Томас Энгер - Мнимая смерть Страница 20

И Лукас, как выяснилось позже на допросе в полиции, дал выход своему многолетнему отчаянию и притеснению в тот вечер, когда отец взял его с собой в море ставить сети. Лукас взял весло и ударил отца по голове, после чего тот выпал за борт. Затем Лукас перевернул лодку и вплавь добрался до берега.

Лукас хорошо плавал. В тот момент он был готов отвечать за последствия. Он был готов сделать все что угодно, чтобы избавиться от железной хватки отца. Но Лукасу повезло. Тела его отца так и не нашли. Хеннинг сотрудничал с местной полицией и поэтому смог описать дело во всех деталях в тот же день, когда полиция задержала Лукаса.

Он не проверял, но, насколько ему известно, Лукас все еще находится за решеткой. И все из-за фотографии в местной газете, опубликованной много-много лет назад.

Поиск. Даже легчайшее дыхание может опрокинуть карточный домик.

Хеннингу нравится заниматься поисками, он любит узнавать разные подробности о людях. Особенно если эти люди его интересуют или совершили нечто, удивившее его. Интернет — гениальное изобретение для поиска. Поначалу Хеннингу не понравился интернет, он был категорически против него, но сейчас он не может представить жизни без интернета. Если человек начал водить «мерседес», он уже никогда не вернется к самокату.

Поиск, который он ведет сейчас, не позволит немедленно посмотреть под другим углом на то, чем он собирался заняться сегодня. Хеннинг не успевает разработать стратегию до того, как в редакцию одновременно входят Хейди Хюс и Ивер Гундерсен. Хеннинг не слышит, о чем они разговаривают, но чувствует, как у него учащается пульс. Гундерсен улыбается, выглядит вполне довольным, как кажется Хеннингу, а Хейди серьезна, как всегда. От нее за версту разит этим сегодня-мы-будем-делать-газету.

Хейди редко позволяет себе улыбаться, поскольку считает это признаком слабости. Когда она только начинала работать в газете «Неттависен», то часто ходила с коллегами пить пиво по пятницам, общалась с ними, была милой, но никогда не напивалась. Сейчас же он совершенно не может представить Хейди Хюс сидящей в баре. Потому что теперь она Начальник. А начальник должен руководить. Если в один из дней она почувствует себя уставшей, то ни за что этого не покажет. Она подавит смех, если рядом кто-то пошутит. Веселиться и юморить в рабочее время неприлично, это отвлекает.

Вот Хейди, не прекращая разговора с Гундерсеном, замечает Хеннинга. Она активно жестикулирует. Гундерсен кивает. Хеннинг видит, что в лице Гундерсена что-то меняется, когда он видит Хеннинга на рабочем месте: как если бы самоуверенный, высокомерный и довольный гражданин мира помолодел лет на 15 и превратился в прыщавого подростка.

— Ранняя пташка? — говорит Гундерсен, глядя на Хеннинга. Тот кивает не отвечая и смотрит, как Хейди молча усаживается за стол.

— Ну как все прошло вчера? — спрашивает Гундерсен. Хеннинг переводит взгляд на него. Вот идиот, думает он. Ты что, не читал мою статью?

— Хорошо.

— Со многими удалось поговорить?

Гундерсен садится и включает компьютер.

— Со многими.

Гундерсен криво улыбается и бросает взгляд на Хейди. Хеннинг знает, что она слушает, но притворяется, что не делает этого. Он снова смотрит в монитор.

Соленые волны, Хеннинг.

Дальше наверняка будет еще веселее.

Чуть позже Хейди своим Начальственным Голосом заявляет, что настало время для летучки. Ни Гундерсен, ни Хеннинг ничего не говорят, а просто встают и идут вслед за ней. Гундерсен пристраивается в очередь и 29 секунд ждет возможности прихватить чашку свежего кофе, по причине чего Хеннинг на несколько коротких мгновений остается наедине с Начальницей. Он готовится отразить новую порцию негодования. Вместо этого он слышит:

— Хороший получился материал, Хеннинг.

Он и так это знает. Но не догадывался, что в жилах Хейди течет кровь. У него появляется желание пообещать, что в следующий раз он сдаст статью быстрее, но он решает промолчать. Может быть, она — Пожиратель смерти. Может быть, ей станет хуже через день-два, когда наступит полнолуние. И, черт возьми, в последний раз, когда они сидели с Хейди в зале для совещаний, он разбирал с ней ее материалы. А не наоборот. А что, если бы Криштиану Роналду научил восьмилетнего паренька играть в футбол, а через несколько лет получил бы от него одобрительное похлопывание по плечу за прекрасный пас?

Ладно, плохое сравнение, но какая разница. Хеннинг уверен, что Хейди читает его мысли, но его спасает появление Гундерсена.

— Кроме нас, никого не будет? — спрашивает он.

— Да.

— А Йорген с Ритой?

— Йорген сегодня дежурит, а Рита работает в вечернюю смену.

Гундерсен кивает. Хейди усаживается с короткой стороны стола и берет лист бумаги. Она перечисляет сегодняшние события. Это не занимает много времени. И Хеннингу известно, что дежурный редактор и ребята, мониторящие новости и выкладывающие в Сеть информацию о текущих событиях, справятся с большей частью перечисленного. Они здесь сидят по другой причине. Хейди должна показать им, что она Начальник и владеет ситуацией.

И вот звучит истинная причина, по которой они собрались:

— Что у нас с делом забитой камнями девочки? Мы сможем сегодня продолжить эту тему?

Хеннинг смотрит на Гундерсена. Гундерсен смотрит на Хеннинга. Он вернулся к роли неопытного новичка и ждет убойного выстрела. Гундерсен делает глоток горячего кофе и склоняется над столом.

— Кажется, полиция совершенно уверена в том, что это сделал Мархони. У меня есть хороший источник, который, может быть, даст мне выдержки из стенограммы допросов подозреваемого.

Хейди кивает и делает пометку на своем листе бумаги.

— Что-нибудь еще?

— Пока нет. Поговорю со своими источниками и посмотрю, не всплывет ли что-нибудь интересное.

Хейди снова кивает. А потом переводит взгляд на Хеннинга.

— Хеннинг, а у тебя что на сегодня?

Хейди держит в руках ручку, она готова записывать. Хеннинг не привык отчитываться, поэтому, помедлив секунду, откашливается и говорит:

— Пока еще не знаю.

Хейди собирается писать, но рука ее замирает.

— Пока еще не знаешь?

— Нет. У меня есть пара идей, но я не знаю, к чему они приведут.

Дело в том, что он не уверен, удастся ли ему застать дома тех, кого он собирается навестить, как не уверен и в том, смогут ли они рассказать что-нибудь настолько ценное, чтобы он поделился своими идеями с коллегами на летучке. Поэтому он ничего больше не говорит.

— А что за идеи, Хеннинг? — спрашивает она. Он слышит скептические нотки в ее голосе. И замечает, как Хейди бросает быстрый взгляд на Гундерсена.

— Я должен поговорить поподробнее с парой человек из колледжа, где училась Хагерюп, если застану их там сегодня.

— Мы уже завершили работу с чувственным аспектом.

— Речь идет не о чувствах. Здесь совершенно другое.

— Что же?

Он снова медлит, хочет рассказать о глазах Анетте, о связях с предписанными худудом наказаниями, в которых не слишком много смысла, но он еще не доверяет ни одному из них. Пока нет. Хеннинг знает, что они его коллеги и что он в принципе должен с ними сотрудничать, но сначала им надо завоевать его доверие. И это никак не связано ни с желанием поставить свою подпись под статьей, ни с размерами пениса.

— Я думаю, что в прошлом Хагерюп и в ее окружении есть вещи, имеющие значение для этого дела, — говорит он. — Источники из колледжа могут пролить свет на то, кем она была и почему некто решил обездвижить ее «СтанГаном» и бросать ей в голову тяжелые камни, пока она не умерла.

Хеннинг доволен тем, как сформулировал свои мысли, пока до него не доходит, что на самом деле он сейчас произнес.

— «СтанГан»?

Гундерсен смотрит на него. Хеннинг ругается про себя. Он говорит:

— Хм?

Неудачная попытка выиграть время.

— Не помню, чтобы читал где-нибудь про «СтанГан».

Хеннинг ничего не отвечает, чувствуя, как его буравят две пары глаз. Щеки его начинают гореть.

— Откуда ты это взял, Хеннинг? — спрашивает Хейди.

— Да слышал где-то, что в деле фигурирует «СтанГан», — говорит он и в тот же миг понимает, как жалко и неправдоподобно звучит его объяснение. По лицам коллег он видит, что они ему не верят. Но ничего не говорят. Просто смотрят на него.

Пенные волны, бьющие о соленые скалы, тебе сейчас не помогут, Хеннинг. Он делает глубокий вдох. И говорит:

— Мы закончили?

Он не смотрит на коллег, поднимается и, стараясь не встречаться с ними взглядом, идет к двери, ожидая в любую секунду услышать строгий голос Хейди, приказывающий ему вернуться на место, лабрадор Хеннинг, назад, на место. Но он уже взялся за ручку двери, а ничего подобного не происходит, он поворачивает ручку вниз, тянет дверь на себя и выходит из зала заседаний.