Пол Бенджамин - Пропущенный мяч Страница 20

Заповедник Северной горы включал в себя несколько гектаров леса, лужайки для пикников и туристские тропы на вершине холма. Без четверти семь заповедник был пустынным. Белый Галстук велел мне свернуть на узкую тропинку, ведущую через дубовую рощу. Зеленый «бьюик» следовал за нами по пятам. Через километр мы подъехали к большому лугу, и Спортивный Костюм приказал мне ехать по траве. Я подчинился. Здесь от них было невозможно скрыться. Я тут же окажусь на открытом месте и стану прекрасной мишенью для стрельбы. Лес на другой стороне дороги мог бы стать моим убежищем, но он был далеко. Я проклинал себя за то, что вышел из такси на Семнадцатой улице.

По приказу я остановил автомобиль, и мы вышли. Кожаный Пиджак выключил мотор своего Бьюика и присоединился к компании. Какое-то мгновение мы молча стояли в высокой траве, завороженные оранжевым светом сумерек. У меня мелькнула мысль, что мы превратились в тени, неподвижные силуэты пейзажа на одной из картин Де Кирико.

— Жаль, но мне не понравилась машина, Клейн, — проговорил наконец Белый Галстук. — У нее нет задней дверцы и мотор барахлит.

— Ничего страшного, — ответил я. — По правде говоря, у меня нет большого желания продавать ее.

Кожаный Пиджак открыл багажник «бьюика» и достал оттуда молоток. Затем подошел к «саабу» и насмешливо осмотрел его.

— Беда с этими иностранными автомобилями, — сказал он, — долго они не выдерживают в наших условиях. — Он поднял молоток над головой и обрушил его на лобовое стекло, которое разлетелось на мелкие кусочки. — Видишь, что я имею в виду. Один небольшой удар — и все сразу ломается.

— Очень мило, — сказал я. — Вам нужно подыскать работу на каторге. Вы завоюете огромный авторитет в тамошних каменоломнях.

— Это что, — сказал он, — посмотри-ка… Он снова размахнулся и расколошматил остальные стекла. Белый Галстук и Спортивный Костюм умилялись забавам молодежи. — Видишь, Клейн, — сказал Кожаный Пиджак. — Ты собирался всучить моему другу старую развалину. Я хочу, чтобы он видел, какую кучу лома он мог получить от тебя.

Свои пророческие слова он быстро претворил в жизнь. Все, что оставалось от «сааба», было уничтожено окончательно. За пятнадцать минут машина превратилась в груду лома. Кожаный Пиджак выломал дверцы, разбил капот, руль, разорвал обивку на сиденьях и проткнул ножом шины. Сейчас «сааб» больше походил на авангардистскую скульптуру, чем на средство передвижения двадцатого века.

Кожаный Пиджак вспотел от усилий и, закончив творческую работу, с трудом перевел дыхание. Но на лице играла победная улыбка. Спортивный Костюм зааплодировал с притворным восхищением.

— Конец первого акта, — сказал он. — Хорошее исполнение, а, Клейн?

— Мне больше нравятся другие спектакли, — сказал я. — Ваш приятель не умеет по-настоящему волновать публику. Трудно поверить в полное перевоплощение актера.

— Не волнуйся, ты в него поверишь, — сказал Белый Галстук. — Помоги ему, Энди.

Кожаный Пиджак разошелся. Глаза стали стеклянными и пустыми, как у маньяков и камикадзе. Все внимание он сосредоточил на мне. Меня озарила догадка, что он, возможно, находится под действием наркотика. В этом случае я смогу с ним справиться. Он замахнулся правой рукой. Я блокировал удар и нанес ему хук в живот. Пиджак глухо застонал и сложился пополам. Этот стон доставил мне глубокое удовлетворение. Терпя побои в течение двух дней, я впервые имел возможность ответить ударом на удар. Я и сам не ожидал в себе такой бешеной ярости. Кожаный Пиджак уже оправился от потрясения и, улыбаясь, поднимался с земли.

— Ты имел право на один удар, — сказал он. — А сейчас моя очередь.

Он снова ринулся на меня с той же непринужденностью, уверенный в своем превосходстве. Он считал, что находится вне пределов досягаемости. На этот раз я ловко уклонился и вмазал ему по челюсти. Шатаясь, он попятился назад и упал. Пока он не оклемался, я живо повернулся, чтобы предотвратить нападение с тыла. Передо мной стоял Спортивный Костюм, и его кулак был нацелен на мой живот. Белый Галстук спокойно прикуривал сигарету.

— Зря теряешь время, малыш, — сказал он безразлично. — Тебе это не принесет ничего, кроме новых неприятностей.

— Хоть душеньку потешил, — ответил я, задыхаясь. — Мне нравится, когда ваши дружки ползают передо мной на карачках.

И тут солнечный свет померк в моих глазах. Только что гигантский огненный диск висел над самым плечом Спортивного Костюма, и вдруг исчез. Удар настиг меня сзади, и я обмяк, как тряпичная кукла. Я ощущал себя мертвецом, которого несут на кладбище, и никто не пришел поплакать на похоронах. Меня положат в общую могилу и забросают грязной землей. Я слышал, как кто-то говорил:

— Посмотри-ка получше. Может, он уже коньки отбросил?

Я открыл глаза — я лежал на спине, и весь мир вокруг меня дрожал. Меня удивило, как можно двигаться, оставаясь в то же время совершенно неподвижным. Потом до меня дошло, что я лежу на полу в едущей машине. Впечатленный этим открытием, я долго обдумывал его с энтузиазмом ученого первопроходца. Затем я заметил, что руки у меня связаны веревкой. Снаружи было темно. За время моих похорон наступила ночь. С заднего сиденья раздался голос Спортивного Костюма:

— Рип Ван Винкль возвращается к цивилизации.

Белый Галстук сидел впереди, он обернулся, чтобы посмотреть на меня. Значит, за рулем был Кожаный Пиджак.

— Как жалко, — прокомментировал, мое пробуждение Белый Галстук. — Ты пропустил три четверти прогулки. Мы почти приехали.

Я повернул голову и застонал. Я чувствовал себя как артишок, у которого оторвали все листья. Мозг внутри черепной коробки превратился в желе.

— По расписанию у меня обязательная дневная сиеста. Это необходимо, чтобы быть всегда красивым, — сказал я.

— Судя по твоему храпу, тебе снились кошмары, — сострил Спортивный Костюм.

— Естественно. Мне приснился ты, — ответил я. — И вот я просыпаюсь в ужасе и вижу этот кошмар наяву. Как в той сказке, знаешь, — «Красавица и чудовище».

— Я тебе скоро расскажу сказку пострашнее, — пообещал Спортивный Костюм. — Если я постараюсь, ты уже больше никогда не проснешься.

Через пять минут машина притормозила на повороте и свернула на гравийную дорожку. По моим подсчетам, мы проехали по ней метров четыреста.

— Конечная, — объявил Спортивный Костюм. — Просьба всем пассажирам покинуть автобус.

Он открыл дверцу и вышел из машины. Затем они с Кожаным Пиджаком без особых церемоний выволокли меня наружу и бросили на землю. Гравий царапал мне спину, как будто меня положили на доску с гвоздями. Мне приказали встать. Я постарался исполнить приказание, но безуспешно. Спортивный Костюм угостил меня ударом по почкам, что также не способствовало моим успехам. После нескольких попыток мне удалось принять вертикальное положение. Голова была такая тяжелая, что перевешивала все остальные части тела. Мне понадобилось некоторое время, чтобы привыкнуть к новому распределению веса в моем организме.

Ситуация была неблагоприятная, но с другой стороны, я был с ними уже несколько часов и все еще дышал. Если бы у них была инструкция убить меня, они не стали бы долго возиться. По всей видимости, Контини решил оставить меня в живых. Он просто хотел попугать меня и вывести из строя до окончания расследования по делу Чепмэна. Может, на старости лет его характер смягчился, подумал я. Или здесь была прямая связь с моим звонком Чипу. Если найдут мой труп, Чип сразу поймет, что в этом повинен его отец. Контини не боялся закона и, я уверен, плевал с высокой колокольни на мою драгоценную жизнь. Но он боялся, что его сын узнает, что он убийца. Забавно, как мораль проникает в самые черствые души, когда дело касается близких. Человек сделает все, чтобы сохранить уважение своего сына. Я и сам недавно размышлял по этому поводу.

Мы шагали вчетвером в течении четверти часа. Белый Галстук освещал нам каменистую дорогу карманным фонариком, а Спортивный Костюм подгонял меня, тыча в спину пистолетом. Я догадывался, что мы находимся в Кернз Керри, старом заброшенном карьере для добычи гравия. Его не использовали уже лет семь. Карьер был расположен в двадцати километрах от заповедника и был подходящим местом, чтобы тайно содержать человека в плену сколько понадобится. Когда мы начали взбираться на склон карьера, я понял, что не ошибся. Небольшое утешение, но по крайней мере я знал, где нахожусь.

Мы подошли к заброшенной хижине прораба. Белый Галстук открыл дверь и сказал:

— Вот твоя новая квартира, Клейн. Ты привыкнешь к ней за две недели.

— Великолепно, — вежливо сказал я. — Когда вы доставите мое пианино? Я не хочу утратить беглость пальцев.

— На твоем месте я бы не шутил, — сказал Спортивный Костюм. — Ты не понимаешь своего счастья. Я даже начинаю завидовать. По всем правилам тебе давно пора подохнуть. Но по каким-то причинам старик решил подарить тебе жизнь.