Ирина Градова - Вакцина смерти Страница 20

– О, у вас обед? – плотоядно спросил майор, снимая кожанку и втягивая ноздрями воздух.

– Обед еще не готов, – ответила я, протягивая ему пару гостевых тапочек. Все это время Юбер, мой трехлапый курцхаар, радостно повизгивая, крутился рядом, выражая свой восторг единственным доступным ему способом – размахивая длинным хвостом, больно ударяющим по ногам. Юбер, жертва медицинских экспериментов, был доставлен ко мне домой прямо с борта «Панацеи», и с тех пор он отлично прижился в нашей с Шиловым квартире. Пес стал такой же неотъемлемой частью моей жизни, как раньше черная терьерша Куся, ныне проживающая с мамой и Дэном. А у нее с Юбером сложились отношения, которые я назвала бы дедовщиной. Или бабовщиной? Когда Куся приходит к нам погостить, Юбер забивается подальше и с обожанием смотрит на нее, словно вопрошая, можно ли приблизиться и понюхать это огромное черное лохматое чудо или необходимо соблюдать субординацию? К счастью, Куся – собака воспитанная, поэтому она ни разу не попыталась укусить Юбера или даже зарычать на него, однако некоторое время явно «дулась» на меня за то, что я, дескать, променяла ее, такую замечательную и неповторимую, на какого-то инвалида. Правда, к чести Юбера надо сказать, что отсутствие одной задней лапы отнюдь не мешает ему гоняться за собаками во дворе.

Сделав майору бутерброд с сыром и ветчиной, я вернулась к готовке.

– Я тут слышал, – начал Карпухин, – что вы помогаете профессору Рыжову?

– Вам Андрей Эдуардович сказал? – нахмурилась я, недоумевая, почему майора интересует этот вопрос.

– Неважно, откуда я узнал, Агния Кирилловна, – ответил тот. – Мне просто нужно задать вам пару вопросов.

– Тогда, возможно, вы и на мои ответите?

Карпухин выглядел озадаченным.

– Я хочу спросить, – продолжала я, отвернувшись от плиты, – как продвигается дело Кармина?

– Продвигается, – уклончиво ответил майор. – Собственно, поэтому-то я и хотел с вами поговорить.

– А при чем здесь Рыжов?

– Вполне может быть, что ни при чем. Однако странное совпадение, что одновременно в поле моего и вашего зрения попали два человека, занимающиеся вирусологией!

– Действительно, странно, – не могла не согласиться я. – И что же, вы выяснили, убили Кармина или это все-таки несчастный случай?

– Я все больше склоняюсь к убийству. Кстати, мы взяли подозреваемого.

– И кто же он?

– Представьте себе, бывший коллега профессора, Антон Громов. Он находился за границей, но, едва вернулся, мы его за белы рученьки и в КПЗ.

– И каковы его мотивы?

– Вот в этом-то, Агния, и вся загвоздка, – крякнул Карпухин, откидываясь на спинку стула и вытягивая натруженные за день ноги. – По всему выходит, это могла быть месть, но я, как вам наверняка известно, не сторонник версий из латиноамериканских сериалов.

Да уж, я в курсе. Карпухин считает, что всем в мире движут «бабки». Даже если на первый взгляд кажется, что дело в несчастной любви, мести, ревности и так далее, на поверку все опять же сводится к деньгам.

– Этот Громов, – продолжил Карпухин, не нуждающийся в понукании, – по словам жены и коллег, соперничал с Карминым…

– Соперничал? – не совсем вежливо перебила я майора. – Как такое возможно, ведь Кармин являлся мировой величиной в области вирусологии, а этот…

– Громов.

– Да, Громов – кто он такой?

– Благодаря стараниям вашего профессора в данный момент – никто, – усмехнулся Карпухин.

– Объяснитесь! – потребовала я, уязвленная тоном Карпухина в отношении человека, которого уважала.

– Извольте, Агния Кирилловна, – посерьезнев, сказал он. – Может, Кармин и в самом деле «мировая величина» – я в этом мало что смыслю, – но Антон Громов, несмотря на то что ваш профессор всячески его зажимал, все же умудрился сделать себе имя, да так, что Кармину пришлось подвинуться!

– Не понимаю…

Тут майор поведал мне обо всем, что удалось выяснить об отношениях Кармина и Громова. С каждым его словом я ловила себя на мысли, что, оказывается, совсем не знала профессора. Человек, который учил меня в медицинском институте, был мягким и понимающим. Кармин, которого описывал майор, сильно отличался от моего представления о нем. Выходило, что профессор завидовал своему ученику и, вместо того чтобы порадоваться тому, что вырастил такой завидный «кадр», пытался доказать, что на самом деле Громов ничего собой не представляет без него, Кармина!

– Похоже, – говорил Карпухин, – ваш дорогой профессор приложил руку к тому, что Антона Громова подвергли массовой и тяжелой обструкции. Когда парня поперли из «теневых» консультантов, он нигде не мог устроиться на работу и везде получал отлуп. Само по себе такое не происходит, ведь Громов – квалифицированный специалист. Как думаете, сколько звонков пришлось сделать Кармину, чтобы Антон понял, что все дороги для него в Питере закрыты?

Я понимала, что Карпухин не стал бы мне врать, но неужели я могла так ошибаться в Кармине?

– Так вы полагаете, – пробормотала я, – что Громов мог решить отомстить Кармину и… толкнул его под поезд, что ли?!

– Ну, по крайней мере выглядит все именно так – на первый взгляд.

– Что значит «на первый взгляд»?

– А то и значит, – пожал плечами Карпухин. – Во-первых, Кармин, можно сказать, разрушил карьеру Громова – это вполне реальный мотив. Во-вторых, у Громова нет алиби на момент убийства бывшего руководителя, и он упорно отказывается сообщить, где провел это время. Кроме того, он поспешил укатить в заграничную командировку аккурат после происшествия. Напрашивается вывод: Громов и грохнул профессора!

– Почему-то мне кажется, что это еще не все.

– Вы правы. Думаю, причину гибели Кармина в любом случае следует искать в его работе, но, к несчастью, системный блок украли, как и его ноутбук. Если бы информацию просто стерли, я мог бы попросить ребят попытаться восстановить хотя бы часть, но теперь это невозможно. Сестра профессора понятия не имеет, чем он занимался в последнее время, однако он намеревался свалить из страны, а это говорит в пользу того, что он кого-то здорово боялся. И еще меня беспокоит один вопрос – что Кармин делал в Сиверской?

– Да, сложная задачка получается… Что теперь делать станете?

– Начну с начала. Поболтаю с бывшими коллегами Громова еще разок и попытаюсь выяснить, что он скрывает. С трудом верится, что такой парень мог совершить хладнокровное убийство!

– Ученые обычно пользуются другими методами, – согласилась я, вспомнив многочисленные сериалы о знаменитом сыщике Коломбо и иже с ним. – В их распоряжении более изощренные способы убийства, тем более – у вирусологов!

– Вот-вот, – закивал майор. – Если бы Кармина, скажем, отравили или заразили сибирской язвой, я скорее поверил бы в то, что Громов причастен к его смерти… Но давайте-ка вернемся к Рыжову.

– Да на что он вам сдался, Рыжов-то?

– Как думаете, он был знаком с Карминым?

– Даже не сомневаюсь: это профессиональное сообщество довольно узкое, поэтому все заметные его представители в городе друг друга знают. А что?

– Да вот, хотелось бы с ним потолковать…

– Почему бы вам не поговорить с Андреем Эдуардовичем? Мы сейчас выполняем небольшое исследование для Рыжова, и они часто встречаются.

– А вы не скажете мне, с чем связано это ваше «исследование», Агния Кирилловна?

Не уверенная в том, что имею право раскрывать все карты перед майором, я ответила:

– Дело в нескольких пациентах, умерших в нашей больнице. Предположительно, их убил вирус, и Рыжов попросил бывших членов ОМР подключиться.

– Эх, как же мне вас не хватает! – вздохнул Карпухин. – ОМР, в смысле. Мы так хорошо сработались, а этот Толмачев… Вы уверены, что ничего от меня не скрываете, Агния?

Под проницательным взглядом майора я почувствовала себя неловко. Почему Карпухин считает, что гибель Кармина и наша совместная с Рыжовым работа как-то связаны?

Раздавшийся в коридоре радостный визг Юбера возвестил о приходе Олега. Когда муж появился в дверях, мое сердце на мгновение остановилось: в руках Шилов держал огромный веник, состоящий из роз, гербер и каких-то мелких белых цветочков. Так как сегодня был не праздник, не юбилей и вообще не выходной и с учетом того, что я видела Олега в компании симпатичной блондинки, в моем мозгу пронзительно взревела сирена, предупреждающая об опасности: мужчина с цветами для жены в будний день – к несчастью.

– Во-первых, пользуясь случаем, хочу поблагодарить всех вас за помощь, – сказал Рыжов, как только мы с Викой внесли в гостиную поднос с бутербродами и кофе.

Посиделки у Лицкявичуса на Лиговке уже стали доброй традицией. В отличие от дома за городом, куда он редко приглашал гостей, эта квартира всегда открыта для друзей и коллег. В этот раз мы собрались в том же составе, что и в прошлый, только теперь на встрече также присутствовал майор Карпухин.