Джейн Кейси - Пропавшие Страница 19

— А как Рейчел ее прикрывала? — заинтересовался Блейк.

— Она — единственная из класса — живет сравнительно близко от Дженни, минут десять на велосипеде. По словам Рейчел, Дженни разрешали ездить на велосипеде к ней домой, чтобы они могли вместе готовить уроки. Но разумеется, к Рейчел она не приезжала — она бывала где-то в другом месте, там встречалась с этим своим другом и его братом.

— И родители ничего не заподозрили?

— Вот она — прелесть мобильных телефонов. Дайана Шеферд звонила Дженни или отправляла сообщение, когда хотела, чтобы та вернулась домой. Она никогда не звонила Бойдам, поэтому не было опасности обнаружить, что Дженни там не показывалась. Но Дженни предупредила Рейчел, чтобы та ее прикрыла, если бы миссис Шеферд когда-нибудь заговорила с ней в школе.

— Умно. Она всех заставила плясать под свою дудку, а?

— Видимо, так. — Этот образ совершенно не сочетался с моим впечатлением от Дженни, и мне стало не по себе. — Хотя, возможно, план был придуман ее другом.

Блейк промычал что-то нейтральное.

— Может быть.

Больше он ничего не сказал, я тоже промолчала. Заполняя тишину, на дереве заворковал вяхирь. Блейк в раздумье смотрел на траву, а я, воспользовавшись этим, разглядывала его. Яркий солнечный свет поблескивал в волосках на его руках и на опущенных ресницах. Я никогда не видела таких длинных ресниц у мужчин, и это было единственной данью чего-то отдаленно женственного в его облике. Рубашка оказалась небрежно заправлена в брюки, и над их поясом у него треугольник кожи — упругой и загорелой, с дорожкой темных волос, которые повели мое воображение туда, куда не следовало. Блейк оставался неподвижен, как фотография. Двигалась только секундная стрелка на его часах. Я обняла колени и почувствовала, как во мне поднимается что-то незнакомое, в чем через секунду с удивлением опознала счастье.

Блейк поднял на меня глаза, и у меня засосало под ложечкой.

— Вы собираетесь доедать свой сандвич или как?

Вторая половина сандвича так и лежала, как ее завернули в пергаментную бумагу в деликатесном магазине.

— Боюсь, я не так уж голодна.

— Тогда я съем его, если вы не хотите.

Я передала ему сандвич. Он заглотил его в три приема, затем снова улегся, прикрыв лицо рукой от солнца.

— Как ваша мама?

— Мама? — До сего момента я совершенно не помнила, что говорила о ней с Блейком. Я попыталась восстановить в памяти, что же могла сказать, и остановилась на туманном: — О… да все так же.

— Вы признались ей, где были вечером в понедельник? Провели время со злыми полицейскими?

Я засмеялась.

— Нет, мне ничего не пришлось объяснять. Она спала, когда я вернулась.

— Почему она ненавидит полицию? — На секунду убрав руку, он прищурился на меня. — Это не дает мне покоя с тех пор, как вы сказали.

— Такое случается. — Я отвернулась. — Мы несколько раз обращались в полицию, и нам не слишком-то захотели помочь, скажем так.

— А что такое происходило?

Мгновение я колебалась, меня так и подмывало рассказать ему о Чарли, но это была слишком длинная история, и она вряд ли сможет его заинтересовать. Я убедила себя, что он просто задает вопросы, как подобает хорошему полицейскому.

— Давняя история. Знаете, как это бывает. Приоритеты суррейской полиции не совпали с ее собственными. Она посчитала, будто ею пренебрегли. Если бы она не относилась к людям злопамятным, то, уверена, уже пережила бы все.

— Вы живете только вдвоем? Отца нет?

— Папа умер, — сказала я, не предполагая, что мой голос сильно изменится, но Блейк сел.

— Когда это случилось?

— Когда мне было четырнадцать лет. Десять лет назад. Боже, а кажется, так недавно.

— Как он умер?

Я привыкла объяснять, как это случилось, не поддаваясь эмоциям.

— Автокатастрофа. Это произошло уже после их развода. Он жил в Бристоле и ехал повидаться со мной и… в общем, это был просто глупый несчастный случай.

«Никакое не самоубийство. Что бы ни думали люди».

— Вам тяжело, наверное, пришлось.

Я отделалась невнятным междометием, не глядя на Блейка.

— Дома стало совсем плохо. После развода мама оказалась не в самом лучшем состоянии, поэтому я и живу с ней. Когда папа погиб… — я сглотнула, — ее положили на время в больницу. Она не могла сама справиться.

И даже хуже. От горя у нее развился психоз… причем в опасной форме, она была не в себе. Ее поместили в психиатрическую клинику на принудительное лечение ради ее и моей безопасности, и тетя Люси явилась, как ангел, и на несколько месяцев увезла меня в Манчестер. Я писала маме каждый день, но не получила в ответ ни одного слова.

— Когда она вышла из больницы, нервы у нее все равно были никудышные, честно говоря. Она так никогда по-настоящему и не оправилась. Нас только двое, поэтому я за ней присматриваю. Самое малое, что я могу сделать.

— Знаете, в случившемся с вашим отцом, — он коснулся моей лодыжки, — не было вашей вины.

— А разве я говорила это? — Мой голос прозвучал резко, много лет я вынуждена была терпеть мамины обвинения. — Я знаю, ему просто не повезло. Этого могло и не случиться, но произошло. И невозможно было представить, что мама примет это так близко к сердцу, учитывая их развод за два года до этого. Но она была в отчаянии.

— Может, она все еще его любила. Как они расстались?

— Папа ушел. Но она заставила его уйти. — Я покачала головой. — Я слышала, как она с ним разговаривала. Слышала, что она о нем говорила. Она его ненавидела.

— Она сняла обручальное кольцо?

— Что?

— Она перестала носить его после развода?

— Нет. Вообще-то она до сих пор его носит.

Блейк пожал плечами.

— Значит, она до сих пор его любит.

Я несколько секунд размышляла над этим, не желая в чем-либо отдать маме должное. Но может, в его словах и был какой-то смысл. И впервые за многие годы я искренне пожалела свою мать: она вовсе не хотела, чтобы ее жизнь сложилась так, как сложилась, — которая не смогла справиться с обрушившимися на нее страшными ударами; она просто хотела, чтобы мир оставил ее в покое.

Блейк снова лег на спину и закрыл глаза. Лодыжку покалывало в том месте, где он коснулся ее рукой. Не отдавая себе отчета, даже не думая произнести это вслух, я выпалила:

— А почему у вас нет девушки?

Повернув ко мне голову, он посмотрел на меня и улыбнулся.

— У меня же ненормированный рабочий день. Им это не нравится.

— Да, конечно. — Более вероятно, что это он производит отбор, у него не могло быть недостатка в жаждущих кандидатках. А вот у меня самоуважения больше. Я не встану в очередь. — Кстати о работе: мне лучше вернуться. Дженет будет бушевать.

Я ожидала, что он рассмеется, но ошиблась. Блейк нахмурился, потом сел.

— Сара… насчет этого дела. Пообещайте мне быть осторожнее. Дайте слово держаться в стороне от расследования.

Я почувствовала, как у меня вытягивается лицо.

— Что вы имеете в виду?

— Знаете, вы хороший человек. Вы ко всему относитесь ответственно, даже когда и не надо. Но в это… в это вам лучше не вмешиваться.

— Не знаю, о чем вы говорите.

Я принялась складывать обертки от сандвичей, чтобы чем-то себя занять.

— Послушайте, вы нам очень помогли. Вы держались просто молодцом. Но с самого начала вы слишком тесно оказались связаны с этим делом. Вы мне нравитесь, Сара, и я не хочу, чтобы вы пострадали.

Отчасти я была раздражена, отчасти заинтригована, пытаясь понять, что он подразумевал под словами, что я ему нравлюсь. Нравлюсь или просто нравлюсь? Я выбросила этот вопрос из головы и заставила себя сосредоточиться.

— Как я могу пострадать?

— Самым невероятным образом. — Блейк теперь встал, возвышаясь надо мной. Солнце светило ему в спину, и он казался черным силуэтом на фоне яркого неба. Выражения его лица я не видела. — В таком деле, как это, рано или поздно виновный находится. Пока еще тихо, но если в ближайшее время мы не получим никаких результатов, люди начнут задавать вопросы, вычисляя, кто знал о происходящем. Поверьте мне, вам не захочется известности, когда они станут доискиваться.

— Думаю, вряд ли это возможно.

— Я был свидетелем подобных случаев, — сказал Блейк. — Просто возвращайтесь к своим занятиям, Сара. Не пытайтесь выполнить за нас нашу работу и не подвергайте себя опасности.

Я смотрела на него в оцепенении. Внезапно смешавшись, он посмотрел на часы.

— Мне, пожалуй, пора. Спасибо за совместный ленч.

Я смотрела, как он с опущенной головой идет прочь по лужайке. Горло саднило, будто я собралась заплакать, а в душе закипала злость. В конце концов, это он нашел меня. Я всего лишь пыталась помочь Шефердам, когда разговаривала с Рейчел. Неужели я причинила какой-то вред, желая сделать то, что было в моих силах?