Хью Пентикост - Город слухов Страница 20

Проехав вдоль ряда машин и найдя свободное место, Аннабелль пешком вернулась к школе и тут заметила стоящие у входа две патрульные машины. Она направилась к ступенькам, ведущим к двери, когда навстречу поспешила знакомая фигура Эда Джейгера, отца Шарон.

На тротуаре никого не было, и Аннабелль поняла, что все учащиеся и преподаватели собрались в школьном зале на обычное утреннее собрание, пока она искала место для стоянки.

Эд Джейгер был мастером на все руки. Он мог починить что угодно, наладить электропроводку, прочистить канализацию, прострогать доску, покрасить забор. Когда он увидел Аннабелль, на его лице появилось испуганное выражение.

— Я надеялся, что вы не придете, — сказал он.

— Это моя работа, — ответила она, стараясь не подавать виду, что чем-то озабочена. — Почему же мне не приходить? Что сегодня слышно о Шарон?

— Она еще плоха, мисс Винтерс, но доктор Паттон уверен, что она выкарабкается. Хорошо, что я состою в общей кассе сотрудников школы по оплате медицинского обслуживания. Не знаю, что бы я иначе делал.

— К ней пускают посетителей, Эд?

— Только меня, — ответил он и торопливо добавил: — Но, если вы выкроите минутку, чтобы заглянуть к ней, доктор Паттон наверняка не станет возражать. Я думаю, ей это поможет. Вы для нее господь бог, мисс Винтерс.

— Я постараюсь заехать к ней после уроков. А теперь мне пора, Эд. Я и так опоздала.

— Мисс Винтерс, не ходите туда, — сказал Эд Джейгер.

— Но почему?

— Видите все эти машины, мисс Винтерс? Почти две сотни родителей приехали, чтобы узнать, разрешат ли вам вести уроки. Они собрались в зале и ждут выступления доктора Нортона.

Аннабелль остолбенела.

— Меня послали встретить вас, мисс Винтерс. Сказать, чтобы вы зашли в кабинет доктора Нортона. Там мистер Свенсон, лейтенант Хоган, сержант Телицки. Послушайте, садитесь в машину и уезжайте. А я скажу, что не видел вас.

— Но Эд...

— Все сегодня как сумасшедшие, мисс Винтерс. Дайте им остыть. Скройтесь из виду, и пусть они успокоятся.

Аннабелль сцепила руки.

— Я не могу, Эд. Я не сделала ничего плохого. Если я уеду...

Эд Джейгер коснулся ее руки.

— У Шарон не было лучшего друга. Я сходил из-за нее с ума, мисс Винтерс, пока вы не помогли ей. Для вас я готов на все. Помните об этом и просите о чем угодно.

Аннабелль едва сдерживала слезы. Друг. Этот простой человек, и Билл Джейсон, и Дейв... и Крамер, хотя ему за это и платили. Четыре человека из всего города.

— Вы можете оказать мне услугу, Эд. Прямо сейчас.

— Говорите.

Она порылась в сумочке и достала десятицентовик.

— Позвоните, пожалуйста, в “Вестник”. Телефон-автомат в кафетерии.

— Конечно, мисс Винтерс. Не волнуйтесь. У меня есть мелочь.

Она вложила монету в его мозолистую ладонь.

— Спросите мистера Крамера. Сэма Крамера. Если его нет, позовите Билла Джейсона. Больше ни с кем не говорите.

— Понятно.

— Расскажите мистеру Крамеру или мистеру Джейсону о том, что здесь творится.

— Мистер Крамер — адвокат?

— Да.

— Я рад, что вы нашли человека, который поможет вам, мисс Винтерс. Я сейчас же позвоню.

— Если их не будет, подождите немного и позвоните снова. Мистер Джейсон должен быть в редакции или приедет с минуты на минуту.

— Обязательно. Не волнуйтесь, мисс Винтерс, я дозвонюсь до него.

Аннабелль открыла дверь и вошла в кабинет доктора Нортона, гордо подняв голову. Гул голосов, слышавшийся в коридоре, мгновенно стих.

Она увидела Марка Свенсона и впервые поняла, что он глубокий старик. Дорогой твидовый пиджак стал ему велик, а голубые глаза, обычно такие яркие и ясные, глубоко запали в глазницы.

Эвери Хэтч, директор школ округа, сидел за столом доктора Нортона, просматривая какие-то бумаги. Аннабелль показалось, что она узнала учительский контракт — вероятно, заключенный с ней.

Лейтенант Хоган склонился над его плечом. Они подняли головы, когда открылась дверь, и поспешно отвели взгляд.

Сержант Телицки отвернулся от окна и сухо улыбнулся.

— Я уже подумал, что вы собираетесь удрать, мисс Винтерс.

Марк Свенсон быстро подошел к Аннабелль и взял ее за руки.

— Мне очень жаль, Аннабелль. Очень жаль. И еще это происшествие с Коннорсом... Вскрылись новые обстоятельства.

— А какое отношение имеют они ко мне? — Такой вопрос, подумала она, мог бы прозвучать в салонной комедии.

Прежде чем Марк успел ответить, подал голос Эвери Хэтч:

— Может, нам следует подождать доктора Нортона?

— Думаю, вы правы, — кивнул Марк. У него дернулась щека. Он отпустил руки Аннабелль. — Доктор Нортон проводит общее собрание, Аннабелль. Вы, вероятно, заметили, что приехали многие родители. Хочу довести до вашего сведения, что доктор Нортон объявит, что вас отстраняют от преподавательской работы на неопределенный период.

— Без всякого разбирательства? — услышала Аннабелль свой голос, донесшийся откуда-то издалека.

— Речь идет о детях, мисс Винтерс, — взвизгнул Эвери. — Об угрозе их нравственности. Мы не можем рисковать. Если выяснится, что подозрения беспочвенны, мы посмотрим, что делать дальше. А пока мы не имеем права разрешить вам общаться с учащимися Рок-Сити.

— Против меня выдвинули официальное обвинение в аморальном поведении? — спросила Аннабелль.

— Я подал на вас жалобу, — ответил Хэтч.

— Мы незамедлительно проведем заседание школьного совета, — заверил ее Марк. — Директор школ штата сможет приехать к нам только завтра. Он сообщит нам точное время приезда, и я тут же соберу совет.

— Понятно, — Аннабелль не расслышала своего голоса.

— Я думаю, что вам необходим знающий человек, который мог бы защитить ваши интересы, — продолжал Марк. — Я советую вам найти адвоката.

— Я уже обратилась к мистеру Крамеру.

Эвери резко поднял голову.

— Вы уже наняли адвоката? Это означает...

— Это означает, — с былым жаром оборвал его Марк, — что у Аннабелль есть голова на плечах.

Хоган снял фуражку и вытер вспотевший лоб носовым платком.

— Все это входит в компетенцию школьного совета, — сказал он. — Мы занимаемся жалобой мистера Хэтча, но, честно говоря, сейчас нас интересует совсем другое. Мисс Винтерс, у вас есть пистолет марки “особый” тридцать второго калибра. Мы выдали вам разрешение на его хранение.

У Аннабелль похолодело внутри. Значит, “особый” и тридцать второго калибра.

— У меня есть пистолет, — она приложила все силы, чтобы не дать голосу дрогнуть. — Но я не помню ни его марки, ни калибра.

— Где этот пистолет, мисс Винтерс? — продолжал Хоган.

— В моем кабинете, в столе.

— Вас не затруднит сходить туда в сопровождении сержанта Телицки и принести пистолет мне?

Мы будем им содействовать на все сто процентов, вспомнились Аннабелль слова Крамера.

— Разумеется, нет.

Она повернулась и вышла в коридор. Телицки последовал за ней. В кабинете Аннабелль села за стол, не глядя на Телицки выдвинула правый нижний ящик и сунула руку за папки с бумагами.

И тут же во рту у нее пересохло. Она не нашла пистолет. Лихорадочно Аннабелль начала доставать папки, рыться в бумагах.

Пистолета не было.

Она взглянула на Телицки. Тот довольно улыбался.

Она перерыла остальные ящики.

Пистолета не было.

— Его нет.

— Может быть, вы переложили пистолет в другое место?

— Нет. Он лежал в нижнем ящике. Я не прикасалась к нему много месяцев.

— Интересное совпадение. Бредли Коннорса застрелили из пистолета марки “особый” тридцать второго калибра, а вашего пистолета, той же марки и того же калибра, нет на месте.

Он подождал, пока Аннабелль встанет и пойдет в кабинет доктора Нортона.

— Пистолета нет, — сказал он, когда они вошли в кабинет.

— Вы не знаете, где он, мисс Винтерс? — спросил Хоган.

Аннабелль покачала головой.

— Я... я давно не видела его. Он мне не требовался. Он лежал в ящике... за папками.

Хоган глубоко вздохнул.

— Я думаю, будет неплохо, если вы поедете с нами в участок и расскажете нам обо всем, мисс Винтерс.

— Я арестована?

— Конечно, нет, — ответил Хоган. — Мы ведем обычное расследование. Но, если вы не хотите ехать добровольно, мы можем вызвать вас официально.

— Я... я бы предпочла, чтобы меня вызвали. И я хочу переговорить с мистером Крамером, моим адвокатом.

Хоган помрачнел.

— Вы сможете позвонить ему из участка, мисс Винтерс, — он двинулся к Аннабелль.

— А как же контракт? — вмешался Эвери. — Мы имеем право разорвать его прямо сейчас. Я в этом уверен. Нарушение норм поведения. Думаю, этот вопрос следует решить немедленно.

— Мы решим его на заседании совета, — отрезал Марк. — А вам, Эвери, придется ответить там на несколько вопросов.

— Мне?

— Например, почему, обращаясь с жалобой в полицию, вы не поставили в известность совет просвещения? Если вы не хотели говорить с нами, почему не связались с директором школ штата, вашим непосредственным начальником? Почему полиция, Эвери? Она не имеет никакого отношения к школьной программе.