Георгий Брянцев - Клинок эмира Страница 24

Керлинг погрузился в кресло и обратился к гостю:

- Я слышал о вас. Знаю, что вы узбек, что в двадцатом году покинули родину, жили некоторое время в Афганистане, а потом перебрались в Иран. Я не ошибаюсь?

Ахун кивнул и насторожился. Он почувствовал, что затевается какое-то неприятное для него дело. Надо быть начеку...

Как бы разгадав его мысли, Керлинг очень мило, с ласковой улыбкой произнес:

- Вы понадобились мне, как человек с той стороны, - он кивнул головой, - как умный и много знающий человек, могущий дать кое-какие справки. Но вы вправе и не отвечать на вопросы. Неволить вас я не стану. Я - частное лицо, иностранец. Если же мы поймем друг друга, то будьте уверены, что я вас отблагодарю.

Ахун легким наклоном головы дал понять, что ему все ясно, хотя на самом деле ничего не понимал. Наоборот, его охватили какие-то смутные подозрения. Старик нервно поглаживал свою редкую бороду и с тревогой ожидал, что скажет дальше этот непонятный для него господин.

Керлинг спросил:

- Вы, кажется, знаете своего земляка, уважаемого Ахмедбека?

Ахун кивнул.

- Хорошо знаете?

Ахун вновь кивнул.

- Не можете ли вы сказать мне, ата, куда он девался? Я познакомился с ним еще в Бухаре. Это было очень давно. Я был тогда молод, служил офицером-инструктором и обучал военному делу эмирских сарбазов. - Керлинг лгал, будучи убежден, что старик не сможет уличить его. - Потом мы встречались в Афганистане, а в тридцать первом или тридцать втором году Ахмедбек исчез. И я не могу его отыскать.

Лицо гостя чуть прояснилось. Это еще не страшно...

- С той поры и я не видел Ахмедбека, - проговорил он. - А совсем недавно узнал, что он погиб.

Керлинг встал и с искусно наигранным изумлением воскликнул:

- Ахмедбек погиб?! Вы уверены в этом?

- Эту печальную весть сообщил мне его сын. Воля аллаха...

- Сын? Позвольте... Я ничего не понимаю. Здесь находится его сын?

- Да, здесь, в Тегеране.

- И что он делает?

- Так, ничего. Плохо живет, нуждается... Разгневали мы аллаха. Сын такого знатного и могущественного бека в нищете...

- Ска-а-жите, пожалуйста! Я слышал, что у Ахмедбека есть сын, но мне казалось, что он остался там, в Советской России.

- Он и был там, а после гибели отца бежал сюда. Я его недавно видел.

- Интересно! И он заверил вас, что Ахмедбек погиб?

- Увы, господин...

- Никак не ожидал! Никак, - проговорил Керлинг, усиленно потирая лоб. - И как это случилось, сын рассказал?

Ахун передал подробности, услышанные им от Наруза Ахмеда.

- Так, так... - тянул Керлинг. - Очень прискорбный факт. Жаль Ахмедбека. Весьма жаль. Достойный был мусульманин и отважный человек. - Он развел руками и продолжал говорить как бы сам с собой: - Что ж... Теперь, видно, никто не сможет ответить на волнующий меня вопрос. Хотя... быть может, сын в курсе дела? Быть может, он знает? Правильно! Почему не попытаться?

- А что такое? - с тревогой осведомился Ахун.

- Вы спрашиваете, что такое? - Керлинг пристально всмотрелся в лицо гостя, прищурив глаза. - У вас память хорошая?

Ахун пожал плечами. На свою память он не жаловался.

- Скажите, ата, вам не приходилось бывать в бухарском доме Ахмедбека?

Ахун усмехнулся. Не приходилось ли ему бывать! Наивный вопрос! Да кто же чаще его бывал в доме бека? Кто обучал его сына?

- Хорошо, хорошо, - продолжал хозяин дома. - Возможно, что вы поможете пролить свет кое на что. Скажите, вам не довелось видеть клинок, которым пожаловал Ахмедбека в свое время эмир Саид Алимхан?

Старик закрыл глаза, что не укрылось от внимания Керлинга. Поглаживая задрожавшими пальцами бороду, Ахун тихо и не своим голосом ответил:

- Я знаю этот клинок... Я видел его много раз...

- Браво! - воскликнул Керлинг и хлопнул в ладоши. - Браво! Значит, знаете и видели много раз?

Ахун кивнул головой.

- Вы смогли бы узнать его среди многих других клинков?

- Думаю, что узнал бы. Клинок был редкий, очень приметный. Ведь делал его такой мастер... такой мастер...

- Минутку. Одну минутку. Я сейчас... - Керлинг быстро вышел из комнаты.

Ахун перевел дыхание. Взяв пиалу, он отхлебнул глоток остывшего чая. Неужели клинок попал в руки иностранца? Неужто именно он купил клинок у дурака Наруза Ахмеда? Что же теперь делать?

Старик был уверен в том, что сейчас увидит таинственный клинок. Но хозяин вернулся с папкой в руках и раскинул на столе перед Ахуном с полдюжины фотоснимков.

- Ну-ка, попытайтесь!

Пытаться было нечего. Ахун сразу узнал клинок Ахмедбека.

- Правильно, ата! - подтвердил Керлинг. - Совершенно правильно. Этот клинок. Он самый. Но нам это еще ничего не дает...

Керлинг задумался, вновь потер лоб и прошелся взад и вперед по гостиной. Ахун выжидал, какие неожиданности последуют дальше, и испытующе поглядывал на хозяина. Да, клинок у этого человека. Теперь ясно. И он так дорожит клинком, что боится показать его. Спрятал надежно, а показывает снимок.

- Да, это еще ничего не дает, - повторил хозяин после долгой паузы. Видите, в чем дело... Я уже говорил вам, что не раз встречался с Ахмедбеком в Афганистане. Клинка у него уже не было, и он частенько заводил разговор об этой потере. Все жаловался, что пропал клинок, а вместе с ним исчезла и какая-то тайна...

Ахун заерзал на стуле. Ему стало душно, снова захотелось пить. Он распахнул халат, вздохнул и погладил рукой грудь, покрытую седой щетиной.

- Я не придавал особого значения этим разговорам, - продолжал Керлинг, - и не пытался расспрашивать Ахмедбека. Но как-то раз он опять стал жаловаться и с досадой сказал, что если бы удалось отыскать клинок, то кончились бы его горести и он мог бы сказочно разбогатеть. Я тогда стал подшучивать, посмеиваться. Ахмедбек обиделся. Теперь я уже не смеюсь. И вот почему: три года назад, прогуливаясь по "Эмиру", я заглянул в антикварный магазин Исмаили. Вы знаете его?

Бледный Ахун отрицательно покачал головой. Нет, Исмаили он не знает.

- И что бы вы думали? Я увидел клинок. Тот самый клинок Ахмедбека.

- И вы купили его?

- Вы угадали, - рассмеялся Керлинг. - Я не мог не купить Это был экземпляр редкой, искусной работы. Но не успел я приобрести клинок, как появились десятки людей, желающих перекупить его... Я думал, думал... Керлинг хотел уже сказать, что обменял клинок на клыч, но старый Ахун не выдержал. Испытание было ему не под силу, и он крикнул:

- Нет, нет! Ни за что не продавайте!

- Почему? - спохватился Керлинг и сообразил, что чуть не допустил промаха.

- Нет, нет, господин, ни за какие деньги!..

"Ага, вот как, - мелькнуло в голове Керлинга. - Он думает, что клинок у меня. Тогда придется сделать ложный ход".

Он поставил свой стул против гостя, верхом уселся на него и, пристально посмотрев в глаза старика, начал свой "ход".

- Позвольте, позвольте... Я припоминаю. Покойный Ахмедбек говорил, что тайна клинка известна лишь двум: ему и еще кому-то. Вот имя я забыл... Уж не вам ли?

Ахун отвел глаза. Кажется, этот господин все знает. Ахмедбек оказался несерьезным человеком. Видно, и сын в него... Кто тянул за язык Ахмедбека? Рассказывать какому-то иностранцу историю клинка!.. Ведь они поклялись на коране хранить тайну. Только смерть бека давала право раскрыть ее третьему человеку - наследнику, Нарузу Ахмеду. Значит, бек нарушил клятву? Что же теперь делать?

- Много ли вам дают за клинок, господин? - спросил Ахун. У него появилась шальная мысль приобрести клинок.

Керлинг назвал сумму и едва сдержал улыбку.

Старик ахнул Аллах акбар! Шутка сказать! Таких денег не скопить и за двадцать лет!

- А не подскажет ли сын Ахмедбека имя того второго, кто знает тайну клинка? - задал Керлинг коварный вопрос.

- Нет, нет! - испугался Ахун. - К Нарузу не надо обращаться. Он глупый человек. Очень глупый. Как можно было, обладая клинком, продать его? Ведь клинок вывез с той стороны Наруз Ахмед. Вывез, держал столько лет и продал. Ну, разве он не глупец?

- Вот как? Я этого не знал. Хм...

- Нарузу ничего не надо говорить, он только испортит дело. То, что знают двое, не обязательно знать троим. Хорошо, когда знает один, хуже двое, совсем плохо - трое. Мы двое знали и, видите, что получилось...

- О! - радостно воскликнул Керлинг. - Теперь все стало понятным. Значит, вы, достоуважаемый ата, и являетесь одним из двоих, знающих тайну?

- Я... - тихо уронил Ахун и рукой стер со лба проступивший пот.

- Так в чем же дело? Что вас смущает? Вы что, собираетесь унести тайну с собой в могилу, как сделал Ахмедбек? Не глупо ли? При вашем положении я не скромничал бы. Надо рассуждать по-деловому. От молчания, могу вас заверить, вы ничего не выиграете. Послушайте, ата: один знает тайну, но у него нет клинка, у второго есть клинок, но он не посвящен в тайну. Какой толк в этом? Но если оба вступят в союз, то будут и деньги, и богатство. Подумайте, Ахун-ата!

- Плохо все получилось, - смущенно забормотал Ахун. - Очень плохо. Но если сам бек разболтал, то нужно ли мне соблюдать клятву? Хорошо, я расскажу. Но при одном условии: обещаете не обмануть меня? Я очень стар, господин, мне восемьдесят лет. Мне уже трудно собирать травы, ходить по домам. Глаза стали плохо видеть, ноги отказываются носить... Но у меня есть молодая жена, совсем молодая. Ей шестнадцать лет. Она никого не имеет, кроме меня. И она собирается подарить мне наследника. Вы понимаете? Нам много на троих не надо. Если вы...