Летние расследования - Наталия Николаевна Антонова Страница 19

– Шура, ты чего так поздно? – тихо спросила Мирослава, встретившая его у ворот.

Он только махнул рукой, в смысле, сама знаешь, как это бывает. Она на самом деле знала, так как некоторое время отработала следователем, почти что плечом к плечу с ним.

– Ты иди, – сказала Мирослава, – я сама твою машину заведу в гараж.

Он благодарно кивнул ей и сразу же направился в душ. Непонятно, почему, даже если устает душа, то теплые струи мягкой воды волшебным образом смывают усталость не только с тела, но и с души.

Во время ужина о делах, как всегда было принято в этом доме, не говорили. Но по умеренности аппетита, не свойственной их другу, оба детектива догадались, что дела у Наполеонова на самом деле неважные.

Наконец после чая Мирослава спросила у него:

– Шура, рассказывай! Ты чего как в воду опущенный?!

– С меня сегодня за день два раза стружку снимали, – тяжело вздохнув, признался Наполеонов.

– И кто же это посмел на тебя покуситься?

– Все шутишь, подруга, – укоризненно проговорил Шура и, немного помолчав, ответил на ее вопрос: – Сначала Солодовников, а потом бери выше! – Он указал пальцем в потолок.

– И чем ты им так досадил?

– Вернее, не угодил, – пробурчал Шура и воскликнул громко: – Но я же не волшебник!

– Ты можешь перестать говорить загадками и перейти к сути дела? – строго спросила Мирослава.

– Могу! – Наполеонов быстро достал свой смартфон и буквально сунул его под нос Мирославе.

– Что это? – спросила она.

– Ты глаза-то раскрой пошире! И смотри! Смотри!

Мирослава взяла из рук Наполеонова телефон, ее палец заскользил по экрану. Чем больше она вглядывалась в изображения, тем сильнее искажались черты ее лица от ужаса, исходящего от страшных кадров. Смотреть на самом деле было страшно. На траве, на асфальте и просто на земле лежали трупы людей с перерезанным горлом.

– Где ты снял это? – машинально спросила Мирослава.

– Тебе нужны конкретные адреса? – спросил он сердито.

– Нет, – она помотала головой, – извини.

Морис взял смартфон Наполеонова из рук Волгиной и после первого же снимка скрипнул зубами. После чего спросил:

– Давно это происходит?

– Что значит, люди живут в замкнутом мире и даже телевизор не смотрят, – выдохнул Наполеонов с нескрываемым осуждением.

– Мир у нас не совсем замкнутый, – ответила Мирослава, – а телевизора, как ты знаешь, у нас нет.

– Зато у вас есть Интернет! – взорвался Наполеонов.

– Мы не читаем криминальные новости, – тихо проговорил Морис.

– Нервы бережете! – продолжал возмущаться Шура.

– Что-то в этом роде, – уже спокойно ответила пришедшая в себя от увиденного Мирослава. – Как давно это происходит? – повторила она свой вопрос.

– С осени, – ответил Наполеонов.

Мирослава присвистнула.

– Не свистите, – машинально проговорил Миндаугас.

– Еще скажи ей, что денег не будет, – поддразнил его Шура.

Морис в ответ только вздохнул.

– Вот-вот, – рассудил его вздох по-своему Наполеонов, – у некоторых куры денег не клюют.

– Не заводись, – одернула его Мирослава и добавила более мягким голосом: – Потому что кур у нас нет.

– Заведите! – огрызнулся Наполеонов.

– Шура! – прикрикнула на него Мирослава. – Ты похож на раскаленный утюг, который умудряется сам на себя плевать и при этом шипеть.

– Тебе слово, ты в ответ десять! – обиделся Наполеонов.

– Лучше скажи, чего ты хочешь от нас.

– Могли бы и сами догадаться!

– Мы не провидцы.

– Ага. Все-то вы провидите, – отозвался он болезненным, точно надтреснутым, голосом.

– Ладно. Расскажи подробней, – примирительно сказала Мирослава.

– Слава! Мне нечего тебе рассказать! Куча потерпевших! Все убиты одним способом! И более того, одним ножом! При этом места убийств разбросаны по всему городу! Людей с перерезанным горлом находят прямо во дворах жилых домов! На прогулочных аллеях! В школьном дворе, в рощице, вблизи супермаркета!

– Может, это маньяк? – тихо предположил Миндаугас.

– Между жертвами ничего нет общего, – возразил Наполеонов, – разный возраст, социальный статус, профессия, внешность.

– Может быть, их хоть что-то связывает? – спросила Мирослава.

– Ничего! – вырвалось у Наполеонова. – Вот, например, домохозяйка, владелица парикмахерской, пенсионер, это собственник строительной компании, – он ткнул пальцем в экран своего смартфона.

– Погоди! – прикрикнула Мирослава на друга. – Кого убили первым?

– Пенсионера Спиридона Матвеевича Ляпина, восьмидесяти восьми лет.

– Ты уверен, что пенсионер был первой жертвой в череде этих кровавых убийств?

– До него подобного рода убийств зафиксировано не было.

– При каких обстоятельствах его убили?

– Деду приспичило выносить мусор в три часа ночи. У него бессонница. Родственники хватились его только во время завтрака.

– Тогда откуда известно, что он вышел на улицу в три утра?

– Его видела соседка из квартиры напротив. Тоже примерно такого же возраста.

– Она что, не спала в три часа ночи и караулила деда?

– Нет! – вырвалось в сердцах у Шуры. – Она сказала, что на ночь переела арбуза и всю ночь бегала в туалет. Услышала, что кто-то шаркает ногами по лестнице в подъезде, поглядела в глазок! А это Спиридон Матвеевич! Она успокоилась и легла спать.

– Кто нашел Ляпина?

– Дворник, таджик! Он сразу в одиннадцатую квартиру побежал!

– Зачем? – удивились детективы.

– От страха!

– И опять же, не поняла!

– Экая ты непонятливая! В одиннадцатой квартире живет сержант Данила Макеев!

– Почему дворник сразу не вызвал полицию?

– Я же говорю тебе! От страха! А сержант Макеев всегда к нему хорошо относился, вот он и побежал к нему со всех ног с криком: «Помогите, убивают!»

– Так убили же уже!

Наполеонов пожал плечами и продолжил:

– Сержант вызвал полицию.

– Дворник вне подозрений?

– Макеев охарактеризовал его с положительной стороны. В этом дворе дворник уже пять лет убирается. Жильцы им довольны. Да и незачем ему убивать пенсионера. Чего брать у старика? Тапочки и мусорное ведро, да и то старое.

– Наследники у Ляпина, как я поняла из твоего рассказа, имеются?

– Да, сын, два внука, ну и сноха.

– Велико ли наследство?

– Доля в старой квартире. Дачу он уже давно на сына перевел.

– Как ладили домочадцы между собой? Не обижали ли деда? Может, он им просто стал в тягость? Такое, увы, случается.

– Нет, – ответил следователь, – деда вся семья любила. Лично я никогда в жизни не видел, чтобы сноха так заливалась слезами на похоронах свекра.

– Не притворялась?

– Чтобы так притворяться, надо было иметь талант Нонны Мордюковой.

– Как я поняла, преступника не обнаружили?

– Нет, – вздохнул следователь.

– Бомжей, что поблизости обитают, опросили?

– Всех, кого смогли найти.

– Обувь, одежду убитого хорошо рассмотрели?

– Обижаешь, подруга!

– И что, на ней кровь только самого потерпевшего?

– Нет, не только, – ответил Шура.

Оба детектива сделали стойку, но следователь их разочаровал:

– На одной из штанин убитого кровь собаки.

– А сама собака убитая или раненая обнаружена?

– Нет, никакой собаки мы не нашли.

– На теле Ляпина есть следы собачьих укусов?

– Нет. Да и навряд ли собака стала кусать старика, – проговорил следователь.

– Почему ты так думаешь?

– Внуки рассказали, что дед любил собак, подкармливал их. И они к нему льнули.

– Понятно. Но это могло не нравиться другим обитателям двора, – проговорила Мирослава.

– Может, и могло, но агрессивных собак во дворе не было, и, по словам жильцов, опять же, так никто не жаловался ни на собак, ни на Спиридона Матвеевича.

– Дело Ляпина закрыто? – спросила Мирослава.

– Нет, сначала его приостановили. А потом таким же способом убили домохозяйку