Джон Берли - Уайклифф и охота на диких гусей Страница 17

Он стоял у окна, выходящего на автостраду. Начинались вечерние пробки. Неожиданно он ощутил подавленность…

В дверь постучали.

– Ха, вот ты где, Чарли!

Хью Беллингс, заместитель главного констебля. Странно, можно подумать, что найти человека в его собственном кабинете – большой сюрприз.

Беллингс был высокий, худой и чрезвычайно обходительный. Он был, по определению Уайклиффа, «полицейским другого сорта» – истинный администратор, в чем-то похожий на Борна. Он сидел в своем офисе, делая отчеты для прессы и изучая статистику. Основной его задачей было создание нужного имиджа полиции в глазах общественности.

– Я читал твой отчет, Чарльз. Удивительный случай, а?

Беллингс никогда не обсуждал уголовное дело само по себе, a только в связи с его политическим или общественным резонансом. Уайклифф гадал, что привело Беллингса к нему на сей раз.

– Знаешь, я однажды встречался со старшим Клементом и еще подумал: какой недотепа. Но он разбирался в мебели. Мне предложили небольшой столик из Карлтон-Хауса по сходной цене, но приятель посоветовал сперва проконсультироваться у этого Клемента, К счастью, я так и сделал. Оказывается, вещь была поддельной, он это быстро вычислил. – Беллингс широко улыбнулся, милостиво признавая собственную некомпетентность в таких несущественных вопросах. – Конечно, это было несколько лет назад, еще до того, как младший брат вошел в дело…

Уайклифф молчал.

– И еще: я заметил, что в отчетах мелькает имя Гэвина Паркина.

Ага, приехали. Вот зачем пришел Беллингс.

– А ты его знаешь? – брякнул Уайклифф.

Идиотский вопрос, конечно. Подобно тому, как Уайклифф и его коллеги знали как облупленных людей «своего круга», то есть уголовников и полицейских, Беллингс стремился к этому же, но только в высшем обществе. Ему надо было заводить знакомство с ректорами университетов и директорами фирм, мэрами и юными перспективными спортсменками».

– Ну, не могу сказать, что я с ним знаком. Но мы вместе в молодости служили в Корее…

Вот тебе раз. Впервые Уайклифф услышал о практической деятельности этого лощеного бюрократа…

– Где служили – в морской пехоте?

– Ну да. Мы пробыли вместе всего несколько месяцев, а потом встречались всего пару раз. Но я, конечно, много слышал о нем. – Беллингс задумчиво изучал свои длинные изящные пальцы. – Он был странный тип. Мы звали его Кот Паркин, потому что он был живуч, как кошка. Он был совершенно, просто абсолютно лишен страха за свою жизнь! Либо он верил в переселение душ, либо ему жизнь просто была недорога. Но по-настоящему его карьера началась уже после Кореи и демобилизации. Он поступил в разведку и работал в Европе. О его деятельности в шестидесятых и семидесятых годах известно мало, но, насколько я понимаю, он был одной из ключевых фигур в западной контрразведке.

– Ты меня удивляешь.

Беллингс довольно рассмеялся.

– Еще бы! Милый мой! Пусть тебя не обманывает его теперешний вид. Знаешь ли ты, что он совершенно свободно говорит на пяти языках, включая русский?

Уайклифф промолчал, и Беллингс продолжил:

– Я рад, что зашел повидаться с тобой, Чарльз. Все-таки обрисовал тебе общую картину… Теперь, когда ты в курсе…

Это у Беллингса был такой прием в беседе – он бросал такие незаконченные фразы с намеком, чтобы не пришлось высказываться напрямую и идти на большую откровенность, чем это необходимо.

Уайклифф передвинул на своем столе пюпитр и ручку.

– У меня нет причин полагать, что Паркин вовлечен в уголовные преступления, – сказал он. – Но его знакомство с братьями Клемент означает, что ему придется ответить на ряд вопросов, как и прочим свидетелям. В конце концов, Джозеф был застрелен из генеральского револьвера.

– Который украл младший брат!

– Не исключено, но ведь сам Паркин не отрицает, что регулярно захаживал в антикварную лавку, и они с Джозефом виделись пару раз в неделю. – Уайклифф помолчал. – Кем бы ни был Паркин в прошлом, сейчас он, похоже, играет на ипподроме и травит себя алкоголем.

Описывая Паркина такими словами, Уайклифф вдруг ощутил укол совести.

Беллингс заерзал в кресле; стало ясно, что он уязвлен.

– Ну, я слышал о нем нечто подобное… Похоже он ведет немного экстравагантный образ жизни но я могу это понять – ведь его жизнь резко изменилась То он каждую минуту, ощущал опасность, а тут вдруг осел на пенсию, отошел от дел… Одним словом, что я хочу сказать – невероятно, чтобы такой человек как Паркин, с его взглядами на жизнь, с его прошлым, мог быть замешан в таком низменном, гнусном преступлении… И кроме того, всякие наши действия, которые можно счесть преследованием и травлей, будут очень негативно оценены на самом высшем уровне… Вот в чем дело. Как бы он ни пьянствовал сейчас, у Паркина сохраняется огромное влияние, связи…

– И это позволяет ему избежать обязательных для всех полицейских процедур?

Беллингс вдруг сразу потерял весь свой лоск:

– Не глупи, Чарли! У тебя что, вырос зуб на это-то человека?!

Беседа закончилась на довольно повышенных тонах. Беллингс был раздражен тем, что его намеки не возымели должного воздействия; Уайклифф разозлился по другим причинам, более сложного порядка, в том числе и потому, что Беллингс вечно пытался манипулировать им ради того, чтобы заставить его изменить собственной старомодной порядочности.

Наконец Беллингс встал:

– Ладно, Чарли, в конце концов, это твое расследование.

– Ну да, разумеется.

Но про себя Уайклифф подумал: «Собака!».

Однако на самом деле его встревожило замечание Беллингса: «У тебя что, вырос зуб на этого человека?!» Конечно, было бы глупо думать, что он затаил на майора Паркина злобу. Истина была тоньше и сложнее. С одной стороны, тут было вынесенное еще из детства чувство превосходства таких людей над ним, Уайклиффом, а с другой стороны… Он просто чувствовал, что полное разочарование в жизни, отсутствие иллюзий может когда-нибудь грозить и ему самому «Старею, наверное», – подумал он.

Он запланировал спокойный вечер у камина рядом с Хелен. Книжка или телевизор перед сном. Но он понимал» что если в таком раздерганном состоянии появится сейчас дома, то изведет и жену, и себя своими жалобами. Он позвонил домой.

– Это ты, Хелен? Боюсь, я буду попозже… Не успеваю с этой чертовой работой… Нет, не оставляй мне ужин, я тут по дороге перекушу где-нибудь…

В принципе, это было почти правдой – к концу дня на его столе всегда оставалась небольшая стопка документов, требующих внимания. Но если Беллингс.

Ах ты, черт!

Здание штаб-квартиры полиции постепенно опустело – конец рабочего дня. Автомобильные пробки постепенно рассасывались и наконец на автостраде установилось затишье, которое нарушали лишь одинокие машины, проносящиеся в центр или из центра. В начале восьмого Уайклифф потушил наконец лампу на своем рабочем столе. Сизоватый табачный дым медленно завивался в спираль, утекая к решетке кондиционера. Теперь Уайклифф почувствовал некоторое умиротворение и способность снова жить с людьми в едином пространстве. Так. Раз уж он просил Хелен не оставлять ему ужин, надо позаботиться о еде. Он позвонил в кафе на Бир-стрит и позвал Анну.

– Ну что ж, одну дополнительную порцию мы сможем приготовить. Вы когда приедете?

– Ну, часов в восемь.

Без четверти восемь он бросил ручку, сложил бумаги на столе и достал свой плащ из гардероба. Он стоял уже в дверях, когда звякнул телефон.

– Это звонит женщина из какого-то кафе на Бир-стрит, сэр. Говорит, она недавно с вами беседовала…

– Соедините.

– Господи, наконец-то до вас добралась! – Анна явно захлебывалась от возбуждения. – Он снова здесь появился – стоит прямо напротив, у антикварной лавки! Тот самый тип, что был здесь вечером в субботу… В дверь все звонит и звонит…

– Вы его видите?

– Да, он сейчас…

– Не вешайте трубку.

Уайклифф быстро прошел в информационный зал и по сетевой связи дал команду отправить на Бир-стрит патрульную машину.

– Задержите для допроса подозреваемого, который сейчас стоит у дверей антикварного магазина Клементов на Бир-стрит… – Уайклифф по внутренней связи соединился с Бюро информации и продиктовал приметы Уоддингтона, которые намертво засели у него в памяти, и снова вернулся к телефону, где ждала его Анна Блажек. – Так, Анна… Вы меня слышите? Вы его еще видите у дверей лавки? Скоро прибудут наши сотрудники…

Он глянул на часы – секундная стрелка быстро бежала по кругу… Анна сообщила, что мужчина теперь подошел к витрине и стучит по ней кулаком. Сколько он еще там простоит?

Наконец, Анна облегченно сказала, что приближается патрульная машина, а мужчина уходит прочь…

Уайклифф поблагодарил ее и снова связался с Бюро информации.

– Передайте им, чтобы подозреваемого привезли на Маллет-стрит.

Этот полицейский участок располагался в двух шагах от антикварной лавки.