Марина Серова - Любовница года Страница 23

Теперь требовалось сочинить подходящую легенду, но, решив особо не заморачиваться, я просто слегка изменила версию, которую уже излагала на молочном комбинате.

Несомненно, нужно сказать, что я – приезжая. Иначе как объяснить тот факт, что, так хорошо разбираясь в оружии и имея к подобным вещам неподдельный интерес, я до сих пор не побывала в таком достойном и во всех отношениях приятном месте? Приехала я, предположим… ну, скажем, из Нижнего Новгорода. Приехала к друзьям, а они, коварные, даже со своих дурацких работ не захотели отпроситься, оставили меня одну-одинешеньку дома куковать. Вечером, дескать, на шашлыки поедем, а сейчас отдохни пока. Ну вот, я и отдыхаю. Вышла погулять, а тут, смотрю – местечко привлекательное… Ну, я и заглянула на огонек.

Да, думаю, это прокатит.

Был уже одиннадцатый час, и я решила, что пора ехать. Кинув последний взгляд в зеркало, я взяла ключи, бросила их в красную лаковую сумочку, весьма гармонично дополнившую мой новый внешний облик, и спустилась к машине.

Как обычно потратив массу времени на маневры и поиск места для парковки в центре города, я наконец смогла заглушить двигатель и вышла из машины.

Сами собой разъехались передо мной двери, и взору моему предстало просторное помещение, разделенное на две неравные части. Большая из них была комфортно, профессионально и по последнему слову оборудована для тренировок, а в меньшей, уютной и слабо освещенной, расположилось кафе-бар, тоже оборудованное красиво, дорого и современно.

В помещении присутствовали в основном мужчины. Только за стойкой бара, возле машины для приготовления кофе, скучала девушка, по-видимому, даже и не надеясь на приход посетителей в столь ранний час, и хотя за одним из столиков, пялясь на огромную плазму на стене, сидели два здоровенных мужика, наверняка они были местными и в плане получения сверхприбыли интереса не представляли.

Прочие в количестве трех человек тусовались возле барьера с самыми разными видами ружей и пистолетов и по той части разговора, которую я застала, войдя в зал, можно было сделать вывод, что они активно обсуждают какой-то случай из личной стрелковой практики.

Двое стояли перед «прилавком», третий сидел с другой стороны, и Тоши среди них не было.

– Ух ты-ы-ы… – восхищенно тянула я, обводя глазами пространство. – Вот это класс!

Между тем мое появление тоже не осталось незамеченным, и пока я, как завороженная, смотрела на блистающие стволы, рядком выложенные на стойке, среди присутствующих произошло заметное движение.

Мужики в кафе оторвались от своей плазмы и стали таращиться на меня, а разговор у стойки становился все тише, и рассказчик спотыкался на каждом слове, не зная, на чем ему сосредоточить внимание – на своей истории или на моей великолепной персоне.

– Здрасьте! – наконец соблаговолила я «увидеть», что не одна здесь. – Как это все у вас тут… красиво. А попробовать можно?

Я кивнула на ряд стволов и вопросительно посмотрела на мужчину, сидящего по ту сторону «прилавка».

По тому, какая гробовая тишина повисла в помещении в ответ на мой незатейливый вопрос, я поняла, что от такой девушки ребята ожидали услышать все, что угодно, только не это. Мужчина, к которому я обратилась, еще пытался сохранять дипломатическое выражение на лице, но парочка, стоящая рядом, и не собиралась скрывать уничижительное презрение, яснее ясного отобразившееся на лицах.

Впрочем, меня беспокоило не это. Я-то знала, что нужно сделать, чтобы мины снисходительно-презрительные в один миг переменились на изумленно-восторженные, и совершенно не огорчалась временным взаимным непониманием. Смущало другое. Заведение явно было не из дешевых, и рядом, увы, не было какого-нибудь Ашота или Арама, благодаря протекции которого я могла бы поупражняться на халяву. Сколько с меня сдерут? – вот вопрос.

Но отступать было поздно.

Я все продолжала красноречиво глядеть на дяденьку за прилавком, и тот, кажется, начал догадываться, что я сейчас не пошутила.

– А у вас… есть какая-то практика? – заикаясь и после каждого слова откашливаясь, медленно проговорил он. – Вы уже занимались стрельбой?.. Когда-нибудь…

– Занимались, – лучезарно улыбалась я в ответ. – Это – мое хобби. Меня даже как-то на охоту брали…

– В самом деле? – похоже, дяденька не поверил ни единому слову. – Ну что ж… для начала… давайте попробуем вот из этого…

Из того, что было разложено на прилавке, этот бессовестный выбрал самое паршивое, истасканное и обшарпанное ружье, явно предназначенное для новичков и неумех. Вроде меня.

Но я орлиным взором давно уже заприметила лежащий в сторонке старый добрый «макаров» и повелительно указала пальчиком в его сторону.

– Нет, я хочу попробовать вон из того.

Оборудованный по самым высшим стандартам, клуб и в плане безопасности не вызывал ни малейших нареканий. Пространство, где летали шальные пули, отделялось стеклом, несомненно непробиваемым.

Поэтому здесь мне не стали объяснять, что новичкам лучше начинать с длинноствольных форм, где траекторию пули хоть что-то да направляет. Однако озвученная цена услуги, судя по выражениям лиц, превышала прейскурант как минимум втрое.

Что было делать? Пришлось соглашаться. Единственная слабость, которую я позволила себе, это злорадная мысль о том, как уже через минуту изменятся эти высокомерные рожи и как буду я наслаждаться торжеством.

Обхватив пальцами привычный, давно ставший как бы продолжением руки ствол пистолета, я прицелилась и двумя выстрелами поразила в голову и в сердце маячивший вдали силуэт на бумаге.

Когда мишень подъехала к стойке, в воздухе повисла ненарушимая тишина.

Мальчики переводили взгляды то на меня, то снова на мишень, и, по-видимому, в их головах никак не срастались эти два столь разнородных явления.

– Круто… – наконец произнес один из приятелей, стоявших рядом со мной по эту сторону «прилавка». – А вы… а вы где работаете?

Теперь пришла очередь удивляться мне. Наслаждаясь своей победой, вытянутыми физиономиями и тем, что все мои предположения оправдались самым блистательным образом, я ожидала услышать все, что угодно, только не подобный вопрос.

– Я?.. В офисе, – ляпнула я первое, что пришло в голову, и с обезоруживающей улыбкой добавила: – Бумажки перебираю…

– Это что же, интересно, за офис такой… с такими сотрудниками, – довольно бесцеремонно меня разглядывая, тянул собеседник.

Я во всю ширь улыбнулась, не собираясь больше ничего объяснять.

– А вы где работаете, если не секрет?

– А он на автозаправке стекла протирает, у кого запылились, – донесся от столика хриплый бас, и все дружно загоготали.

– Нет, правда, где вы научились так стрелять? – не отставал настырный мужик.

– Я ведь сказала, это мое хобби. Постоянные упражнения, сноровка, закалка, тренировка… все только благодаря упорному труду.

– А-а-а… И где вы тренировались? У нас, кажется, вы ни разу не были.

– Еще бы! Из Нижнего не наездишься. Я здесь в гостях.

Разговор завязался, и дальше все пошло как по маслу.

Я еще пару раз стрельнула из винтовки, сделала несколько замечаний по существу относительно представленного боевого ассортимента, и меня окончательно сопричислили к кругу избранных.

Из тира мы вскоре переместились в кафе, и у меня была полная возможность рассказать и о вероломстве своих тарасовских друзей, и о том, что нечем мне, брошенной и одинокой, в течение целого дня заниматься, и о том, какое это великолепное и профессионально оборудованное место, куда я так неожиданно попала.

Болтая и потягивая какую-то сладкую газировку, я исподволь внимательно осматривалась, пытаясь определить для себя план дальнейших маневров. И справедливости ради должна отметить, что пространства для этих маневров не наблюдалось ни малейшего. Клуб действительно был оборудован профессионально.

Исходные данные, обстоятельства и обстановка, в которых планировала я получить необходимую информацию, указывали только на один возможный способ – скрытая видеокамера. Но, оглядывая помещение, я замечала такое количество вполне открытых мерцающих «глаз», что сама мысль о возможности поместить здесь что-то от кого-то скрытое представлялась совершенно нереальной.

Выпытать что-то в разговоре тоже было проблематично. Я ведь не могла напрямую начать расспрашивать о Тоше. Боюсь, меня бы неправильно поняли. А ждать, когда на эту тему сам собой выйдет разговор, можно было до бесконечности. Тем более что собеседникам моим, кажется, гораздо интереснее была такая тема разговора, как я. Мне гораздо чаще приходилось отвечать на вопросы, чем самой задавать их, и вскоре у меня возникло устойчивое ощущение, что я теряю время.

Пухлый мачо, который так настойчиво интересовался, где я работаю, продолжал выказывать повышенное внимание к моей персоне, и, учитывая безвыходность положения, я уже начинала подумывать, что, пожалуй, это единственная реальная возможность, которую я могу использовать в своих интересах. Точнее, в интересах дела.