Павел Генералов - Война олигархов Страница 23

— Супер! — прошептала Лара.

— Говорят, голубой, — почти ревниво заметил Котов.

— Наверняка врут! Я читала, у них с Пугачёвой — настоящая любовь! Прямо космическая, сакральная связь! — вступилась Лара за кумира.

— Обыкновенный пиар–ход, — тоном знатока отрезал Котов.

Киркоров ему надоел и он щёлкнул на второй канал. По «России» шли новости. Ну надо же! В Уфе, не иначе, как в честь праздника, две бандитские группировки перестреляли друг друга. Устроили, понимаешь, фейерверк на берегу реки Белой!

Телевизионная картинка показала заснеженный берег реки с неаппетитными кровавыми пятнами и брошенными машинами. Ну, на фиг! Стас щёлкнул дальше. Так, новогодний огонёк… А кто это там сидит, такой блестящий?

— Смотри, и здесь Киркоров! — взбодрилась заскучавшая было Лара. — И как это он так быстро успел?

Но Стас уже щёлкнул дальше. Опера — это неинтересно… Спорт: два человека мутузили друг друга пухлыми перчатками. Один — огромный, высоченный, с лицом, которое требовало особого внимания. Внимания учёных, пытающихся найти выпавшее звено эволюции между человеком и обезьяной. Второй — маленький, живой, скакал как мячик, пытаясь ударить соперника повыше. Выше плеча не получалось.

Котов, забыв о мисках, кисках и собаках засмотрелся на бой. Блин, только передача интересная попалась, как тут же и закончилась! Судья, пожевав губами, поднял руку огромного. После боя у того оказалось вполне даже человеческое лицо.

Стас стал щёлкать дальше — благо, программ в агрегате было не меряно. Что значит — не Советский Союз, а бурно развивающаяся страна!

Лара только ойкала, пытаясь остановить руку Котова, когда на экране появлялось что–то весёленькое. Но Стас упрямо щёлкал и щёлкал, выходя уже на второй круг. По первой пела теперь Распутина, по второй сходил с рельсов поезд в Индии, опера сменилась балетом, а бокс — бильярдом.

— Остановись же! — взмолилась Лара на МузТВ. Там, что удивительно, был не Киркоров, а Алла Борисовна в цветной шали. — Ты что, заболел?

— Да вроде нет, разве что немного — насморк, — Стас шмыгнул носом и искоса посмотрел на неё, в который раз удивившись безупречной форме бюста. Силикон у неё там, что ли?

— Я не про то. Болезнь такая есть, когда пультом всё время щёлкают. Клептомания, кажется…

— Клептомания — это когда воруют, — поправил Стас.

— Ну, значит, что–то вроде этого. Может, кнопкомания? Или пультомания? Нет, не помню, — кокетливо расстроилась Лара. — Но ты этим точно страдаешь!

— Скажешь тоже, — Стас скривился. — Я просто…

Он замялся, придумывая, как бы отмазаться от придурочного диагноза и вдруг классная мысль пришла ему в голову. Блин, как же он раньше–то не додумался! Ведь это то, что ему нужно. А миска–то, дура дурой, но на мыслю креативную навела! Ведь тиви — классная вещь. Влиять на общественное мнение — это то, чего Котову не хватает.

— Что просто? — она вопросительно посмотрела на него, зазывно облизывая язычком губы.

Ну, тёлка, все мысли только про одно.

— Просто хочу купить канал, — снисходительно пояснил он.

— Супер! — восхитилась Лара. — А какой?

— Пока не решил. Вот и щёлкаю… А ты тоже мне — клептомания, — передразнил он её.

— Стасик! — взмолилась она, забыв о своих примитивных секс–уловках. — Купи ВСТ! Самый клёвый канал. Кроме новостей, конечно.

— Да, новости у них и в самом деле — высший класс, — немного невпопад согласился Котов. — И с владелицей я знаком. Виолетта Спесивцева. Красивая бабец. В возрасте, но с шиком. И на вид ёбкая…

— Стасик, — теребила его Лара, — а ты меня в ведущие возьмёшь? Я могу передачу типа «Про это» вести. Возьми, а?

— Подумаю, — важно пообещал Стас, прикидывая, во что обойдётся ему перекупить частный канал. А, ладно, не дороже ведь денег?

— А меня возьмёшь? — со сна голос у Маты был хриплым.

— Нет, меня! — настаивала Лара.

— Я стриптиз буду показывать! — заявила Мата и вскочила с дивана.

Фигурка хороша, особенно ножки, — отметил Стас.

— Вот так буду показывать, на всю страну!

Обнажённая Мата начала медленно и красиво вращать бёдрами, прикрывая интимное место ладонью. Она была не по–зимнему загорелой, наверное всё свободное время торчала в солярии.

— Вот так! — выкрикнула она победно, открывая выбритый в форме ромбика лобок.

— Ну и дура ты, — ревниво заявила Лара. — Стриптиз, это когда раздеваются.

— А стриптиз по–русски — это когда одеваются, — парировала Мата, накидывая котовский махровый халат.

— Девочки, не ссорьтесь, — примирительно сказал Котов. — Всех возьму. Будете новости вести. И с каждой новостью — снимать деталь одежды.

— А что? Прикольно! — обрадовалась Лара.

— Ну, тогда тебе лучше начинать стриптиз с верхней части туловища. Глядишь, новостей не хватит… — не удержавшись, съязвила Мата, но Котов остановил её одним мановением руки.

— Принеси шампанское и бокалы, — приказал он.

Мата послушно скинула халат. Уж ей–то, во всяком случае, простынёй ноги прикрывать без надобности!

Шампанское было холодным и открылось с лёгким хлопком.

— Выпьем за ВСТ, — провозгласил Котов, поднимая мгновенно запотевший бокал. — Моё ВСТ, — уточнил он.

Глава вторая. Красное море, Белая река

16 января 1999 года,

Шарм–эль–Шейх, Египет

Туристическая программа–минимум была уже выполнена. Лёвка с Виолеттой сначала съездили в Каир, где постояли у подножия пирамид и сфотографировались на фоне сфинкса. Побывали в Цитадели и Египетском музее. Пили кофе и курили кальян в темных и прохладных заведениях старого города. Послушно покупали золотые побрякушки и благовония, поддельные папирусы и столь же поддельные древнеегипетские статуэтки.

Виолетта преподнесла Лёвке тематический подарок: золотого Урея, священную египетскую кобру, которая в своё время украшала корону фараона. Вместо глаз у кобры были зелёные камешки, якобы изумруды. А может, и в самом деле изумруды, кто их разберет.

— Доктору Кобрину от египетских собратьев, — пояснила довольная Виолетта.

Лёвка долго думал, чем ему отдариться. Столь же символически. И в конце концов на одном из развалов обнаружил папирус с тремя древнеегипетскими танцовщицами, стройными и воздушными. Одна из них была невероятно похожа на Виолетту.

— Ну, польстил, малыш, польстил, — растроганно поцеловала его Виолетта.

А вот последний свой день на море они решили целиком и полностью посвятить именно ему, морю. Тихому, тёплому, солёному–пресолёному. И такому прозрачному, что сквозь воду у пирса, на приличной глубине были видны простенькие обитатели Красного моря: морские петухи, рыбки–попугайчики и стаи кого–то вроде анчоусов. Это Виолетта так утверждала, про анчоусов, потому как Лёвка настаивал, что анчоусы — это такой фрукт. Типа манго. «Манго» ходили косяком и слетались на брошенный камешек, как на невиданное лакомство. Глупые такие.

Виолетта слегка пошевелилась на лежаке, когда Лёвка вернулся с пирса. Она загорала по все правилам — переворачивалась исключительно по часам и переставляла лежак по направлению солнечных лучей.

— Малыш, натри мне спину, — попросила она томно. — А то я не достаю.

— Руки коротки, — рассмеялся он и взял тюбик с кремом.

Втирая маслянистую массу в спину Виолетты, он в который уже раз восхитился: какое у неё тело! Ни капли лишнего жира, кожа гладкая и нежная… Такое знакомое, щедрое и любимое тело. Он давно забыл о разнице в возрасте, не подозревая, скольких усилий Виолетте приходится прилагать, чтобы быть такой вот соблазнительной. Она мужественно отказывалась от пирожных и жирной пищи. Иногда Лёвке казалось, что Виолетта питается одной травкой.

— Что–то наши юные друзья сегодня припозднились, — заметила Виолетта, укладываясь на бок, так, что соблазнительная ложбинка на груди заметно углубилась.

— А вон они, на помине легки, — Лёвка указал ей на две фигуры, перетаскивавшие лежаки поближе к морю. — Эй, ребята! Давайте к нам!

Фигуры переглянулись и потащили лежаки уже поближе к ним.

— Вы чего такие кислые? — удивился Лёвка.

Саша что–то пробурчал в ответ, а Оля фальшиво–бодро ответила:

— Да так, у Сашки голова болит. Ничего, переболит.

Саша, покосившись на неё, кинул лежак на песок и, скинув шорты и футболку, решительно направился в сторону моря.

Накануне Лёвка с Виолеттой были на Синае, а затем в монастыре Святой Екатерины у подножия Моисеевой горы. Выезжали затемно: на Синае должны были встречать восход солнца, а утром — в монастырь, за духовным обогащением. На этот маршрут из их отеля они поехали вчетвером, с молодой супружеской парой из Екатеринбурга — Олей и Сашей Беловыми.