Алла Демченко - Александра: Жизнь и судьба Страница 18

Бывшей семье остался загородный дом, машина и приличное ежемесячное пособие. Верочка вначале отказывалась от дома, предлагая купить небольшую квартиру в городе. Ярославский был категорически против переезда в загазованную Москву, пусть даже бывшей, но, все же, семьи.

В учительской коллеги с упоением судачили о Верочке. Уход Ярославского к любовнице породил массу сплетен в женском коллективе. Одни сочувствовали, другие — радовались, что неблагополучие в семье не только у них одних. А потом нагрянула неплановая проверка и сплетни переключились на другую тему.

Дмитрий помогал деньгами, особенно когда Тата поступила в институт. Правда, с дочерью встречался очень редко. О Верочке никогда не спрашивал и в гости не приезжал.

Умер Ярославский внезапно. За несколько дней до смерти позвонил Верочке, чем несказанно удивил женщину. Нес какую — то околесицу, просил прощенье у нее и дочери и показался Верочке попросту пьяным. Верочка растерялась от внезапного звонка и попросила перезвонить на трезвую голову. Но звонка так и не дождалась.

Верочка и Тата готовились к новому году, запекали утку. Под вечер с Москвы должны были приехать родители. Только щемящая тревога не отпускала Верочку с самого утра. Заскрипели ворота, почудилось, что Дима приехал. Верочка всматривалась в заснеженный двор. Так и стояла возле окна пока не пригорела утка. Потом разбилась чашка, словно, кто — то столкнул со стола. Верочка расплакалась. После горьких слез стало немного легче. Махнув рукой на кухонные дела, она прилегла в спальне, включила телевизор, да толку мало — все тело было как в тисках.

А потом раздался звонок. Звонили с инфарктного отделения. Сообщение было настолько нелепым, что верить в него не хотелось. Верочка без слез опустилась в кресло. Дмитрия Ярославского, ее Димы больше нет…

На следующий день, с утра по раньше, приехала Нелли и сообщила, что похоронами она заниматься не будет, так как есть законная жена и дочь, да и денег у нее, попросту, нет. Пришлось немедленно ехать в морг, потом в компанию Ярославского. Здесь Верочку ждал новый удар. Фирма, как оказалось, с недавних пор принадлежит Нелли. Незадолго до смерти, Ярославский продал свой процветающий бизнес. Новый бойкий управляющий, с масляными глазками, смог только выразить соболезнование вдове. Голова шла кругом.

К кому обратиться Верочка просто не знала. Бывшие соучредители компании мужа отошли от дела давно, продав Ярославскому акции. Да и где их теперь искать, когда столько воды утекло. Последних его друзей Верочка уже не знала. Пришлось собрать все деньги, которые были отложены про случай. Похороны прошли как во сне. Но это было только начало.

Где- то недель через две, только немного пришла Верочка в себя, как домой явились молодые люди. Разложив на столе бумаги, на которых везде была, до боли знакомая, подпись Дмитрия, и оперируя заумной юридической терминологией, в очень доходчивой форме изложили суть дела. Дом, владельцем которого являлся ныне покойный Ярославский, заложен. Верочка может выкупить к указанному в документах сроку или искать себе новое жилье. Выбор оставался за Верочкой…

— Сумма за дом, по нашим меркам, просто не подъемная, — Ольга Семеновна утерла набежавшие слезы. — Девочки переехали ко мне. Отец к тому времени уже умер. Не знает ничего — легче на том свете. Да и мне пора уже. Только внучку жаль.

— Ольга Семеновна, но вед это чистой воды подстава. Вы, что так все и оставили?

— Вот так и Верочке сказали, мол, грамотная афера. Обращалась она к адвокатам. Только все без толку. Одни сразу не обещали положительного результата, другие, наоборот, говорили, что дело не сложное, если грамотно подойти, но требовали гонорар. Да, откуда деньги было взять на гонорар?

Жизнь осиротевших матери и дочери постепенно налаживалась. Верочка, вспомнив былые времена, занялась репетиторством. Сначала подруги, по старой памяти подбросили пару учеников, а потом сами родители стали находить Верочку.

В тот трагический вечер Верочка, как обычно возвращалась от очередного ученика. Стояла на остановке. Вспомнился Дмитрий, как ждал ее после работы, держа в руках дешевые цветы, как провожал домой. За поворотом показались огни. Казалось, автобус летит на крыльях. На миг рядом почудился Ярославский. Это было последнее, что увидела в этой жизни Верочка.

— Вот так мы и живем с внучкой. Ангелы улетели с нашей семьи.

Ольга Семеновна осторожно промокнула платочком глаза, стесняясь не прошеных слез.

— Таня перевелась на заочное отделение. Да еще подрабатывает. Здесь недалеко в цветочном киоске. Гроши получает. А на мою пенсию, сами понимаете, не прожить. Ох, заговорила я вас деточка, своими проблемами, — спохватилась Ольга Семеновна.

— Скажите, а вашей внучке хоть какое — то наследство осталось?

— Нет. Верочка после похорон была в нотариуса, но все деньги и активы были завещаны Нелли. Судиться с ней бесполезно. Закон — то на ее стороне.

— Ольга Семеновна, как мне увидеть вашу Татьяну?

— Можете подождать здесь. Она до десяти в киоске, потом выручку сдаст и сразу домой.

— Ольга Семеновна, я, пожалуй, пойду. Поздно уже, да и вам пора отдыхать. Я найду киоск.

Такое уж семижильное существо — человек. Как много ему под силу перенести. И какая удивительная прочность заложена в человеке творцом.

Киоск Саша нашла сразу. Мимо него она проезжала аж два раза, пока искала, где припарковать машину. Цветочное чудо с дурманящими ароматами располагалось на первом этаже новостройки.

…Они сидели в маленьком, кафе.

Татьяна так и не притронулась к заказанным пирожным. В услышанный рассказ, девушка верила с трудом. Не приняла ее за сумасшедшую и то хорошо. Хотя, как бы она сама поступила, окажись на месте Татьяны, Саша не знала. После стольких потрясений приходит неизвестная и говорит, что пришла по поручению матери. Если б это касалось хотя бы долгов, к которым семья уже привыкла или запоздалое письмо, или сообщение, оставленное при жизни, Верой Ярославской, тогда другое дело. А так получается — последние слова от давно похороненной матери.

— … Больше ничего она…не говорила?

— Она вас очень любила. Но сказала только, что бы вы ему обязательно простили. И больше ничего.

— Кому ему? Может отцу? Больше некому.

— Я не знаю. Я только передала просьбу вашей матери. Теперь ее душа сможет оторваться от земли. Вы не плачьте, там ей будет хорошо.

Где там, Саша не стала уточнять. Понятие «там» у каждого свое. У каждого «там» свой рай и свой ад. Только создаем мы его здесь на земле, при жизни своими делами, поступками и мыслями. Умением прощать. Может, зная то, что неизвестно нам здесь, Верочка так беспокоилась о самом дорогом, что оставила на земле — о дочери. Предостерегала дочь от неверного шага.

— Я продиктую свой телефон. Если решите что с работой, я помогу. И вообще, если что — звоните.

Саша открыла свою «на все случаи жизни» сумку, долго возилась, пока на свет появился мобильный телефон. Она поймала себя на мысли, что начинает говорить ничего не значащими фразами, как Стрельников.

— Если нужна будет помощь — звоните. Договорились?

Холод пронизывающий меж лопатками, не дававший ей спокойно дышать, прошел. Свою задачу она выполнила. Она нашла Тату, передала последние слова покойной, все сделала так, как должна была сделать. Иначе, не было б этой легкости в теле. Она почувствовала себя так, словно сняли гири, тянущие к земле. Она даже плечи расправила, до того было легко и на улице, казалось, потеплело.

Домой Саша вернулась поздно.

А потом…

Мобильный затрезвонил рядом с подушкой. Первое о чем она успела подумать — умер Лагунов, но голос в трубке был мужской, никак не похожий на голос дежурной медсестры. Стало легче. Она могла говорить сколько угодно и о чем угодно. Лагунов жив и ей только привиделось, что с ним может что — то случится. Ничего с ним не случится. А потом она уедет в Германию в клинику профессора Шульца, а там работает…

Собеседник рассказывал о гостиницах, в которых нет ни одного места. И своим сбивчивым рассказом помешал ей додумать о Вальтере Нойманне. Спросонку она не могла также понять, какие нынче проблемы с местами в гостинице.

— Саш, если ты не против… Если удобно… Я приеду к тебе.

И вот тогда она окончательно проснулась и еще больше запуталась в гостиницах в которых нет мест и в том, что все это только на ночь, только временно и то, если…

— Приезжай. Конечно. Адрес.

Стрельников не стал записывать адрес. С трубки донеслись гудки. И она по — настоящему разволновалась и бросилась осматривать комнаты. Даже заглянула в дедов кабинет и, отметив везде привычный порядок, посмотрела на себя в зеркало. От вида женщины, смотрящей на нее в зеркале, она моментально расстроилась. Торчащие волосы, заспанное лицо, смятая ночная рубашка. Ну, почему он не мог позвонить с вечера? Саша быстро натянула джинсы и свой любимый белоснежный свитер. Видение в зеркале немного преобразилось. Поправив волосы, рука потянулась за помадой, и рассмеялась отражению в зеркале. Какая нормальная женщина спит с макияжем? А главное, ему все равно, как она выглядит. Ему то зачем?