Павел Шестаков - Остановка Страница 22

- Ну, тебе это не угрожает.

- Как знать. Может быть, и я буду наказан.

- Чем?

- Не придется попробовать твоего вкусного пирога.

- Ты что?..

- Лучше мне уехать, не дожидаясь твоего супруга. Боюсь, что разговор натянутый получится.

- Но я же тебя не расспросила ни о чем.

Однако в душе она была согласна со мной. Сошлись на компромиссе - я взял кусок пирога в дорогу и оставил на всякий случай телефон Мазина. Может быть, она завтра будет в городе и мы еще повидаемся, во что я, признаться, не очень верил...

Обратный путь показался длиннее и скучнее. Я отламывал кусочки пирога и жевал понемногу, чтобы заморить червяка. Пирог был действительно вкусный, но пришелся не вовремя. Не проходил скверный осадок, состояние, которое я до конца объяснить не мог. С одной стороны, сам себе казался дураком, вообразившим таинственные джунгли на месте простых трех сосен. Но с другой - было же что-то происходившее помимо всего прояснившегося! Был отключен телефон в квартире Сергея, да так, что к нему никто не прикасался, были вырванные зачем-то страницы из дневника, были темные намеки и недомолвки, было, наконец, пальто Перепахина на набережной с дурацкой записью в членской карточке. Ну, положим, я профан, человек, склонный к избыточному воображению и так далее, а Мазин? Почему его заинтересовали все эти мелочи? Впрочем, возможное самоубийство Женьки, конечно, не мелочь. И тут я принял мудрое решение - отогнать пока все эти мысли. Ясно, что, если Перепахин жив, я осел, зря потерявший золотые дни бархатного сезона. А если нет? Тоже, наверно, осел, упершийся посреди незнакомой дороги вместо того, чтобы двигаться, куда следует. Вот приеду и узнаю, из той ли я породы ослов или из другой. Узнаю и уеду наконец.

Приняв соломоново решение, я достал из свертка остаток пирога и съел его решительно. "Сто против одного, что Женька нашелся!"

Жаль, что со мной никто не поспорил. Я бы выиграл.

Об этом я узнал поздно вечером от Мазина. Я придремал уже на тахте, дожидаясь его, когда услыхал сквозь полусон шаги в прихожей.

- Ты, Игорь?

Он вошел в комнату с целлофановым пакетом в руке.

- Спишь?

- Нет, жду тебя.

- Съездил?

- Да, конечно.

Я ожидал вопроса о результатах, но он спросил другое:

- Есть хочешь?

Я спустил ноги с тахты.

- Не пойму что-то.

- Ну, просыпайся, и будем ужинать.

Мазин повесил пиджак на спинку стула и пошел в ванную.

Признаться, я ожидал большего интереса к итогам моего "расследования". Кое-что я все-таки узнал, но, вспомнив мои предшествующие размышления, решил, что ведет он себя правильно. Да и спросить, пожалуй, стоило сначала мне.

- Игорь! - крикнул я, чтобы он услышал сквозь шум льющейся из крана воды. - Как с Перепахиным?

Шум прекратился. Он закрыл кран.

- Нашелся.

"Ну вот и все, слава Богу", - подумал я, прогоняя остатки сна.

Мазин вышел с полотенцем, вытирая руки.

- У нас тут неподалеку цыплята гриль продаются. Еще теплые. Я подумал, что из гостей ты можешь голодным вернуться.

Так оно почти и было.

- Ты попал в точку. Дедуктивный метод?

- Долг хозяина. Обязан был предусмотреть любые случайности. Так почему тебя не накормили?

Он уже возился, накрывая на стол.

- Сначала о Женьке. Что с ним произошло?

- Он это назвал одним словом: начудил.

- Где же он выплыл?

- О!.. Далеко выплыл. Очень далеко. В противоположном конце города. На одной симпатичной с виду дачке, построенной, как я подозреваю, на нетрудовые доходы. Но это в данном случае прямого отношения к Перепахину не имеет.

- Идиот, - высказался я о бывшем соученике.

- Немного есть, - согласился Мазин.

- Сам объявился?

- Нет. Боюсь, это ему было не по силам. Хозяин дачи дал знать. Да ты ешь! Остывают ведь цыплята.

Но мне хотелось больше знать, чем есть.

- Хозяин вам дал знать? Или домой ему?

- Нет, он вызвал "Скорую".

- До того допился?

- Много выпил, много, - кивнул Мазин, отламывая куриную ногу.

- Намешал небось?

- Как ты сказал? Намешал?

- Ну, да. Понесло пьяным ветром, вот и набрался, что под руку попадало.

- Что под руку попадало? - опять переспросил Мазин. - Да ты, брат, дедукцию лучше моего освоил.

Мазин, очевидно, подсмеивался.

"А что остается, занялись всерьез чепухой, будем выходить с хорошей миной... Нет, слово "чепуха" неуместно, конечно. Это только с юридической точки зрения нет предмета... А по-человечески..."

- Игорь, Лена дочь Сергея.

Он опустил кость на тарелку, посмотрел серьезно.

- Рассказывай.

Ох, сколько уже раз мне приходилось рассказывать и пересказывать! Но я рассказал.

- Вот такие дела, Игорь. Неожиданно, но понять можно. Секрет, сам видишь, не криминальный. С учетом того, что Женька на месте, можно закрывать тему.

- И ехать на юг?

- Вот именно. Можешь завидовать.

- Придется.

Мазин провел по губам бумажной салфеткой.

- Закрыли тему, закрыли тему, - повторил он, постукивая пальцем по столу.

- А разве нет?

Он улыбнулся.

- Коля! Я прекрасно понимаю, что сезон заканчивается, а ты не оперуполномоченный уголовного розыска. И даже не частный детектив. Если считаешь, что тема закрыта, будь по-твоему.

- А разве нет?

- Я не понимаю поведения Полины Антоновны. Мы предполагали, что даже ожидаемый внук мог смягчить ее сердце, а тут реальная внучка! И что же? Прямое недоброжелательство, столкновение и, наконец, поражение. Помнишь, мы даже о капитуляции говорили?

"Странно, почему я не думал об этом после встречи с Леной и Наташей? Так был поражен? Но Игорь прав. Хотя и похлестче загадки разгадались смерть Сергея, пропажа Перепахина".

Что я мог сказать? Повторил общие слова о характере Полины Антоновны.

- Да с характером-то как раз и не вяжется, - возразил Мазин. Характер у нее исключительно цельный, а тут не то капризы, не то слабость, на нее непохожая.

- Все, что узнал, я тебе сообщил.

- Хорошо. Еще одно обстоятельство. Может быть, и незначительное. Ты говорил о двух фотографиях. Одна взята у Полины Антоновны. А другая? Наташа, по твоим словам, о ней ничего не знала? И ты никогда не видел?

- Не видел. Но какое это имеет значение?

- Хотелось бы знать, случайно она Елене в руки попала или предложил кто-то?

- Зачем?

- В качестве вещдока, как мы говорим.

- Снимок скорее всего был у Сергея.

- А надпись рукой Вадима?

- Он мог интересоваться.

- А где взял?

- У Сергея...

- При жизни?

- Сергей нам этого уже не скажет.

- Но Полина Антоновна может знать.

- И что же?

- А ты можешь узнать у нее.

Идти снова к Полине Антоновне и снова выспрашивать я не хотел.

- Игорь, ты сам сказал, что я не частный детектив.

- И не оперуполномоченный. Но оперуполномоченному она может и не сказать.

- Слушай, по-моему, ты мудришь. И забыл статью 108-ю.

- Чай будешь пить или кофе?

- Чай. И к Полине Антоновне не пойду.

- Сейчас поставлю. А к тетушке сходишь.

Последнюю фразу он громко сказал мне уже из кухни.

- Ну, знаешь!..

- Я знаю, а ты еще нет. Перепахин в больнице. Его, хотели убить.

- Шутишь?

Он принес и поставил на стол чашки.

- Не шучу. В так называемом садовом, а по существу дачном кооперативе есть один состоятельный дачник. Имя и занятие пока роли не играют. Перепахин распи сывал у него стенку. Нечто среднее между не очень оригинальным сюром и порнографией. Источник вдохновения - какая-то репродукция из испанского журнала. Но и это только присказка. А сказка такова. Перепахин имел ключ, чтобы создавать шедевр в отсутствие хозяина. Короче, хозяин, приехав на дачу вечером, застал его в неподвижном состоянии. Сначала он, естественно, подумал, что Перепахин мертвецки пьян. Такое уже случалось. Но на этот раз ему показалось, что слишком уж мертвецки. Ну, это его, понятно, не обрадовало, и он вызвал "Скорую". Говорят, что пьяным везет. Не знаю, как в глобальном масштабе, а в данном случае гипотеза подтвердилась. Задержись хозяин на считанные минуты, Женю пробудить бы уже не удалось. Вот так. Печенье хочешь?

- Сахару дай.

- Извини. Увлекся рассказом.

- Я тоже. Но при чем тут убийство?

- Вместе с алкоголем он выпил снотворное.

- Когда? Где?

- Пока эти вопросы открытые. Перепахин не в лучшем состоянии и отвечает одно: "Начудил".

- Значит, сам?

- Как ты себе это представляешь?

- Я это совсем не представляю. Когда мы расстались, Женька меньше всего походил на человека, задумавшего покончить с жизнью.

- Вот-вот.

- Но все-таки на набережной он написал об уходе из жизни? Его рука?

- Его.

- Тогда может быть так: задумал в пьяном беспамятстве, написал, разделся и струсил. Разве так не бывает?

- Сколько угодно.

- А потом в том же состоянии поехал на дачу... и осуществил.

Я говорил, а сам думал иначе. Никаких намеков на возможный уход из жизни я в связном и в бессвязном разговоре Перепахина не заметил. Скорее он был склонен жизнеутверждаться в пьянстве, приглашал меня, был весел, особенно поначалу. И наконец, он был безусловно привязан к детям, а это обстоятельство серьезное. Такие люди сгоряча в воду не бросаются. Но он и не бросился! Он только написал на карточке о своей решимости, а потом помчался бог знает куда, уединился на даче и... осуществил?