Мария Жукова-Гладкова - Бриллианты требуют жертв Страница 24

Я пожала плечами и напомнила про бывшего моряка, ныне дворецкого.

– А ему зачем там сидеть до ночи?

– Не знаю, Таня! Не знаю! Я – не «новая русская», никогда ею не была и не стану. И не хочу становиться. Мне нравится моя жизнь.

– И миллион долларов тебе не нужен, – кивнула Таня.

– Не нужен. Я не знаю, что с ним делать. Денег должно быть столько, чтобы они приносили лично тебе удовольствие. Чтобы ты, не ужимаясь, могла купить себе то, что хочется. Я не знаю, что купить на миллион. Мне не нужна ни вилла в Ницце, ни дачка в Альпах.

– Кстати, об Альпах, – вдруг вспомнила Татьяна. – Ты электронную почту смотрела? От нашего барона ничего нет?

Татьяна называла барона «нашим» не просто так. Он был моим фиктивным мужем и Татьяниным действительным любовником, и она желала с ним встретиться вновь.

Я включила компьютер и тихо прибалдела. Отто Дитрих фон Виклер-Линзенхофф начал ответ весьма своеобразно. Отругал нас с Татьяной за то, что опять влезли не туда, куда следует, потом велел быть очень осторожными, далее, наконец, сообщил, что трое лиц, фотографии которых он получил от меня, – «не очень хорошие люди».

Больше всего меня заинтересовал Ганс Феллер – международный торговец предметами искусства, антиквариатом и ювелирными изделиями. Отто Дитрих назвал соотечественника «международным аферистом». Двое других – Вальтер (с серьгой) и Ульрих (с крашеной башкой) являлись его верными помощниками и телохранителями. Как правило, сопровождали Феллера во всех поездках.

Отто Дитрих сообщил, что Ганс не интересуется мелочовкой. Если он лично прибыл в Россию, да еще и в компании с Вальтером и Ульрихом, то предполагается какая-то крупная сделка.

Далее наш барон писал, что во всех странах, на которые распространяется интерес Феллера, у него открыты подставные фирмы, через которые он, в частности, переправляет товар из страны в страну.

– А у нас что там у него? – спросила Татьяна. – Напомни-ка.

– Стройтовары.

– Значит, в стройтоварах идут иконы? И прочая утварь?

– Ты у него самого спроси, когда увидишь, – хмыкнула я. – Я с ним лично не общалась и видела только на фотографии. Но вообще-то… Если я поняла, то он не вывозит, а ввозит сюда стройтовары. У нас же на рынке много немецких обоев, пленки… А немцам-то наши на фига?

– Значит, просто прикрытие, – сказала Татьяна. – И не исключено, у него тут и другие фирмы есть. Что-то для вывоза. Ведь не сюда же он антиквариат и иконы гонит.

Я задумалась, потом спросила:

– А почему бы и нет?

– Что ты имеешь в виду? – не поняла Татьяна.

– У нас много богатых людей. И наши – не европейцы. Никто в Европе так не швыряется деньгами, как наши. Проходимцы типа Феллера это давно поняли. Возможно, они вначале вывозили товар отсюда. На наши иконы, яйца Фаберже всегда был спрос. И поток товара хлынул на западный рынок, когда открылся железный занавес и наступила эра массового пофигизма. Где еще так быстро делались такие состояния? Теперь же ситуация изменилась. Наши люди украшают свои дома. Те, кто решил жить здесь. Кто намерен работать здесь. Таких ведь немало. Да взять того же банкира Глинских. Он купил особняк в центре Питера, чтобы жить в нем. И, как я понимаю, ни в Штаты, ни в Швейцарию не собирается. Хотя не исключаю, что у него и там есть недвижимость. Но он украшает особняк в Питере! Так почему бы Феллеру и ему подобным не поставлять товар сюда по заказу наших нуворишей? Не везти назад наше национальное достояние? Иконы, ювелирные украшения, картины и все остальное. Подумай, Таня: у нас много миллионеров. Да, в отличие от западных, большая часть – подпольные. Хотя и в официальном списке долларовых миллиардеров еженедельника «Форбс» наших аж целых семнадцать. Но сколько наших «безработных» на самом деле богаче западных толстосумов? А стремление тратить деньги? Просто на то, что понравилось. Западные больше жмутся. У них-то все просчитывается до доллара.

– Согласна, – кивнула Татьяна. – Возможно, эти немецкие проходимцы теперь так и поступают. Но! – Она подняла вверх указательный палец правой руки. – Скорее всего, они действуют в обоих направлениях. И сюда, и отсюда. Мы просто не знаем каналов Феллера. Станет он о них кому-то сообщать? Прикрытие – фирма стройтоваров. И, возможно, другие. Вспомни: немцы ведь тут давно снимают квартиру. То приезжают, то уезжают. Значит, на рынке работают постоянно. И сам Феллер регулярно появляется, как наши ушлые бабки сказали оперативникам. Правда, речь сейчас не об этом, а о том, что все они ищут. Француз Николя, немцы, китайцы, Алла Николаевна и банкир Глинских. И дело, как мне кажется, каким-то образом связано с семейством графов Беловозовых-Шумских.

Я спросила, что Татьяна хочет делать в особняке банкира.

– Осмотреться. Ты ведь практически нигде не была?

– Таня…

– Поехали! Сейчас – за Пашкой, потом к банкиру.

– Что мы скажем, если он дома? Кстати, ты хочешь, чтобы он был дома или нет?

– Нет. Но если там – ты хотела бы взять интервью. И возьмешь. Найдешь, о чем спросить. Пашка – оператор, как известно банкиру. Я… редактор программы. Или как там это у вас называется? В общем, сама меня представишь как хочешь.

– Он спросит, почему я не позвонила и не договорилась заранее.

– Скажешь: боялась отказа. Обычно по телефону отказывают. А тут ты прямо на пороге. Юля, мне тебя учить, какую лапшу на уши вешать? Если его нет и только прислуга, тоже про интервью лапши навешаешь. Посадят тебя в гостиной его ждать. А там уж сообразим… Рожа у тебя известная, должны пустить. Все, одевайся и вперед!

Николя размазывал сопли по лицу. Почему он был так неосторожен? Зачем он вообще согласился ехать в Россию?! Братец вполне мог бы поехать сам. Или дать ему денег на телохранителей. Благо что телохранителей тут предлагают чуть ли не на каждом углу. Николя вспомнил, как ходил по «охранно-сыскным» агентствам.

Но каков негодяй! И еще издевается!

Хотя у него есть шанс. Если…

На вернисаже к банкиру Глинских подошла роскошная блондинка. Вроде как случайно оказалась рядом. Чуть раньше он видел, как эта блондинка разговаривала с Аллой Николаевной. Они явно были знакомы не первый день.

Глинских стало интересно. Эта блондинка – не глупенькая девочка-модель. Она постарше. Пошикарнее. И вроде бы он ее уже где-то видел…

Алла Николаевна использует ее, как свою шпионку? Ну что ж – подыграем. И банкир активно включился в процедуру знакомства. Хотя ему бы следовало вспомнить Серого Волка, чья судьба могла бы сложиться иначе, если бы он не заговорил с незнакомкой.

Карл, лучший снайпер в команде Ганса Феллера, осматривал местность. Подыскивал точку для выстрела, причем такую, с которой будет легко уйти.

Нашел. Да будут благословенны старые дома Санкт-Петербурга! И лень местных полицейских! И полное нежелание работать у сотрудников жилищных контор – или как они тут называются. Да будут благословенны российские бардак и разгильдяйство!

«Интересно, Смирнова поможет мне или нет? – думала высокая женщина. – Или стоит ее еще подтолкнуть? Направить в нужное русло? М н е нужное…»

Глава 11

Пашка квасил в компании все с тем же судмедэкспертом. Кстати, именно он приезжал на труп Ольги в банкирский особняк. Это судьба, решила я. Пусть судмедэксперт говорит, что забыл в особняке банкира что-то из своего барахла. Градусник для измерения ректальной температуры, например. Везде ищет, наконец вспомнил, где потерял.

– Скажу все, что угодно, – кивнул эксперт, которого звали Василием. – Если нальешь, – добавил.

– Я налью, – заявила ему Татьяна. – И закусить дам.

Василий полез к Татьяне лобызаться. Пашка по своему обыкновению принимал холодный душ (для быстрого протрезвления) и, как и обычно, под ним орал.

В дверь позвонили.

Я мгновенно извлекла из спортивной сумки «отрубленную голову» и протянула Василию. Он в первое мгновение опешил, потом хмыкнул и заявил, что сейчас обработает Пашкиных соседей в лучшем виде.

Я открыла дверь. На сей раз баба была без бигудей, без попугаев, но в розовых лосинах. На заднице, которой сваи можно забивать, смотрелись они смачно.

– Здравствуйте! – расплылась в улыбке я.

Баба хотела уже что-то сказать в ответ, но тут ее взгляд упал на голову в руках эксперта. Василий с мечтательным видом прижимал артефакт к груди.

– Вот взял работу на дом, – сообщил Василий Пашкиной соседке. – Такой труп сегодня интересный попался! Я решил, что ему жить два года оставалось, а коллега со мной не согласился. Мне захотелось голову получше изучить, чтобы убедиться в своей правоте, но не получается… Опять на работу вызывают!

Баба, так и не произнеся ни слова, молча попятилась к своей двери. Глядела на нас расширившимися от ужаса глазами (Василий тем временем ласково гладил голову, пару раз поцеловал), потом быстро развернулась, заскочила в квартиру и дверь за собой захлопнула. Послышался лязг замков.