Искатель, 2002 №7 - Андрей Левицкий Страница 2

Он задрожал и двинулся дальше, не понимая, что происходит с ним. Тела своего он почти не чувствовал и вдруг осознал, что посреди мерного потрескивания, гула, доносящегося из-под пола, каких-то щелчков, шепота и стрекота, лишь он один не издает ни звука. Он для пробы переместился еще немного вперед, затем, преодолев брезгливость, ударил по шару, состоящему из множества матовых глазков. Тщетно. Все вокруг жило какой-то своей, внутренней жизнью, но его тело, соприкасаясь с предметами, словно гасило звуки. Возможно, отстраненно подумал он, это происходит именно потому, что окружающий бред не принадлежит этому миру, а я — плоть от плоти его… Мы не способны контактировать. Это было дико, неестественно. Словно он попал внутрь галлюцинации, но не своей — он был уверен, что никогда в жизни ему не могло привидеться такое, — а чужой, принадлежащей существу с мозгом, думающим и бредящим по каким-то принципиально иным, нездешним законам.

После того как сгусток огня и отделившаяся от него искра упали, минуло несколько часов — и пришла огромная волна, предвестница будущих возмущений. Она смела прибрежные города цорки, столицу Грам и Сверкающий Мост, соединяющий континент с большим островом в том районе, где их разделял лишь узкий пролив. И уже после этого воды стали стремительно подниматься, что сопровождалось трясением тверди, громами и молниями, безостановочно бьющими в шпили пирамид и разрушающими их. Черный панцирь туч скрыл небо, континент раскололся сетью трещин, они поглотили города, в них сначала видна была раскаленная сердцевина тверди, а затем из них, бурля и пенясь, поднялась кипящая вода.

Он был абсолютно уверен в том, что остался один. Сейчас он уже не мог вспомнить последних часов, где и когда сделал этот плот, как сумел спастись. Но абсолютное, всепоглощающее одиночество, ощущение того что он один во всем мире, владело им.

А земля? Остались ли посреди вод хоть небольшие участки суши? Он точно не знал, куда зашвырнула его буря и куда потом влекли изменившиеся течения, но ему казалось, что плот движется на восток, туда, где посреди континента возвышалась гряда высочайших гор его мира. Быть может, их вершины…

Шипение раздалось позади, и он обернулся. Дверь, через которую он проник сюда, медленно вернулась на свое место. Он метнулся назад, ударился о дверь всем телом, вцепился в прямоугольный выступ на ней и попытался сдвинуть. Слепая паника обрушилась на него, когда он понял, что замурован во внутренностях чужой лодки. Он упал, покатился по неровному полу, наткнулся на какой-то предмет, перевернул его, вслепую шаря вокруг себя, схватил и встал.

Что это такое, он понять не мог. Четыре трубки, торчащие параллельно из квадратной, мягкой с одной стороны плоскости, еще две трубки, торчащие из нее с другой стороны, а между ними — еще одна плоскость, перпендикулярная первой. Так или иначе, оно было достаточно тяжелым и удобным для того, чтобы обрушить его на шар, матовые глазки которого мигнули и разлетелись каскадом осколков. Он, повинуясь слепому ужасу, стал бить вокруг себя. Помещение наполнилось визгом и звоном, суетливо замигали огни, затрещала, разваливаясь на куски, остроконечная пирамида, лопнул желеобразными сгустками пузырь на стене. Потом, испустив последнюю волну тоскливой ряби, потух планктон под потолком, словно разум его наконец угас.

В вихре звуков, но окутанный коконом тишины, потому что тело его все еще не способно было издать ни единого шороха, он протанцевал по помещению и задел все-таки какой-то важный элемент, один из шарниров, на котором крепился жуткий, но по-своему логичный механизм чужой галлюцинации.

Раздалось шипение, и другая дверь открылась в дальнем конце помещения.

Когда он, не опуская своего оружия, вступил внутрь, всякое ощущение реальности оставило его, и он окончательно уверился, что находится в плену чьего-то бреда.

Это был коридор, но слишком длинный, чтобы существовать в реальности. Потолка не было видно, его скрывал густой светящийся суп, планктонные мириады мерцали, рябили, и словно желтое око чужого разума смотрело на него сверху.

И стен тоже не было видно. Их скрывали емкости с прозрачными стенами. Одинаковой цилиндрической формы, но разных размеров, от совсем миниатюрных, до гигантских, они рядами тянулись слева и справа от него идеально прямыми линиями, дальше и дальше, и в бесконечность. «Аквариумы» — всплыло в его голове, и как только хоть что-то знакомое смогло пробиться к нему сквозь хаос непонимания, какая-то часть окружающего встала на свое место, заняла привычную позицию.

В таких аквариумах богатые цорки держали радужных домашних рыбок, приученных делать несложные трюки — выпрыгивать из воды и пролетать сквозь широкие треугольник, который вешался над аквариумом, плыть по кругу, цепочкой, одна за другой, выставлять над поверхностью маленькие головки, широко разевать рты, прося корм.

Аквариумы — но в них жили не рыбки. Это был коридор чудовищ.

Каждый цилиндр был наполнен густой зеленой светящейся жидкостью, и под каждым горел огонек. Он остановился перед самым первым и нижним в ряду, совсем небольшим, и вгляделся. Там плавало существо, летающий демон, аналога которому не было в мире цорки. Из изумрудного тельца с черной головкой, на котором с трудом можно было различить крошечные многофасеточные глазки, торчали прозрачные крылышки. Он отпрянул с омерзением, передвинулся вперед и вновь остановился. С одной стороны здесь стоял огромный аквариум, верхняя часть которого скрывалась в светящейся желтым области под потолком. В аквариуме чуть покачивалось продолговатое тело, гладкое, блестящее, черное сверху и белое снизу. Острый нос, хищный рот, какие-то треугольники, торчащие по бокам и из спины… Это была рыба, но не такая, каких он привык видеть в искусственных водоемах своего родного города. Во всем облике было что-то хищное и угрожающее, а круглый неподвижный глаз ее смотрел так, словно она готова была в любой момент… Рыба шевельнулась.

Он отшатнулся и чуть не упал, но сумел осознать, что это не рыба — густая зеленая жидкость, в которой парило вытянутое тело, медленно покидает цилиндр через невидимое отверстие, и в струях ее шевелится тело рыбы. Но потом, когда он пригляделся, то понял, что треугольный плавник на ее спине чуть подрагивает, словно существо медленно пробуждается от долгого сна.

Он двинулся вперед, все быстрее и быстрее, смутно начиная осознавать последовательность событий. Там, в предыдущем помещении, он, круша в ярости и страхе странные предметы, зацепил что-то, еще один скрытый механизм чужого бреда, и это запустило новый процесс. Зеленая жидкость теперь покидала аквариумы, а чудовища, спящие в них, просыпались.

Следующее существо поразило его даже больше, чем маленький летающий демон с изумрудными крылышками. Жирное, все