Галина Романова - Гнев влюбленной женщины Страница 20

– А что он хочет узнать? – таращили глаза женщины.

– Мало ли… Может, хочет в ее прошлом покопаться, – предполагали мужчины, взмахивая рукой с зажатой в ней сигаретой и посылая по курилке загадочные шлейфы дыма. – Может, там ответы.

– Да, – соглашались с ними почти все присутствующие. – Дыма без огня не бывает. Тихая, тихая… Значит, не всегда была такой!

– Конечно, не всегда! А ты, если бы дома свою жену с мужиком в кровати обнаружил, пошел бы с ним покурить, что ли? Или кофе предложить сварить? – фыркали третьи. – Человека просто довели! И мало этого, эта толстая корова потом является к Оле на работу и начинает нести такое…

– Какое? Ну вот какое такое она начала нести? Бедная тетка ввалилась в холл с улицы, чтобы поговорить, а Оля ей по морде сумкой хрясь! Потом другой раз, третий – хрясь, хрясь! Синяк, говорят, под глазом поставила, – осуждающе качали головой четвертые.

– Кто говорит?! Ну вот кто говорит?! – некоторые пытались заступиться за Олю, но их осторожные заявления тонули в гвалте возмущенных восклицаний.

– А зачем же сразу убивать?!

– Нормальный человек драться не станет!

– И еще доверили отдел маркетинга ей! Как необдуманно…

И начинали вспоминать, кто еще в тот момент был претендентом на эту должность. Тут же находили их более достойными и жалели за то, что их тогда обошли.

– Теперь не отобьешься от вопросов, – вставил кто-то, когда курилка забилась народом настолько, что стало тесно стоять. – Полиция еще даже не успела от нас отвязаться, благо праздники. Теперь еще и пресса одолеет. Что хоть этот корреспондент спрашивает-то? Что отвечать-то? Кто-нибудь с ним уже говорил?

Оказалось, что говорили многие, но толком даже не смогли вспомнить, о чем.

– Так, ерунда какая-то, – жали плечиками бухгалтеры. – С кем она дружила, с кем спала, кому дорогу перешла. Сплетни какие-то! А мы что знаем?! Это надо у Верочки спрашивать, она с ней бок о бок работала. Вместе на обед, вместе с обеда. Надо спрашивать у Верочки…

А Верочка в этот самый момент сидела на своем рабочем месте. С раскрасневшимся от вежливых комплиментов корреспондента лицом, подрагивающими руками и сведенной от напряжения спиной она отвечала на его вопросы. И находила себя очень остроумной, словоохотливой и очень привлекательной.

– Она, наверное, вам жутко завидовала? – лаская девушку взглядом, спрашивал молодой парень.

Она бы нашла его очень привлекательным, если бы не неряшливость в одежде. Вроде бы все чистое и новое, а надето как-то не так, как-то неправильно. Будто он одевался впопыхах и вместо рубашки надел трикотажную кофту с длинными рукавами, потом подумал и напялил сверху джемпер, а поверх еще и жилет с множеством карманов, и куртку, такую короткую, что из-под нее торчали края всех его одеяний. И кроссовки! Дорогие, а шнурки разные. И язык у одного заправлен под шнурок, а второй болтается.

Странный молодой человек, решила для себя Верочка. Но говорить от этого меньше не стала. Как раз наоборот, решила, что в силу своей молодости и несобранности, этот парень не обратит внимания на то, как она топит свою начальницу. Решит, что она просто делится собственным мнением.

– Конечно, завидовала! – фыркнула Верочка, поправив тонкую прядку, выбившуюся из-за полыхающего ушка. – Ей сколько? Тридцать! А мне чуть за двадцать пять! Я в преимуществе. Опять же, я свободна. А у нее этот ее странный муж.

– Почему странный? – спросил корреспондент и уставился за окно, где торчала крыша соседнего здания. И вдруг ткнул туда пальцем: – А что там?

– Где?

– Ну вот, крыша. Что за здание?

– А-а, это склады, – отозвалась она с раздражением. – День и ночь там что-то грузят, увозят и привозят. Шум, грохот. У людей на проспект окна кабинета выходят, а у нас на этот срам. А ведь ей предлагали другой кабинет. Отказалась! Зачем, говорит, нам на двоих такая большая комната? Скромница тоже…

– Да, иногда скромность бывает во вред, – отозвался корреспондент и поправил булавку, удерживающую бейдж на его жилетке.

– Да если бы она в самом деле была скромной! – зло фыркнула Верочка, и кровь с новой силой прилила к ее лицу. – Все фальшь! Все!

– Что конкретно? – Парень лениво водил гелевой ручкой по страницам потрепанного блокнотика.

– Ее праведность, к примеру! – Верочка откинулась на спинку офисного кресла, спина ныла от напряжения, сил уже не было. – Все считали ее верной, праведной и порядочной, а она!..

– А она?

– Она изменяла своему тупому мужу.

– Изменяла?! – оживился парень, и кончик ручки хищно нацелился на чистую страницу. – Хотите сказать, что ее муж был рогоносцем?

– А то! Он не просто так притащил к себе в дом эту толстуху. Он хотел Ольгу наказать тем самым. Поставить ее на место! Она же обнаглела! Она же ни одного мужика в нашем офисе не пропустила! А последний… – Тут Верочка неожиданно прикусила язычок и принялась рассматривать часовой циферблат на своем левом запястье.

– А что последний? Кто им был? Верочка! – ласково окликнул застывшую девушку корреспондент. – Что там с последним?

– Да ничего, собственно, – она со вздохом наклонилась вперед, падая локтями на стол. Опасливо глянула на приоткрытую дверь кабинета. – Она ему просто прохода не давала! Он… Он такой порядочный мужчина, такой… А она!

– А можно подробнее?

Подробности Верочка выдала следующие.

С ее слов, Ольга Фролова не оставляла в покое их заместителя по финансам Скоробогатова Александра Сергеевича. Тот был старым холостяком, ну и, конечно, любил женщин. А Ольгу всегда обходил стороной.

– Всегда! – подчеркнула Верочка с нажимом. – Она ему просто-напросто никогда не нравилась, понимаете?

– Да-да, – корреспондент активно строчил. – Продолжайте!

– А она вцепилась в него, как кошка! И мало того, когда ее застукали, принялась ему гадить! Это как называется?

– Что конкретно?

– Что начала порочить его репутацию, пытаясь обелить себя? Это же подстава! Подстава чистой воды!

– Можно подробности, Верочка?! – взмолился корреспондент, сильно вспотевший в своем нелепом наряде.

– Подробностей хотите? Да пожалуйста!

В день, предшествующий убийству несчастной женщины, Ольга, оказывается, подстерегала Скоробогатова в курилке. Там они пробыли недолго, Ольга вернулась на рабочее место возбужденной и рассеянной.

– Знали бы вы, что она в отчете наворочала! – вставила Верочка. – Я до сих пор не пойму, что там и как?! Откуда такие затраты?!

– А потом?

– Потом она меня отослала на обед, просила что-нибудь купить ей поесть. Я ушла, хотя понимала, что меня просто-напросто удаляют из кабинета. И не ошиблась, знаете ли!

– В смысле? Когда вернулись, застукали их за пикантным? – сально поплыл взгляд корреспондента.

– Именно! – кивнула Верочка, помолчала, надувшись, а потом вдруг взорвалась: – Эта тварь почти лежала вон там, – ее подрагивающий пальчик ткнул в сторону Олиного рабочего места. – Она развалилась, а он ее… Он ее лапал!

– В смысле? – прикинулся непонимающим парень.

– Он трогал ее грудь! Вернее… – она закусила губку. – Вернее, Ольга держала его руки на своей груди и что-то говорила ему. А когда заметила меня, взорвалась возмущением. Это нормально?! Сама же его соблазняла, я живой свидетель! И сама же потом его, извините за выражение, еще и обругала! Ваще-е…

Корреспондент покивал, перекинул страничку блокнотика.

– А потом?

– Что – потом?

– Что было потом?

– А потом был вечер! – Верочка сморщила лобик, будто вспоминала. – Я ушла с работы, но потом вернулась в холл, мне в туалет надо было, автобус долго не приходил. Из туалета вышла и стала свидетелем безобразной сцены!

– Ага… – Корреспондент алчно сглотнул и, воткнув ручку в лохматые вихры на макушке, интенсивно почесался. – Давайте подробностей, Верочка! Отвратительных, грязных, дурно пахнущих!

И Верочка расстаралась! Она так живописно расписала все, что там происходило, что корреспондент в финале ее рассказа не выдержал и зааплодировал.

– А давайте к нам, а, Верочка? – приглашающе махнул он в сторону двери ее кабинета. – У вас талант!

– Скажете тоже! – смущенно улыбалась Верочка.

– У вас не просто талант, у вас талантище! – оскалился парень на пороге, перед тем как уйти. И пообещал, приложив руку к сердцу: – Я замолвлю за вас словечко, точно замолвлю, так и знайте… Ну а теперь я иду к господину Скоробогатову. Говорите, наиприятнейший человечек?..

Вечером того же дня, стащив с себя жилетку, растянутый пуловер, трикотажную кофту с длинными рукавами и кроссовки с разными шнурками, корреспондент оделся в брюки, свежую рубашку, ботинки. Причесал волосы, застегнул до подбородка куртку и, накинув на голову капюшон, вышел из дома. Через час он звонил в квартиру, в которой – он точно знал – его не ждали.

Глава 11

– О, ты чего это?!

Геральд стоял на пороге своей квартиры в одних джинсовых шортах, босиком и с недоумением рассматривал вырядившегося племянника. Он только что собрался поужинать. И тут звонок в дверь! А за дверью племянник Васька, который ни разу не был у него, насколько он помнит. Ванька был, а Васька ни разу. Хотя…