Искупление – Дорога к жизни - Влад Сэд Страница 23

Он жив. Повезло тебе. Но нужно немного выждать, пока народ остынет и все забудется. Неделю, две будет шумиха в газетах, потом она стихнет и всем опять станет на все насрать. Поверь мне, у наших людей память короткая, поэтому очень скоро они найдут себе новый объект ненависти. Вот сейчас они хотят тебя линчевать, прямо разорвать, а завтра скажут да ладно он молодой зачем ему жизнь ломать. Такой у нас народ. Ты самое главное не очкуй, когда поедешь отдавать признание, если что тебя подстрахуют наши парни из охраны. Тебе главное быстро выйти из машины, дойти до отделения полиции, отдать «заяву» и назад.

«Студень» хорошо знал свое дело и рамки дозволенного, поэтому не стеснялось говорить со мной грубо и нагло. К тому же он отлично знал многие особенности людской психологии. Что было неудивительно, ведь мой отец не стал бы платить деньги непонятно кому, а это значит что мне ничего не оставалось как во всем ему подчиниться. Был ли у меня тогда другой вариант? Да – пойти и честно во всем признаться, а затем попасть на зону, где скорее всего, меня бы сразу же опустили и мое утро начиналось бы с минета главному урке в хате, а вечером я бы стоял раком посредине камеры, изображая журнальный столик. Я конечно же не хотел для себя такого финала, поэтому выполнял все указания этого получеловека-полусущества по кличке «Студень».

На следующее утро я появился в местном отделении полиции. Я был одет в старый спортивный костюм, небрит и с красными глазами, в отделе я сразу же написал явку с повинной теми словами, которые мне наизусть надиктовал «Студень». Кто-то из полицейских по-видимому сообщил о моем появлении журналистам, поэтому у входа в отделение полиции собралась приличная по количеству группа людей. Многие из них принесли с собой плакаты и громко кричали: «Отдайте нам его. Это убийца. Позор», а также другие более неприличные слова. Скорее всего это были люди от конкурентов моего отца, которые пытались использовать мой проступок в своих целях. Так совпало, что мой отец в то время должен был идти на выборы от своего района и после всей этой шумихи с моим делом, его шансы стали почти равны нулю. Если бы я был обычным алконавтом, который сбил кого-то по синьке, меня бы по-быстрому закрыли в тюрьму на несколько лет, а народ бы немного повозмущался в стиле: «Да как же так, блять, но что с него взять, он же ведь просто алкаш, быдло», а вот сыну без пяти минут депутата парламента страны, не избежать общественной порки. Так уж вышло что народная ненависть ко всем кто хоть немного выпячивается и живет чуть лучше других, в этой стране поистине безгранична. Что бы я выбрал сейчас? Сбежать от правосудия и до конца жизни бороться со своей совестью, или честно ответить за свои действия, чтобы искупить свою вину, но пострадать физически, отдав свое здоровье, молодость и годы жизни взамен. Легко говорить об этом, когда ты уже пожил и попробовал эту жизнь вдоль и поперек. С возрастом жажда жизни постепенно угасает, на ее место приходит желание сделать что-то яркое, значительное. Старик легко пожертвует собой ради того во что он верит. А вот молодой хочет жить, любой ценой, ему нужно выжить, чтобы выпить из чаши жизни столько сколько он сможет. Так поступил и я. Хотя, формально стал убийцей. Но настоящий убийца идет убивать, потому что он хочет и готов к этому, я же не хотел никого убить, но в итоге убил. В местных газетах конечно же пытались сделать из меня монстра и вначале писали, что я ехал пьяный с огромной скоростью и специально задавил двоих, мать и сына, но потом исправились, указав, что ребенок все же выжил, но станет калекой. Судьбе его не позавидуешь, инвалид с детства, да еще и живущий в детском доме.

«Хватит», – громко вслух сказал я себе, чтобы наконец проснуться. А затем сел за письменный стол, включил ноутбук и набрал в строке поиска «детский дом видео». Интернет поисковик выдал мне кучу ссылок на видеоролики различной степени терпимости, здесь были и хвалебные оды со счастливым концом и грустные истории про тюрьмы с решетками на окнах, где умерших хоронят как собак. Я смотрел все эти видео одно за одним, борясь с приступами плача, жалости, радости и даже тошноты. Все эти чувства чередовалось в каком-то одном безумном наборе. Конечно же мне лучше заранее узнать что меня ждет впереди, ведь то что я задумал это преступление, но ради другой более высокой цели, поэтому мне нельзя отступить, сдаться или уйти в сторону. Начав все это, дороги назад у меня уже не будет.

Глава 8 Детдом

Я никогда специально не просил Ивана рассказывать о своем прошлом. Все это случалось спонтанно, чаще всего за ужином или когда мы вместе гуляли или ходили по магазинам. Конечно же я по большей части старался избегать таких, не особо приятных для меня разговоров, но не всегда мог избежать этого. Все это могло случиться в контексте любой ситуации. Человеческое подсознание часто непроизвольно дергает какие-то нити в нашей памяти, заставляя оживать уже порядком подзабытые призраки прошлого, на короткие мгновения делая их реальностью. Я как-то даже ловил себя на мысли, что боюсь лишний раз что-то сказать или показать Ивану, чтобы случайно не вызвать у него волну воспоминаний. Обрывки его фраз вскоре прочно засели у меня в голове, оставляя болезненные воспоминания, но моя боль конечно же была другая – всего лишь сочувствующая, потому что я никогда не смогу пройти через то что прошел он, мне оставалось только представлять все это в своей голове.

……У тебя свобода , а там жизнь по расписанию . Даже в туалет надо ходить по графику…вставать по команде…

….. Пить давали мало, чтобы в туалет не ходили……..

…… А еще делились на ходячих и не ходячих. Ходячие могли утром умыться и даже воду потрогать. А лежачие никогда, у нас была одна медсестра на всех, иногда она выносила лежачих в умывальник, чтобы они могли прикоснуться к воде. Потом она уволилась, а они все лежали и руки тянули из-за решеток…..

…… Кровати такие, со стенками, решетками железными , их поднимают повыше чтобы не вылезли…..

…..Она умерла и один из нас подошел к ней, подергал и громко крикнул на всю комнату «Померла» и все мы вслед за ним стали плакать и кричать. А она лежала еще сутки рядом с нами в