Павел Генералов - Война олигархов Страница 22

Бригады именовались русской и татарской достаточно условно. И в той, и в другой наличествовал полный интернационал: татары, русские, башкиры, марийцы, украинцы и всякие прочие представители народов и народностей многонационального Башкортостана.

Мир начал рушиться в самое предновогодье. Сначала сгорело казино, принадлежащее Дёме. Мгновенно поползли слухи, что это дело рук Поддубного. Потом, чуть не средь бела дня, какие–то пацаны в чёрных масках разнесли рынок, который контролировал Поддубный. Грешили, естественно на Дёму. Вслед за тем всё пошло вразнос. Едва что–то случалось с «объектом» Дёмы, как включал ответку Поддубный. И — наоборот. Горели автосервисы, взрывались сауны, гибли пацаны. Назревала большая война. Причём менты хранили ледяное спокойствие.

Всё это было странно и более чем не вовремя. Братву, казалось, стравливала некая третья, невидимая сила. И это как раз тогда, когда Юруслан всерьёз начал въезжать в нефтянку. Ох, нехорошо было. И дурно пахло.

Последние пару дней Юруслан вёл бесконечные переговоры то с Дёмой, то с Поддубным. Подключились к переговорам и серьёзные люди из Москвы и Питера. Юруслану, как говорится, было даже указано на «неполное служебное соответствие». Задушить разгоравшуюся войну было теперь для него делом чести.

Стрелку забили на шестнадцать ноль–ноль, пока ещё не стемнело, на берегу Белой, на другой стороне от парка Гафури. Неподалёку от заброшенных цехов ремзавода.

На место подъехали как и положено — все одновременно. Поддубный со своими бойцами — на трёх машинах. Дёма — на четырёх. Юруслан — на чёрном бронированном джипе в компании с четырьмя «быками».

Вылезли из машин. Все с пушками. В основном с «калашами». Будто на стрельбище собрались, — недовольно поморщился Юруслан.

Поддубный и Дёма стояли на расстоянии метров семи друг от друга и старались не встречаться взглядами. Их бригады стояли с пушками наизготовку. Особо нервные чавкали жевательной резинкой.

— Братва, — поднял вверх ладони Юруслан. — Слушайте сюда.

Высокий, с короткой ухоженной бородкой и пронзительным взглядом, он стоял, широко расставив ноги, и как бы олицетворял собой вершину треугольника, двумя другими углами которого были Дёма и Поддубный.

— Братва, — повторил он, — я думаю, нам всем не нравится наступивший беспредел. Совсем не нравится.

Взаимноненавидящие взгляды Дёмы и Поддубного на мгновение встретились. Дёма дёрнул кадыком, судорожно сглатывая. Поддубный упёр свои огромные руки в бока.

— И люди нами недовольны, — продолжал Юруслан. — Тихо! — прикрикнул он, на секунду опередив уже готовых заорать друг на друга авторитетов. — Вы и так уже много дел наворотили. Меня не интересует, кто начал. Важно — кто закончит. Хотя, слушайте сюда внимательно, есть у меня большое подозрения, что кто–то берёт нас на понт и разводит, как лохов. Что не ты, Дёма, и не ты, Поддубный, эту бучу начали.

— Хм, ну и кто по–твоему? — набычился Поддубный.

— Может, ты сам и начал? — взвизгнул Дёма.

— Фильтруй базар, Дёма, — рявкнул Юруслан. — Давайте по–людски толковище вести. Сдаётся мне, братва…

Вид на место «толковища» с крыши цеха ремзавода открывался почти идеальный. Двое в чёрной униформе и армейских ботинках лежали рядышком, наблюдая через окуляры своих оптических винтовок за происходящим на берегу реки.

— Огонь только по моей команде, — сказал Первый.

— Есть, товарищ капитан, — ответил Второй.

— Ты берёшь пузатого, а я — вертлявого, — Первый поудобнее расставил ноги и положил палец на курок.

Второй последовал его примеру.

— Аппараты, товсь! — скомандовал Первый. Когда–то в юности он, видно, служил на подводной лодке.

— Есть! — ответил Второй.

— Пли!

Поддубный схватился за сердце и изменился в лице.

Дёма негромко вскрикнул и рухнул на руки пацанов. Вместо правого глаза у него зиял кровавый провал.

— Убили, бля! — раздался душераздирающий крик.

— Всех порешу! — заорали в ответ.

С обеих сторон понеслась беспорядочная стрельба. Братва палила друг в друга с остервенением. Те, кто поумнее, залегли и, продолжая стрелять, отползали за машины.

Люди Юруслана втолкнули шефа в машину и джип, не разбирая дороги, понёсся прочь от этой Куликовской битвы.

Вслед им нёсся голос Шевчука — от пули, краем задевшей сиди–проигрыватель одной из машин, вдруг запустился стоявший на паузе диск:

«…но мне уже не страшная, Белая река, капли о былом, ах, река–рука, поведи крылом…», — пел известный рокер, не обращая внимания на грохот автоматных очередей.

Посмотрев вечерние уфимские новости, Ирек Нурисламович Сафин остался доволен. Хотя и не слишком дёшево обошлись ему эти заморочки, но они того стоили. Спецы, присланные нефтяными коллегами, сработали на славу. Натравили крыс на крыс и те перегрызли друг друга. Всего–то и надо было: с пяток статей в газетах, грамотно запущенные слухи, несколько хорошо спланированных и организованных налётов, прослушка и пара снайперов из бывших спецназовцев ГРУ. Теперь синим не до нефти — раны надо зализывать. А на закуску Герцензон обещал заказать один очень, очень важный звонок.

Все женщины Стаса Котова были хоть в чём–то, но похожи на Нюшу. Но всё не то. Вот если бы к глазам Алисы приставить носик Оли, прибавить губки Леночки и каштановую шевелюру Аиды… Да ко всему к этому фигурку Светы — Коврика да интеллект Серафимы Олеговны… Что тут говорить! Нюшу заменить было всё равно некем.

Посему Котов предпочитал вызывать барышень парами. Всё–таки в таком антураже сходства было поболе. С тех пор, как Нюша дала Котову окончательный отлуп, Стас словно с цепи сорвался. Пытался любовными утехами усмирить любовь. Или — уязвлённое самолюбие?

Хотя во всём остальном дела Стаса шли в самую что ни на есть гору. Он хорошенько задружился со строительными чиновниками из московского правительства и теперь подряды на самые разные объекты сыпались как из рога изобилия. Правда, и откаты были нехилые.

Свою квартиру в Обыденском он отделал не в стиле пошлого евроремонта, а с настоящими дизайнерскими закидонами. Да ведь и было где дизайнеру развернуться — на двух–то этажах! Его хай–тэковская квартира даже попала в каталог лучших дизайн–проектов современного жилья за прошлый год. Стоило всё это изысканное роскошество также не кисло. В треть стоимости самой квартиры. Дополнительно, конечно. Но для себя Котов денег не жалел.

В квартире было жарко, но не душно. Огромная мохнатая ёлка подмигивала огоньками. Зелёные огни сменялись красными, затем жёлтыми и следом — синими. За синими наступала пауза, а потом огни вспыхивали все вместе, кидая блики на редкие серебряные шары. Ёлку тоже делал дизайнер. Хорошая дизайнер, похожая на Нюшу голосом. С нею Котов провёл и Новый год, и всю рождественскую неделю. Потом выставил — надоела. Пила много и стоила дороговато.

Стас лежал на огромном диване, обложенный, как подушками, своими кисками–мисками, как он их называл.

Роскошная блондинка Лара с пышными сиськами и гордым званием «Мисс — Бюст‑98» лежала справа, стыдливо прикрыв простынёю ноги. Те не были её сильным местом. Сильные места возвышались аппетитными холмами и маскировки не требовали.

Слева спала, вздрагивая во сне как собака, которой снится погоня, «мисс Подмосковье» Мата. Стас так и не понял, откуда у неё такое имя. То ли производное от Марина, то ли жалкая аллюзия на знаменитую Мата Хари. Мата и трахалась, как собака. В смысле — как собака Баскервилей. То есть — остервенело. Потому и дрыхла сейчас так самозабвенно.

Кутили они со вчерашнего и Стас устал. Не обращая внимания на Лару, зазывно поглаживающую светло–коричневый сосок, он протянул руку через Мату и взял с прикроватной тумбочки, поблёскивающей изогнутыми хромированными боками, телевизионный пульт. Мата всхлипнула и засмеялась во сне. Не иначе, собака Баскервилей поймала дичь.

Лара глянула на трусы–боксеры спонсора и успокоилась. Можно и впрямь посмотреть телевизор — весёлые, в плейбойских зайчиках трусы показывали штиль.

— Стасик, включи первый, — попросила она. — Там сейчас концерт на старый новый год показывают.

На экране огромного новомодного плоского телевизора фирмы «Сони» (стоимостью гораздо больше услуг цветовода–дизайнера даже с учётом рождественской недели) возник Киркоров в перьях. Он старательно пел, размахивая руками и широко расставляя ноги.

— Супер! — прошептала Лара.

— Говорят, голубой, — почти ревниво заметил Котов.

— Наверняка врут! Я читала, у них с Пугачёвой — настоящая любовь! Прямо космическая, сакральная связь! — вступилась Лара за кумира.

— Обыкновенный пиар–ход, — тоном знатока отрезал Котов.

Киркоров ему надоел и он щёлкнул на второй канал. По «России» шли новости. Ну надо же! В Уфе, не иначе, как в честь праздника, две бандитские группировки перестреляли друг друга. Устроили, понимаешь, фейерверк на берегу реки Белой!