Хью Пентикост - Город слухов Страница 21

— В жалобе шла речь об аморальном поведении, — пришел на помощь Телицки.

Пальцы Хогана сомкнулись на руке Аннабелль.

— Нам лучше поговорить в участке, — мягко сказал он. — Оттуда вы позвоните Сэму Крамеру.

Глава 5

Однажды, сравнительно давно, Аннабелль побывала в полицейском участке. Ей исполнилось восемнадцать лет, и она пришла сдать экзамен на получение водительских прав. Седовласый, улыбающийся патрульный проверил остроту ее зрения по таблице на стене, ответ на билет по правилам дорожного движения, поездил с ней по городу в ее автомобиле. Аннабелль нервничала, но и радовалась своему очевидному успеху. Другого повода посетить полицейский участок ей уже не представилось.

Как преподавателю-воспитателю, Аннабелль приходилось иметь дело с лейтенантом Хоганом и одним или двумя полицейскими при разборе мелких нарушений правопорядка учащимися школы. Полицейские всегда были предельно вежливы, много шутили и не забывали, что перед ними красивая женщина. С Джорджем Телицки она лишь здоровалась при встречах на улице. Правонарушения малолетних не входили в круг его обязанностей.

До этого утра Аннабелль видела в полицейских умелых, благоразумных стражей общественного порядка.

В машине они не разговаривали. Родной город Аннабелль, ее мир, повернулся против нее. Несколько раз она открывала рот, чтобы высказать предположение насчет пропажи пистолета. Она случайно выбросила его с ненужными бумагами, отдала на школьные соревнования по стрельбе, забыла, что драмкружок не вернул пистолет после спектакля. Все знали, что у нее был пистолет. Возможно, его взяли на время, один из сторожей, кто-то из учителей, поехавший в банк с крупной суммой.

Но Аннабелль промолчала.

Полицейский участок оказался совсем другим. Никто не улыбался. Неприятно пахло хлоркой. Она видела блекло окрашенные стены.

Патрульный Маккарти, что-то печатавший на машинке, с интересом оглядел вошедшую Аннабелль с головы до ног. Телицки прошел к окну. Хоган сел за стол и углубился в лежащие перед ним бумаги.

Аннабелль осталась стоять у двери.

Наконец, Хоган посмотрел на нее.

— Давайте разберемся с пистолетом, — сказал он.

— Я бы хотела позвонить мистеру Крамеру, — настаивала Аннабелль.

Хоган повернулся к Маккарти.

— Позвони Сэму Крамеру в его контору в Латропе.

— Там вы его не найдете, — заметила Аннабелль. — Вы можете связаться с ним через редакцию “Вестника”.

— Я предупреждал тебя, Пат, — тут же вмешался Телицки.

— Что он делает в “Вестнике”? — спросил Аннабелль Хоган.

— Мистер Крамер находится в нашем городе, — ответила Аннабелль. — Он просил позвонить в “Вестник”, если мне понадобится его помощь. Вероятно, время от времени он сам звонит туда.

— Не надо звонить в “Вестник”, — не уступал Телицки. — Мы должны искать Крамера в его конторе. Стоит позвонить в “Вестник”, как Джейсон тут же прискачет сюда и напечатает в своей газете черт знает что. Нам это ни к чему, Пат.

После короткого раздумья Хоган велел Маккарти позвонить в Латроп и передать, что мисс Винтерс находится в полицейском участке и хочет поговорить с мистером Крамером.

Маккарти нашел номер в справочнике и снял телефонную трубку.

— Я вас слушаю, мисс Винтерс, — снова обратился Хоган.

— Я не знаю, где мой пистолет. Он лежал в ящике стола, когда я видела его в последний раз, несколько месяцев назад. Сейчас его там нет. Это все, что мне известно.

Хоган долго разминал сигарету, наконец закурил и прищурился на Аннабелль сквозь облако голубого дыма.

— Многие из нас совершают поступки, о которых потом сожалеют, — в его голосе слышалось неподдельное сочувствие. — Когда крыша рушится нам на голову, мы зачастую начинаем махать руками, не успевая подумать о том, что делаем. Нам кажется, что мы в безопасности, и вдруг — бум! Наши действия не поддаются логике. Мы безумствуем.

— Я не представляю о каких совершенных мной безумствах идет речь, — ответила Аннабелль.

Телицки отвернулся к окну, будто ему наскучила процедура допроса.

— Когда рушится крыша, мисс Винтерс, — продолжал Хоган, — начинают убирать обломки и вытаскивают на свет многое из того, что, казалось, исчезло раз и навсегда. Мы сталкиваемся с этим постоянно. Допустим, мы поймали парня, совершившего вооруженное ограбление бензоколонки. До этого он не попадался. Но вот его поймали, он признается, а потом оказывается, что он воровал еще в школе, но тогда отделался лишь воспитательной беседой. Мы выясняем, что он груб с женщинами, пьет слишком много, или играет на бегах, или что-то еще.

— В прошлую пятницу, когда ваши ученики погибли на холме Кобба, я бы собственными руками удушил человека, который вынудил их свернуть с дороги. Мы все еще ищем его. Но в результате аварии выясняется, что происходит с нашими детьми. Чему их учат? Кто их учит? Я доверял вам, как себе, мисс Винтерс. Но на заседании совета крыша обрушилась над вашей головой. И с этого момента на поверхность всплывают разные мелочи, давно похороненные на дне. Мне не следовало говорить вам об этом. Я должен говорить с вами жестко и сурово, но я представляю, что у вас сейчас на душе. Это ужасное чувство вины. Страх, страх и стыд. И вам станет гораздо легче, если спрятанное внутри вырвется наружу, станет достоянием гласности. Если мы с этим согласимся, признаемся в том, в чем должны признаться, и пойдем на это добровольно...

— Мне не в чем признаваться! — выдохнула Аннабелль. — Я не чувствую вины... или стыда. Страх? Да, я боюсь, потому что люди, похоже, сошли с ума.

— Господи, когда же это кончится? — воззвал от окна Телицки.

— В конторе не знают, где мистер Крамер, — доложил Маккарти. — Если он позвонит, они передадут просьбу мисс Винтерс.

Хоган кивнул.

— У вас есть право, мисс Винтерс. Вы можете ничего не говорить, пока не приедет ваш адвокат. То есть мы можем приказать вам отвечать на наши вопросы, вы можете отказаться, и тогда нам придется запереть вас в камеру. Итак, у вас есть право молчать. Таков закон. Но мы сбережем массу времени и нервов, если побеседуем о том, что произошло на самом деле. Мы даже не будем вести протокол допроса. Просто побеседуем.

— Нам не о чем говорить, — ответила Аннабелль. От долгого стояния на одном месте у нее заболели ноги. — Я не знаю, куда делся мой пистолет. Это все, что я могу вам сказать.

— К черту пистолет! — взорвался Телицки. — Возможно, мы найдем его, возможно, вы бросили его в реку около молитвенного дома. Вернемся к более важному. Например, где вы были после половины второго ночи? Ваше гостиничное алиби не имеет веса. И что вы можете сказать о ваших отношениях с Коннорсом? И какой ваш совет привел Лайлу Каммингс и еще двух подростков к их смерти? И почему бы не рассказать нам о ваших извращенных вкусах?

При каждом слове Аннабелль отступала назад, пока не коснулась спиной серой холодной стены.

— Полегче, Джордж, — в голосе Хогана слышалась притворная жалость. Таков был их метод допроса, Хоган — мягкий и вежливый, Телицки — крутой и настойчивый.

— Полегче! — взревел Телицки. — Будь это мужчина, мы бы вышибли из него все, что нужно, за пять минут. Ты знаешь это не хуже меня. Бросаться на Коннорса, как публичная девка. Ненавидеть его, потому что он отверг ее притязания, потому что выставил ее перед людьми такой, какая она есть.

— Прекратите! — вскрикнула Аннабелль, вжимаясь в стену.

— Детям этого города хорошо известно, кто она такая! Прошлой ночью они назвали ее истинным именем! — гремел Телицки. — Да, им не следовало жечь крест перед ее домом, но назвали они ее правильно! — отвернувшись к окну, он замолчал.

Аннабелль, ошеломленная услышанным, стояла у стены. Кожа ее лица с такой силой обтянула скулы, что, казалось, вот-вот лопнет.

— Нам известно о вашей встрече с Коннорсом, — подхватил инициативу Хоган. — Мы знаем, что вы приходили к нему из-за Шарон Джейгер. Он пригрозил рассказать обо всем, если вы не прекратите неестественную связь с этой девушкой. А вы предложили себя, чтобы подкупить его. Коннорс понимал, какая ему грозит опасность, и поделился подробностями вашего разговора со своими друзьями. Такие сведения не следует хранить в тайне. Он боялся вас, и не без оснований.

— Это ложь! — пролепетала Аннабелль. — В сказанном вами нет ни слова правды!

— Такое трудно переварить, мисс Винтерс. Я не верил своим ушам. Но Коннорс был пастором, и он рассказал обо всем судье Вудлингу и Эвери Хэтчу, чтобы защитить себя от вас. Мы пытались поговорить с Шарон Джейгер, но она еще очень слаба для настоящего допроса. Она сказала то, что мы и ожидали от нее услышать. Вы говорите то же самое, мисс Винтерс. Она испугана. Так же, как и вы.

У Аннабелль перехватило горло. Она должна выбраться отсюда. Она должна выбраться, прежде чем этот зыбучий песок не засосал ее в зловонную трясину, о существовании которой она даже не подозревала. Аннабелль повернулась и, ничего не видя перед собой, побрела к двери.