Павел Шестаков - Остановка Страница 23

- Осуществил? - переспросил Мазин.

- Я не уверен. А какие у тебя факты?

- Никаких следов снотворного, так сказать, вне Перепахина. Ты точно сформулировал вопросы: когда? где? Бутылку он, судя по всему, выпил на набережной. В ней никаких следов. Да и быть не могло. Если бы он выпил снотворное в это время, до дачи он бы уже не добрался. Получается, выпил там. Совсем незадолго до приезда хозяина. Но ни малейших следов. Ни пакетика от таблеток, ни посуды.

- Ни в посуде, ты хочешь сказать?

- Я сказал правильно. Никакой посуды со следами выпивки на даче тоже не было.

- Это показания хозяина?

- Ему приходится верить. Дело в том, что приехал он не один, а с некой дамочкой, с которой познакомился всего два дня назад. Вряд ли она могла оказаться сообщницей, даже если бы он убил Перепахина. А убивать ему и вовсе никакого резона не было. Да и не тот это человек. Короче, оба показали, что ни бутылки, ни стакана ни возле Перепахина, ни в другом месте, на кухне, например, они не видели.

- А если спрятали?

- Зачем? - усмехнулся Мазин. - Убийце было бы выгодно создать соответствующую обстановку. Но они понятия не имели о снотворном. Они даже рвоту не убрали.

- Это еще что?

- Это то, что прежде всего и спасло Перепахина. Его вырвало, ну а остальное из него медики вымыли. Как видишь, что за смысл травить человека и, не дождавшись его смерти, вызывать врачей, да еще и следы отравы на полу оставлять!

- Это все логично, - согласился я.

- Только ответов на вопросы не дает. А вопросов масса. Вот еще одно обстоятельство: таблетки были предварительно измельчены.

- Зачем?

- Наверно, чтобы скорее подействовали, по мысли преступника. Измельчены не вручную, а скорее всего в кофемолке. Где мог это сделать Перепахин? На даче никаких признаков.

- Заранее? Дома?

- И возил с собой? Должны были остаться следы. В кармане, на пальцах, если высыпал в стакан или в бутылку. Нигде ничего.

- Так что ж это все значит?

- Для меня пока одно - это не самоубийство.

- А дальше?

- Дальше ты сходишь к тете Поле и спросишь о фотографии. Или я тебя не убедил?

- Что ты! Предлагаю закодировать операцию. "Бузина". Подходит?

- Лучше "Чертополох".

- Почему?

- Такое колючее растение. Сорняк в основном. Он мне некоторых нынешних преступников напоминает.

- Именно нынешних?

- Ну, на сравнении не настаиваю и статистикой подкреплять не буду. Только так скажу. Когда-то преступники были в основном кастой, этакими узкоспециализированными отщепенцами с высокоразвитым чувством профессионального бахвальства. Забирать какого-нибудь медвежатника приезжали на извозчике, и он отправлялся в участок, поправив платочек в кармане модного пиджачка. Он никогда не лазил по карманам, упаси бог пролить ему кровь. Этих узких специалистов мы ликвидировали и вполне законно гордились. Думали, выберем последних могикан и можно будет расслабиться. Но жизнь оказалась сложнее. Сейчас мы говорим о безмотивных... Это такой термин научный. А на практике сплошь и рядом обыкновенный подонок. И мотивы вполне определенные, корыстные и примитивные. К сожалению, не всегда такого заметишь вовремя. Сегодня он еще милый мальчик, а завтра... Завтра сидит у меня в кабинете. И не сам пришел. И не на извозчике за ним заезжали, и не отправится он с тобой, печально разведя руками. Его схватить за руку нужно. Схватить, хоть чертополох сорняк и колючий.

- Ты о конкретном человеке?

- Преступник всегда лицо конкретное. И о нем многое знать нужно. Так что не иронизируй. К розыску я тебя, понятно, не привлекаю, а вот получить кое-какую информацию хотел бы. Короче, опора на общественность. Ну, как?

Конечно, мне хотелось спросить, неужели он подозревает Вадима и какая связь существует между сургучом, башмаками и капустой, но я не спросил больше ничего. Понял, что он и так сказал все, что мог и хотел.

- Еще? - спросил Игорь, бросив взгляд на мою опустевшую чашку.

- Нет. Пора спать.

- Правильно. Перед ответственным заданием следует хорошо выспаться.

Он шутил и в то же время не шутил. Ему тоже хотелось спать, потому что за день он устал не меньше моего.

Появлением своим Полину Антоновну я удивил, и удивил изрядно.

- Откуда ты, голубчик? Что стряслось?

- Все в порядке, Полина Антоновна, - ответил я, несколько идеализируя истину.

- Неужели с поездами такая свистопляска?

- Нет, просто встретился со старым приятелем, он меня задержал.

Это тоже была полуправда, а правды так или иначе коснуться было необходимо. Хотя о Перепахине мы с Игорем решили пока умолчать.

- А у меня что забыл? - спросила она с присущей прямотой.

- Верно. Забыл.

Мы прошли через прихожую, и я не заметил в квартире признаков появления новых жильцов.

- Вы одна?

- Как видишь.

- А квартиранты?

- Пока не приходили.

- Решение свое не изменили?

- Пущу, как сказала.

- А вы?

Губы у нее сжались.

- Уйду.

- Есть ли необходимость, Полина Антоновна?

- Садись, Коля, - предложила она вместо ответа.

В который раз я оказывался в неудобном положении, но стерпеть было необходимо. Ведь дела серьезно оборачивались.

- Ну, рассказывай, почему не уехал.

- Я, Полина Антоновна, к Наташе ездил.

- К Наташе?

Она только переспросила, не высказывая удивления.

- Да. Она вам кланялась.

- Спасибо. Давно я ее не видела, не помню когда.

И не спросила ничего, зачем я ездил, почему. Приходилось продолжать самому.

- В поезде случайно оказался вместе с Леной.

- Вот как? Потому она и не приходила, значит.

- Нет, она вернулась сразу.

- Но у меня не была.

- Полина Антоновна! Вы человек пожилой, да и я немолодой уже. Скажу вам напрямую. Произошел у нас с Леной разговор, из которого я все понял. А вы знали или нет?

- Что, Коля? - спросила она как-то скучно.

- Вы знали, что Лена дочь Сергея?

Я поставил вопрос со всей возможной прямотой. Только так можно было всерьез разговаривать с Полиной Антоновной.

Она водила пальцами по какой-то невидимой складке на платье.

- Да, Вадим сказал.

- А сами вы... до Вадима?

- Да ведь о таких вещах молчать принято, Коля.

Я не понял, кто же молчал, Сергей или она сама.

- Но он сказал и этим повлиял на вас?

Полина Антоновна помедлила, а потом сказала коротко:

- Повлиял.

До сих пор мне трудно было представить, что на нее могут влиять. Да и слово "влиять" в данном случае звучало почти условно. Мазин говорил "капитуляция".

- Ну будет об этом, - подняла она опустившуюся было голову.

Я посмотрел на нее внимательно и заметил, как за пару дней сдала Полина Антоновна. Глаза потухли.

- Будет. Как Наташа? Давно я ее видела, не помню когда.

Это был не нарочитый повтор. Похоже, она уже забыла недавно произнесенную фразу.

- У Наташи все в порядке, по-моему, кроме зятя.

- А к новости как она отнеслась?

- С волнением. Они ведь скрывали от Лены.

- Вот как?..

Мне показалось, что она усмехнулась, а может быть, просто губы дрогнули.

- Ей нелегко в нашем разговоре пришлось.

- Но она... не отказывалась?

- Нет. Зачем? И как можно? Лена все документально восстановила.

- По документам? Какие же у нее документы?

Вот и подошел я с ее помощью к сути дела. Сказал про дату рождения, про фотографию, что Полина Антоновна сама отдала, и про другое фото, без нажима, но подробно описав, что на снимке было и кто.

Полина Антоновна слушала очень внимательно, даже оживившись, я бы сказал.

- Этот снимок, кстати, Лена тоже у вас взяла? - рискнул я "пойти на прием".

- Про такой первый раз слышу.

Обмануть она не могла.

- Где же она его достала?..

Ответ был резонным:

- Спроси у нее.

Но Мазин почему-то избрал другой путь, я доверял ему.

- А Сергей? Он не мог дать?

- У Сергея я никогда такого фото не видела.

- Странно.

- Да какая разница... Снимок-то есть. И подтверждает.

- Конечно. Вам, я понимаю, это не особенно интересно.

Слукавил я, она говорила заинтересованно.

- Почему? Мне очень все это любопытно.

И тут я решился на ход конем, от которого ожидал результата в любом случае.

- Полина Антоновна! Не могли же вы не знать о Лене!

Опять она поколебалась, прежде чем ответить.

- Значит, если скажу, что не знала, не поверишь?

- Вам я верил всегда. С тех пор, как мальчишкой в этом доме появился.

- И правильно делал.

- А сейчас?

- И сейчас поверь. Не ждала я того, что Вадим мне сказал.

Вот таким оказался ответный ход. Вроде бы в мою пользу, но... Не к таким ответам и суждениям Полины Антоновны я привык. Всегда она всякой уклончивости избегала, а здесь я не мог не чувствовать, что не договорено в ответе нечто. Но что? Оставалось новые вопросы задавать, а мне почти стыдно уже стало, видел, что расстраиваю я старую женщину, которая и так измоталась.

- Вы ее признать не хотите?

- Лену?

- Ну да.