Мери Райнхарт - Альбом Страница 18

Тут он опомнился, понял, что говорит лишнее, и стал довольно неуклюже извиняться.

— Я не имею в виду вашу мать, конечно. Она просто пытается избегать общения. Люди, светская жизнь нагоняют на нее скуку, и она бежит от них. Но возьмем Ланкастеров. Маргарет как-то удается оставаться нормальной. Она ведет свою жизнь вне Полумесяца. А вот Эмили год или два находится на грани нервного расстройства. Даже мистер Ланкастер вот уже год живет в постоянном напряжении. А теперь еще это несчастье! Я в замешательстве, Лу. Здесь что-то произойдет, не сомневаюсь в этом! Вот уже десять лет, как я лечу вас, и уже сказал, что о вас думаю!

Он был довольно молодым человеком с худым и усталым лицом. У него была привычка постукивать пальцами по саквояжу, когда он разговаривал.

— Что вы имеете в виду, доктор, когда говорите, что что-то произойдет?

— Откуда я знаю? Кричите, визжите, делайте глупости, бегите отсюда, только не сходите с ума!

После этого он поднялся к маме в спальню. Но в дверях библиотеки остановился и спросил:

— Вы нашли мистера Ланкастера в библиотеке, ведь так? Как он вел себя, узнав о смерти жены?

— Он был в шоке, говорил очень мало, выглядел слабым. Он спросил у Эмили, правда ли, что это она первой увидела, что мать убита. А потом спросил, посмотрел ли кто-либо под кровать.

— А кто в это время был в библиотеке?

— Обе сестры.

— Значит, шок был не так уж силен, если он подумал о деньгах! А что сестры? Как они прореагировали на это?

— Эмили была в истерике. Маргарет — спокойна. Мне показалось, что она злилась на Эмили за то, что та вела себя так. Вот и все, что могу сказать.

— Иными словами, они вели себя так, как и должны были в соответствии со своим темпераментом.

— Видимо, да. Я сама была очень взволнована.

Когда через некоторое время я закрывала за ним дверь, он довольно загадочно сообщил мне, что дал маме успокоительное и что теперь практически почти все жители Полумесяца начинены лекарствами. Он добавил, что не дал успокоительного Хелен Веллингтон только потому, что ее нет дома.

— Хотя я считаю, — сказал он, — что она-то здесь должна быть. Сейчас не то время, чтобы полиция узнала о том, что жена Джима ушла от него. Они ведь не знают, что это вошло у нее в привычку, и могут неправильно истолковать ее поступок!

Этим частично можно объяснить то, что я сделала несколько позже, когда мама спокойно спала и наши обычные дела, которые были запланированы на пятницу, постепенно подходили к концу. Я поехала к Хелен Веллингтон и попросила ее вернуться домой.

Я собиралась спокойно войти к ней и объяснить положение, но все получилось совсем не так. Сидя в такси по дороге в центр, я услышала, как мальчишки, продающие газеты, кричат, что сегодня выпущено дополнительное издание. Я купила у них газету и из нее узнала, что деньги пропали. Помню, как я откинулась на спинку сиденья этого грязного такси, пол которого был усыпан окурками и пеплом, и чуть не потеряла сознание. Мне было душно.

Когда я добралась до отеля, в котором жила Хелен, то выглядела довольно плохо. Войдя в номер, где повсюду валялись вещи и все выглядело довольно неопрятно, и увидела Хелен в пижаме с открытой спиной и без рукавов, с сигаретой в руке и с холодной улыбкой на лице, я поняла, что никакие обращения к ее жалости или гордости мне не помогут.

— Входи, Лу. Как мне не везет! Нужно же было мне уехать из Полумесяца, когда там произошло такое интересное событие!

— Еще не поздно. Ты можешь вернуться, Хелен, — ответила я очень серьезно. — Джим там один. Ты нужна ему.

— Это он тебя прислал? — быстро среагировала Хелен.

— Нет. Но слуги тоже ушли. А дела складываются так…

Она довольно зло засмеялась.

— Ушли? Все равно от них не было никакого толку. Они все время требовали денег, бедняжки. Значит, Джим один! И ты считаешь, что я должна вернуться, чтобы стелить ему постель и готовить обед?

— Я считаю, что ему нужна моральная поддержка, Хелен.

— Спроси у Джима, нужна ли ему моя моральная поддержка! Интересно было бы увидеть, как он прореагирует на это, какое у него будет при этом лицо?

— Есть и еще одна причина, — сказала я серьезно. — Твой уход сейчас не слишком хорошо выглядит.

— Действительно! Что подумают жители Полумесяца!

— Не жители Полумесяца, а полиция.

Но она только махнула рукой.

— Они уже были здесь. Им известно, что я не верю, будто это сделал Джим. Он слишком здраво мыслит. Именно поэтому я и ушла от него. Только и знает, что говорить мне: «Будь благоразумна». А это скучно. Но дело не в этом. Я не собираюсь возвращаться домой только для того, чтобы Джим лучше выглядел в глазах полиции. И это мое окончательное решение.

— Ты хочешь сказать, что никогда не вернешься к нему?

— Никогда — это слишком сильно сказано. Не слишком надейся на это. Но пока мне здесь хорошо.

— Послушай, Хелен. Наверно, Джим убил бы меня, если бы знал, что я была у тебя. Но хочу сказать тебе, как обстоят дела. И тогда, возможно, ты изменишь свое решение.

И я рассказала ей все, начиная с пятен крови на его одежде и кончая отсутствием денег в сундуке. Только когда я стала говорить о деньгах, она выпрямилась на стуле и проявила интерес.

— Неужели? Он никогда ничего не говорил мне о деньгах! Сколько там было денег?

— Не знаю. Говорят, пятьдесят или сто тысяч долларов.

Реакция Хелен на это сообщение была для нее типичной. Она повалилась на диван и застонала.

— Вот бы мне такие деньги! Я всем должна, и мне совершенно нечего надеть. А теперь какой-то глупец украл эти деньги, закопал, а потом купит на них государственные облигации и будет жить на проценты с них. Это невозможно вынести.

После этого я ушла. Вспоминая сейчас все это, думаю, что она специально так вела себя, специально делала вид, что ей все безразлично. Она всегда так реагировала на происходившее в Полумесяце, и в отеле вела себя так же — выказывая наигранное презрение, бросая вызов.

Я все еще помню последние слова, которые она произнесла, стоя посреди этой неряшливой комнаты. От нее сильно пахло духами, а глаза были хитрыми и умными.

— Извини, Лу. Я не очень положительная женщина. Но ваш Полумесяц пугает меня до смерти. Слишком много пару, а выйти ему некуда.

ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ

Когда я вернулась домой, Энни несла маме чай на подносе, а на маминой кровати лежал дополнительный выпуск газеты. Наличие этой газеты показывало, как изменились привычки в Полумесяце после убийства. Но я была удивлена, увидев маму: настроение ее улучшилось, она была почти веселой.

— Энни, поставь поднос и уходи, — сказала мама. — И закрой за собой дверь.

Энни быстро вышла, и мама повернулась ко мне.

— Полагаю, ты это видела?

— Нет. Но должна была догадаться. Ведь я была там, когда они открыли сундук.

— Ты была там! Знаешь, Луиза, иногда я сомневаюсь, что могла родить такого… ребенка, такого безответственного ребенка. Только подумать…

— Ты весь день плохо себя чувствовала, мама. А я не была уверена. Я видела, как они открывали сундук, но не присутствовала при осмотре мешков. Я просто помню, что один из детективов скептически поморщился, когда потрогал мешок. Вот и все.

Она взглянула на меня.

— Надеюсь, ты понимаешь, что это очень плохо для Джима Веллингтона, если не сказать больше.

— Нет, не понимаю, — возразила я упрямо. — Любой, кто знает Джима…

— Ты говоришь чепуху. Подумай как следует, Луиза. Кто, кроме Джима, мог это сделать? Для него это было очень просто. Он должен был показать ей один мешок, а в сундук положить другой, который был у него наготове.

— Ты не можешь так думать, мама! Не можешь!

— Неважно, что я думаю, — резко возразила она. — Я хочу, чтобы ты позвала сюда Эстер Тэлбот. Мне надо перед ней извиниться.

Было, вероятно, часов пять или даже больше, когда она это сказала. В шесть часов к нам прибыла миссис Тэлбот со своей сумкой, полной ключей. Они закрылись в маминой спальне и просидели там до семи. Когда миссис Тэлбот вышла, мне показалось, что она плачет. Это было настолько поразительно, что я удивилась бы значительно меньше, если бы увидела, как плачет гиппопотам. Но голос у нее был такой же громкий и уверенный, когда она столкнулась со мной в коридоре на втором этаже.

— Полагаю, они снова забрали Джима Веллингтона, чтобы допросить его. Вот и правильно. Давно нужно было арестовать его и не выпускать!

— Если все жители Полумесяца считают, что Джим убийца, тогда конечно, миссис Тэлбот.

Я сама проводила ее до двери. На улице было темно, ветрено и становилось холоднее. Но я была тогда слишком несчастна, чтобы заметить это. Я думала так напряженно, как никогда раньше. Если полиция нашла деньги, которые закопаны на ничейной земле, я знала, что это могло значить. Особенно если деньги нашли между деревьями, где Джордж нашел золотую монету. Это место расположено очень близко от дома Веллингтонов и в двухстах футах от теннисного корта.