Тайна церковной мыши - Анна Васильевна Дубчак Страница 22

– Говорю же – надо устроить настоящий обыск и постараться найти какую-нибудь зацепку.

Таня в который раз подумала о том, что до сих пор и не знала свою подругу. Когда она затевала всю эту авантюру с шантажом, была на все сто процентов уверена в том, что Соня станет ее уговаривать забыть об этой Ирине, чтобы не вляпаться в неприятности. Таня была уверена, что без труда сможет предугадать поведение подруги, но вот сейчас, когда ситуация начала усложняться с каждым днем и когда им уже реально грозила опасность, потому что девушку убили, Соня вместо того, чтобы спрятаться, исчезнуть в страхе быть втянутой теперь уже в тяжелое уголовное преступление, ведет себя как-то странно, словно это и не Соня. Что же это получается? В обычных и бытовых вопросах, когда речь шла о повседневных делах и заботах, она могла спрогнозировать поведение подруги, а в сложных ситуациях, получается, они никогда и не были, раз Таня теперь на каждом шагу удивляется ее поведению. Неужели все дело в деньгах? Ладно, пусть Соне важно сохранить деньги, чтобы купить на них квартиру и крепко уже зацепиться за столицу. Но деньги уже есть, и их теперь вряд ли кто сможет отнять… Так что мешает им теперь обоим выйти из этой жутковатой игры? В конце-то концов, можно покинуть дом, предварительно поговорив об этом с этим же следователем, даже представить это как их желание посоветоваться с ним. Сказать, что они напуганы. И он, скорее всего, скажет им, что они вольны поступать так, как им удобно. Что они здесь не при делах и что, возможно, для их безопасности действительно лучше покинуть дом. И тогда уже их уход не будет выглядеть как бегство. Однако Соня упорно хочет здесь остаться. Неужели ей, бедной девчонке из глухого провинциального поселка, так сильно хочется примерить на себя жизнь богатых людей, находясь пусть даже и на птичьих правах в этом шикарном доме?

– Ладно, пройдусь еще раз по дому, может, теперь и увижу что-нибудь подозрительное. Хотя мы же здесь все осмотрели, как только приехали сюда.

– Мы осмотрели все поверхностно. Лично я, к примеру, – не отрывая взгляда от своего телефона, в котором она продолжала что-то искать и читать, отозвалась Соня, лицо ее было сосредоточенным, серьезным.

– Да и я, собственно говоря, не заглядывала ни в шкафы, ни в письменный стол в кабинете. Да мне и неудобно как-то было…

– Глупости. Даже в качестве домработницы ты могла бы все проверить, разложить все вещи аккуратно, и это было бы частью твоей работы, а не простым любопытством. Давай уже, впрягайся в работу, а заодно и поищи какие-нибудь улики, детали, я не знаю… Вот! Все, нашла! Наш Стрелок действительно настоящий следователь Следственного комитета, смотри, здесь и фотография его есть…

Последние слова она произнесла с незнакомой Тане интонацией, с какой-то подозрительной теплотой в голосе, как если бы нашла человека, которого долго искала и к которому испытывает…

– Соня? – Таня вдруг подошла к ней и заглянула в глаза. – Вот это да! Да я слепая, оказывается! Уж не влюбилась ли ты в него? И почему Стрелок?

Соня подняла голову, взгляды их встретились. Таня, увидев ее взгляд, одновременно какой-то жалостливый и неуверенный, первые несколько секунд и не знала, что сказать, как отреагировать. Да она попала прямо в точку!

– Я представила его себе на коне с луком или арбалетом… Вот сразу, как только увидела, – быстро заговорила Соня. – Таня, ты – единственный человек, с которым я могу говорить на эту тему. Да я и не могу молчать, меня просто всю распирает! Я как увидела его, со мной что-то произошло. Думаю, у меня мозг отключился.

– В смысле?

– Ты думаешь, я не понимаю, что веду себя как-то странно? Что любая бы на моем месте рвала бы отсюда когти, что называется, а я делаю все, чтобы только подольше здесь оставаться. И дело не в доме! Просто пока мы будем оставаться здесь, мы как бы останемся в этом деле, в деле, которое он ведет! Ты знаешь, я не эгоистка, никогда ею не была. Поэтому теперь, когда я рассказала тебе всю правду, когда призналась в том, что со мной происходит, я прошу тебя – поступай так, как ты считаешь нужным. Хочешь уходить – уходи. И продолжай жить обычной и нормальной жизнью. А я останусь в этом доме. Я полы здесь помою, за садом буду ухаживать. Я все смогу, лишь бы хотя бы косвенным образом быть связанной с этим Журавлевым. Фу… Ему совсем не подходит эта фамилия. Он вообще должен быть без фамилии, его имя должно быть какое-то эльфийское, волшебное… Таня, я схожу с ума, я это чувствую.

– Да ты просто влюбилась! Чего паникуешь-то? – принялась успокаивать подругу Таня, растрогавшись от ее признания в своих чувствах к следователю. Надо же, Соня, неразбуженная и девственная Соня, проснулась, наконец! – И никуда я теперь не уйду. Как я могу оставить тебя в таком состоянии?

– Хочешь сказать, что я неадекватная?

– Да ты еще и сама не знаешь, как счастлива. Многим людям вообще не дано испытать это чувство. Мне вот, к примеру.

Она понимала, что произносит дежурные фразы, но ей так хотелось поддержать подругу, помочь ей. Но как можно было помочь?

– Спасибо тебе! – Соня бросилась к ней, обняла ее. – Ты знаешь, меня просто лихорадит, словно я простыла или подцепила какую-нибудь инфекцию, вирус.

– Так, про вирус ни слова! – строго приказала Таня. – Ты абсолютно здорова, поняла? Ладно, все, решено. Остаемся. А если ты захочешь увидеть его, то я тебе в этом помогу.

– В смысле? Как?

– Найдем какую-нибудь улику, а если не найдем, то придумаем ее, чтобы только заинтересовать его, заинтриговать, чтобы он вернулся сюда, поняла?

– Таня! Да разве так можно? Это же все серьезно! Погибла девушка. К тому же нам надо быть осторожными, чтобы мы сами не попали в круг подозреваемых…

И тут она вдруг замерла, словно что-то вспомнив:

– Послушай… А вдруг ее убила та самая бомжиха? Нашла ее и убила. Или кто-то из ее родственников, сын, к примеру? Может, она умерла после наезда. А он, этот парень, каким-то образом узнал, кто виновен в гибели матери, разыскал Ирину и убил?

– Брось… Это все нереально. Ты бы видела эту особу. Бомжиха стопроцентная. Ты думаешь, что она запомнила номер машины, к примеру, и по нему