Фальшивая жизнь - Андрей Анатольевич Посняков Страница 21

– Ну и правильно – пускай отдохнет, – одобрительно кивнула начальница. – Тем более ему на телефон утром… если не передумал.

– Я покажу тропинку!

– Девочки покажут. – Анна Сергеевна неожиданно нахмурилась. – А вас, Тая Леонидовна, я бы просила с утра подменить Елену Ивановну. Ей не здоровится что-то – аспирин приняла. Так вы завтра сходите с младшим отрядом в ельник. Просто проследить… Они там знают, что делать.

– Ну, что ж… раз надо… – разочарованно протянула Тая.

А она так надеялась! Нарочно не напоминала всем про мотороллер, что Женечка, если надо, могла бы отвезти в Лерничи, на почту… Не-ет! Уж лучше в Рябой Порог! Такого-то мужчину туда и самой проводить можно. Тем более там, недалеко, по пути озеро – можно и искупаться, жарко! Купальник с собой взять… а можно и так – без купальника, озеро-то лесное – безлюдное. Такие вот имелись планы… Увы, сорвались! Хотя по большому счету переживать нечего! Никуда товарищ аспирант не денется. Лагеря-то еще – на двадцать дней! И прогуляются еще не раз, и на лесное озеро сходят… Вот бы сложилось все! Переехала бы в Ленинград, как эта дурочка Юлька, вот же повезло заразе! А то так и просидишь тут, в лесах, все лучшие годы – «Будь готов! Всегда готов!».

Утром Виталий Андреевич на почту, однако, не торопился. Встал вместе со всеми, позавтракал, выпил привезенный с собой растворимый кофе, угостив начальницу, Таю и Женьку, с кем сидел за одним столом.

– Ах, какой вкус!

– Замечательный аромат, замечательный! – наперебой нахваливали сотрудницы.

А вот Колесниковой кофе не понравился – горький какой-то и кисловатый. Ну, может, он такой и должен быть – настоящий-то! Тот напиток, что варили в столовых в больших лагунах, кофе можно было назвать лишь с большой натяжкой. Этакая кремово-коричневатая бурда! Да еще и с пенками – б-р-р…

Аспирант уже отутюжил брюки, утюг на станции имелся, и надел свежую рубашку – светлую, с длинными рукавами. Даже штиблеты начистил, сразу видно – интеллигент!

Сейчас, свежим солнечным утром, Виталий Андреевич оказался куда более словоохотливым, нежели накануне вечером. Много рассказывал про Ленинград, правда, улыбался редко, да и вообще у Женьки сложилось такое впечатление, будто аспирант чего-то недоговаривал, словно бы терзали его какие-то свои мысли.

И еще гость много расспрашивал – обо всем и обо всех. Об окрестных деревнях и деревенских жителях, о леснике, о Гольцове и Сиплом. И еще вскользь поинтересовался неким Ломовым, с которым конфликтовал на пароме. Так, невзначай, спросил – мол, что за люди такие?

Но тут ему помочь ничем не могли – сами не знали. Был бы Гольцов – тот бы рассказал, да еще от себя чего-нибудь прибавил, а так… А он до сих пор так и не вернулся, Голец-то, видать, загулял со своим забубенным соседом. Другого бы за такие дела выгнали, а этого черта не трогали. Начальница проговорилась как-то, что Гольцова попросили взять в лагерь некие сотрудники гороно. То ли он там был чей-то приятель, то ли дальний родственник – бог весть, а только настойчиво так попросили – не отказать. И не выгонять. Разве уж если что-то совсем непотребное учудит, на что, откровенно говоря, надежды имелось мало – Гольцов по жизни был трусоват.

– Виталий Андреевич! Мы с вами пойдем, дорогу покажем, – сразу же после завтрака напомнили подружки-восьмиклассницы Тимофеева Вера и Маринка Стрекоза.

Ясно, зачем так рвались! В сельпо-то на Рябом Пороге – конфеты и ситро.

Однако опытная начальница все эти поползновения тут же пресекла на корню:

– Так, девочки! В магазин не ходить! А то вчера по всей станции желтые обертки валялись. А где у нас «лимончики»? Правильно – в сельпо! И лимонад там просроченный. Ох, надо ОБХСС натравить! Так что – ни ногой, понятно?

– Понятно, Анна Сергеевна, – сникли девчонки.

– До озера Виталия Андреевича проводите и сразу назад, – железным тоном продолжала начальница. – Пока юннатов нет, проведем уборку.

Увидев, что подружки совсем скисли, Анна Сергеевна, как опытный педагог, достала «пряники»:

– С уборкой за час-полтора управимся. А после обеда у вас – свободное время! Что хотите, то и делайте.

Девчонки обрадованно переглянулись:

– Ой, Анна Сергеевна, и пластинки послушать можно?

– Это с Женей договаривайтесь.

– Женя, можно?

– Ну, конечно, послушаем. Прямо за уборкой и начнем!

На прогулку подружки прихватили фотоаппарат – все же Марина когда-то в фотокружке занималась, и не зря – мама ей потом купила «Зоркий-4», хороший, с автоспуском и дальномером! Хотели «ФЭД», но их в промтоварном не было, был «Любитель» и «Зоркий». Ну, не «Любитель» же брать!

Взятые с собой фотопленки в количестве двух штук (уж сколько успели купить, вернее, сколько нашлось в магазине) Маринка истратила в первый же день – вот уж действительно стрекоза, и потом еще выпросила одну у Коли Ващенкова. А он – добрая душа, к тому же неравнодушен к Марине. Дал бы и еще, да только больше не было! Правда, Колина мама обещала приехать на выходных и привезти, так это когда еще будет!

А тут – студенты…

– Тынис, ты нам пленочки не дашь? С отдачей! – У кого просить, Маринка сообразила быстро. – На выходных Колина мама приедет и привезет.

Тынис улыбнулся:

– Я бы дал… Только у нас Лиина всем этим заведует.

– Лиина?!

Лиина была доброй.

– Ну, так это с отдачей. А то нам еще много снима-ать. На «тридцать две» единицы устроит?

Устроит ли? Да хоть на «двести пятьдесят»!

Взяв синенькую коробочку с фотопленкой, Маринка убежала в комнату – заряжать свой «Зоркий». Управилась быстро, выскочила.

– Я готова! – И тут же шепнула подружке: – Вер! Купальники возьмем…

Та сразу же загорелась, согласно кивнула.

– Мы переоденемся, Анна Сергеевна…

Переоделись! Короткие юбочки, футболки…

– Ишь, вырядились! В таких вот «мимо-юбках»… даже не знаю, кто и ходит, – строго осадила начальница.

И наверное, отправила бы девчонок переодеваться, хоть и лес кругом, но приличия соблюдать надо!

Отправила бы… Да у дерзких подружек нашелся неожиданный защитник!

– Ну, бросьте вы, Анна Сергеевна, – махнул рукой аспирант. – Зачем так? Девушки взрослые. У нас, в Ленинграде, все так ходят.

– Ну, это у вас. А, впрочем, как знаете… Девочки! Чтобы быстро у меня – одна нога здесь, другая там. И про магазин – не сметь и думать!

С Виталием Андреевичем девчонки попрощались у озера:

– Теперь уж не заплутаете. Вон тропинка, широкая. А там, за