Искатель, 2001 №9 - Станислав Васильевич Родионов Страница 2

С трудом я составил протокол опознания. Рябинин поручил мне ее опросить. Но не в морге же? И не в милиции. Да и вряд ли она могла идти. Поскольку все равно ее везти домой, там можно и поговорить. Ехали опять молча. Женщина не плакала. Лицо так и осталось кафельно-белым. Не мертва ли она, как и ее муж?

Она провела меня в свою пятнадцати метровую комнатку. Мебель дешевая и только самая необходимая. Бабушка с маленькой девочкой ушла на кухню.

— Вторая девочка в школе, — сказала Зятькова.

— Четверо в этой комнате?

Она только вздохнула. И заплакала — сделала то, чего не могла сделать в морге. Наверное, с полчаса я сидел и смотрел, как она меняет платки. И ведь не поторопишь. Спросила она первая, продавив вопрос сквозь всхлипы.

— Как же… случилось?

— Видимо, сбило машиной. Анна Кимовна, вы должны помочь следствию и ответить на вопросы.

Она кивнула. Я узнал, что они приехали из Казахстана и поселились у бабушки; что Зятьков работал автослесарем, не пил и даже не курил; что врагов у него не было и объяснить его гибель она никак не может.

— Вы сказали, что иногда он работает по ночам…

— Да, если срочный ремонт.

— Значит, вчера он с работы не возвращался?

— Нет, пришел, поел, а часов в девять вечера телефонный звонок. Толя сразу же убежал.

— Звонили с работы?

— По-моему, нет.

— Как вы догадались?

— Он сказал в трубку: «Бегу, дорогая». А на работе женщин нет.

— Но вы спросили его: что, куда, зачем?

— Толя сказал, что вернется и все объяснит.

Ей было не до допроса. Наверное, не до чего. Даже не до будущего, хотя осталась с бабушкой и двумя детьми. Она не смотрела на меня, а лишь возвращалась взглядом, когда надо было отвечать. Шоковое состояние?

— Анна Кимовна, что за женщина ему звонила?

— Не знаю.

— По какому делу?

— Не знаю.

Красива ли Зятькова, молода ли она, умна ли… — все заслонило горе. Она не плакала, но щеки оставались мокрыми. Ее взгляд рассеянно лег на меня:

— Думаю, Толя побежал по квартирному вопросу.

— Почему так решили?

— Он взял деньги.

— Сколько?

— Двадцать тысяч.

— Прилично.

— Долларов.

— Вот как? Откуда же у вас такие деньги?

— Толя частникам машины ремонтирует. Все продали: старенький «Москвич», дом в садоводстве, бабушкину избу в деревне… Пять лет копили на квартиру.

Мне следовало войти в ее положение — я вошел. Но мне требовалась срочная информация о звонившей женщине. Анна Кимовна не знала — у мужа знакомых женщин вообще не было. Я оставил ей номер своего телефона и пообещал помочь с похоронами.

Дело все-таки прояснилось: убили за двадцать тысяч долларов. За доллары, за квартиры, за вещи, по пьянке… По-моему, даже из ревности перестали убивать.

Следователь Рябинин выслушал меня и вроде бы обрадовался. По крайней мере, очки протер с довольной улыбкой.

— Лейтенант, как во Франции.

— Что во Франции?

— Ищите женщину.

— Да, это лучше, чем «ищите киллера», — согласился я.

— Боря, в России другой принцип — «ищи водку».

— Сергей Георгиевич, основной процент убийств дают киллеры?

— Это выдумка журналистов. Большинство убийств на бытовой почве, то есть из-за водочки.

О Рябинине я уже был наслышан: зануда, психолог, демагог, книгочей, уголовные дела предпочитает сложные, с товарищами держится особняком, водку не пьет, пишет в журналы… И очень лохмат, добавил бы я, — волосы на очки падают. Не знаю, хорошо ли, когда в человеке намешаны противоположности, но знаю наверняка, что такие люди интересны.

— Лейтенант, пришел акт вскрытия Зятькова. Как думаешь, какова причина смерти?

— Повреждение головы.

— Нет, всего лишь содрана кожа, и даже кость не задета.

— Ножевое, пулевое?

— Никаких других ран, если не считать повреждения хрящей носа. Но от этого не умирают.

— Значит, сердце. Когда выбросили из машины, оно не выдержало.

— Из машины выбросили уже труп.

— Отчего же он умер?

— Боря, он утонул.

Моя первая мысль — а она всегда дурная — была: Зятьков схватил двадцать тысяч долларов и пошел купаться. С женщиной. И утонул. В заливе, в реке, в пригородном озере. Вернее, его утопили, деньги взяли и труп выбросили на дорогу. Якобы сбила машина. Вторая мысль, уже здравая, пошла по пути криминалистики:

— Если утонул… Надо исследовать воду в легких и желудке.

— Сделали, лейтенант: вода водопроводная.

— Утопили в ванной?

— Не знаю. Его вызвала женщина, а если женщина, то что?

— Что?

— Ищи ядохимикаты: в крови Зятькова обнаружено снотворное.

С Рябининым мне пришлось работать почти два десятка лет. И мне всегда казалось, что он знает больше, чем говорит; вернее, знает то, чего мне никогда не понять.

Ищите женщину… Не знаю, как оно там во Франции, но у нас найти женщину оказалось сложнее, чем доллар на панели.

Сперва я прошелся по верхушкам. Любовницы у Зятькова не обнаружил, родственниц он не имел, с женщинами не дружил… Работал в сугубо мужском коллективе: даже диспетчером у них сидел парнишка.

Взялся я за знакомых — случайных и мимолетных. Перебрал всех женщин, с какими сталкивался погибший: соседок по коммунальной квартире, жилиц по дому, плановичек и бухгалтерш, девиц с раздачи в столовой… Подруга жены, жена друга… Старые знакомые, уже отодвинутые временем… Информации — ноль.

У меня сложилось впечатление, что Зятьков вообще был женоненавистником.

А если попробовать логикой? Известно, хотя бы из детективов, что труп преступник старается спрятать: в землю, в лес, в озеро, в цемент… Чем дольше его не найдут, тем больше надежды, что дело зависнет в «глухари». Убийца Зятькова прятать труп не стал. Видимо, было некуда или не под силу. Скорее всего, это женщина — они и детективы не читают. Тогда бы знала, что отличить задавленного автомобилем от утонувшего — для следствия дело плевое. Логика выводила на женщину. Но и без логики известно, что Зятькова вызвала женщина.

А современный детектив или, вернее, триллер ничему научить не может, потому что гонит выдумку пустую, как пьяный лепет. Прочел детектив «Наслаждение смертью». Интересно, Зятьков насладился? В этой повести множество перлов, блескучих, как мелко битые бутылки. Скажем, автор утверждает про киллеров, что они убивают, почувствовав вкус крови. Да киллер крови и не видит — всадит пули и смывается. Киллера не вкус крови влечет, а вид доллара.

К Рябинину я заскакивал почти ежедневно. Он только что кончил разговор с Зятьковой и