Людмила Хлебникова - Черная кровь Страница 19

– Значит так, да? А мотивы?

– В том-то и загвоздка, что нет мотивов. Или же мы по своей серости их просто не видим. Да еще эти бизнесмены ничего говорить о своих делах не хотят. Как, я вас спрашиваю, вести расследование, если они не дают никакой возможности выдвинуть версию: не известно, откуда все идет и куда в конечном счете концы прячутся. «Коммерческая тайна!» – вот и весь их сказ, – проворчал следователь.

– Спасибо за информацию, Семеныч. Прости, я побегу – у меня в этом дворике свои дела…

Петров кивнул и отвернулся.

Лаpиса шагала по Пpоспекту глядя под ноги и стаpалась пpедставить себе, по какому маpшpуту, она могла двигаться «на автопилоте».

Пеpвым пунктом ее путешествия стала pеспектабельная «Вена», в котоpой она себя опpеделенно еще помнила. Здесь она заказала себе двойной «капуччино» и занялась pазглядыванием немногочисленных пока клиентов.

Лаpиса поджидала знакомого баpмена, с котоpым можно было поговоpить по душам, не опасаясь нескpомных вопpосов. Альбеpта все не было. Лаpиса подозвала официантку, котоpая ее сpазу не узнала:

– Ах, Лоpочка! А я думаю, кто это у нас сидит такая…

«Стpемная», – закончила пpо себя ее мысль Лоpа, а вслух сказала:

– И я тебя pада видеть, доpогая. Скажи мне, pадость, а где Альбеpтик сегодня?

– А у Альбеpтика со вчеpашнего дня выходные начались, он тепеpь только на той неделе заступит, – затаpатоpила официантка.

«Еще лучше!» – подумала Лаpиса, понимая, что домашний телефон баpмена получить ей вpяд ли удастся.

– Хоpошо. А скажи, Маpина, весь пеpсонал поменялся со сpеды?

– Да, весь.

– И ты не pаботала в сpеду?

– Нет, не pаботала.

– Отлично, отлично, – все больше мpачнела Лоpа, – а в твою смену Дюша толстый не заглядывал?

– Да нет, вpоде, не было его. Девчонки говоpили, сезон откpылся, они с бpатвой на охоту поехала и Казахстан и когда будут – не известно.

Маpина явно помнила все те щедpые чаевые, котоpые бесшабашная pука пьяной Ларисы не раз совала ей за передник – она выдавала нужную информацию, не напрягаясь по поводу возможных неприятностей с директором. Только вот этой информации Ларисе было не ахти как хорошо.

– Новое дело – свидетели расползаются, как тараканы, – пробормотала Лариса себе под нос, расплатилась и вышла из кафе, по дороге соображая, что же делать дальше.

Алина, не выдержав отравленной атмосферы злосчастной квартиры, вышла во двор немного подышать свежим воздухом и посмотреть на солнце, что багровело над горизонтом. Поднявшись еще раз в квартиру Оксаниной мамы, Алина застала ее сидящей на кровати и держащейся обеими руками за голову.

– С добрым утром, госпожа хорошая! – голосом ведущей утреннее радио-шоу поприветствовала ее Алина.

Антонина Ивановна с трудом подняла на вошедшую свои мутные глаза и невнятно что-то промычала.

– Что вы говорите? А, утро добрым не бывает! Согласна, целиком и полностью поддерживаю и готова расписаться под каждым вашим словом! Предлагаю вам пройти в ванную и совершить свой утренний туалет, после чего мы продолжим с вами общение… к общей пользе.

Женщина еще раз посмотрела на беспокойную посетительницу, которая явно не собиралась оставлять ее в покое.

– Те че надо-то? – наконец смогла произнести она.

– Да ничего, ровным счетом – ничего. Пришла вот узнать, где внук ваш, Андрюшенька, – сказал Алина и взгромоздилась на табурет прямо напротив кровати.

В заспанных глазах Антонины Ивановны начала появляться осмысленность и вместе с ней – тревога.

– Внук? Где мой внук?

– Вот и я спрашиваю – где? Доверили вам сокровище, понадеялись на вашу честность и ответственность, а вы что? Пьяный дебош с наркотиками устроили, да еще и младенца без присмотра оставили… – укоризненным голосом проговорила Алина. Просто не женщина, а ходячая совесть.

Испуг в глазах проснувшейся превратился в отчаянье:

– С ним все в порядке?

– А как по вашему? Маленький ребенок в каменных джунглях – и с ним все в порядке? Он встал на ножки и пошел прогуляться по Набережной, чтобы не мешать любимой бабушке наслаждаться отдыхом – так по-вашему?

Женщина молчала. Алина, наслаждаясь производимым драматическим эффектом, следуя совету известного драматурга, держала паузу так долго, как могла. Наконец она встала, подошла к окну и через плечо бросила:

– Украли, Антонина Ивановна, вашего внука. Сперли, как белье с веревки. И дело с концом!

За спиной Алины раздался глухой рев и через минуту она была повалена на пол и оседлана, как гимнастическое бревно.

– Ах ты, шлюха! Спрятала ребенка и издеваться надо мной пришла! А вот тебе за это, вот! – увесистые пощечины посыпались на беспомощную от неожиданности девушку. После того, как она осознала свое бедственное положение, к ней вернулась ее способность менять ход дела по своему усмотрению.

Она промычала: «Ну, это вы зря!», и, вспомнив Сашкины уроки самообороны, скрутила нападавшей руки за спиной и оттолкнула ее ногами. Та сделала два шага и села на диван.

– Сидите, мама, и не бузите! – сказала Алина и погрозила женщине пальцем. – Я, Антонина Ивановна, здесь по делу и ничего плохого вам не хочу. Мне просто нужно узнать, где ваш внук.

Антонина Ивановна недоверчиво покосилась на нее, потирая запястья:

– Так я тебе и поверила!

– Придется поверить. Потому что проверить вы пока не можете. Но давайте оставим праздные разговоры и приступим к делу…

Переход к решительным действиям был прерван пронзительным писком. Женщина вскочила на ноги. Алина схватилась за ремень, на котором заходился пейджер.

– О, черт, как вовремя!.. Так, Антонина Ивановна, рекомендую вам не сходить с этого места до моего появления. Я вернусь ровно через пятнадцать минут и, если вас здесь не застану, то заявлю на вас в милицию, как на подозреваемую по делу о пропаже малыша…

– Да как же я…

– Как, как – кто его знает? Продали внучка в рабство за бутыль самогона – и дело с концом!..

Алина оставила недоумевающую собеседницу и быстро сбежала по лестнице.

Катя в который раз проснулась от звонка. Кое-как поднявшись, она пошла к телефону. Позвонил не телефон – звонили в дверь, настойчиво и долго.

– Идууу! – прокричала Катерина, озираясь в поисках какой-нибудь одежды. Увидела махровый халат, который у нее вызвал неясное и беспричинное удивление, натянула его и прошлепала к двери. Она решила ничему не удивляться, потому что после столького времени, проведенного в растительном состоянии, она не могла поручиться за то, что знает, какой сегодня день недели и какое время суток.

Катя открыла дверь и немедленно проснулась. На пороге, улыбаясь, стояла Саша, еще более широкая в плечах и, одновременно, поджарая.

– Здорово, Катюх! Ты, что ли уже спишь? – совершенно будничным голосам спросила Саша, протискиваясь мимо обомлевшей и уже совсем ничего не понимающей хозяйки квартиры внутрь.

– Саш, ты откуда? Ты же на работе, в рабстве у этого… как его? …Яна… – бормотала Катя, теребя кончик пояса.

– Все: «Темница рухнет и свобода…» – громко продекламировала Саша, потрясая в воздухе двумя полуторалитровыми бутылками пива.

– Ничего не понимаю, – сказала Катя и отправилась за стаканами и копченой курицей на кухню.

Саша сняла рюкзак и пнула его под вешалку, одновременно стягивая с себя джинсовку:

– А где Ксюха? – серьезно спросила она.

– Ксюха-то? Она у хахаля своего дома, у Никитоса, – отозвалась из-за двери холодильника Катя.

– Че-его? У нее дитю украли, а она по хатам с кавалерами залипает – так, что ли? – возмутилась Саша, отламывая у курицы окорочок, – Уф, как есть-то, оказывается, хочется!.. – вдруг промурлыкала она и вонзила зубы в копченый бочок.

– Да нет, она там одна – Никита поехал в Москву, мальчика выручать, – миролюбиво отвечала Катя, наливая пиво в высокие стаканы.

– В Москву? – подняла брови Саша, – а почему – в Москву?

– Потому что главный подозреваемый – Василий – ну тот, помнишь, юноша бледный, который ее еще со школы кадрил? Так вот, он в Москву срочно сорвался, а Никита за ним отправился, чтобы сына Оксане вернуть… Ну, и самому выпендриться. Такой герой-герой-герой – типа Павки Корчагина…

– А что это за оскорбленную невинность вижу я перед собой? – Александра нарочито удивленно округлила глаза, – что за обличительный тон? Что за презрительная мина? Давно ли, девочка моя, ты столь презрительно относишься к сексапильным мужикам? А?

– Поиронизируй, поиронизируй! А вот Лорка, между прочим, ему вообще сразу не доверяла – она мне сама сказала. Что у него, типа, отрицательная …бррр, как ее? …Харизма? Да! Прямо так и сказала!

– Лорка? Она вернулась, что ли, доча наша приблудная?

– Ну да, как всегда – вся в слезах и в губной помаде, в синяках и приключениях… Вон, дрыхнет в спальной.

– Лорекс!!! – заорала Саша, запрокинув голову в направлении спальной, – Хватит спать, пошли по пиву, а?