Эрик Ластбадер - Цзянь Страница 25

И не только благодарность двигала Карповым. И даже не только объективная оценка ее недюжинных способностей. Его влекло к ней как к женщине с того самого момента, как он впервые увидел ее на одном из совещаний. Ей тогда было только девятнадцать лет, и один из его офицеров отозвался о ней, как об очень толковой сотруднице Службы активных мероприятий (этим хитрым термином у них тогда называлась дезинформация), которая разрабатывала несколько весьма остроумных шифров.

Она покорила его своей копной белокурых волос, холодноватым взглядом серых глаз, с которым были явно не в ладу нежные, чувственные губы. До этого времени Карпов, женатый уже лет тридцать, никогда не подумывал о том, чтобы завести любовницу. Даниэла Воркута заставила его усомниться в своей непоколебимой "моральной устойчивости". Тем не менее, он был достаточно опытным "службистом", чтобы позволить элементарному половому влечению разрушить его карьеру. Как и у большинства людей его поколения, у него "общественное" всегда доминировало над "личным".

Время от времени он поручал одному из своих помощников справиться насчет того, как идет ее служба. Его поставили в известность, когда Даниэлу посылали в загранкомандировку с заданием подбирать агентурные кадры для Первого главного управления. У нее было достаточно способностей и инициативы, чтобы продвигаться по службе без посторонней помощи, но генерал считал не лишним то там замолвить за нее словечко, то здесь, строя ее карьеру в соответствии со своими собственными интересами. Хотя ни он сам, ни тем более она не сознавали этого, он воспитывал ее, формируя ее личность по своему образу и подобию. Ему очень понравилось, как ловко она вывела на чистую воду прощелыг, затесавшихся в органы. Она была настоящий кремень, и это радовало его сердце.

Решительность, с которой Даниэла действовала по отношению к изменникам, позволила ему выдвинуть ее на ответственную должность в Восьмом отделе фактически на должность заместителя начальника. И, что самое главное, Карпов постарался, чтобы ее боссом оказался человек, который заведомо не справится с работой.

Таким образом, вроде бы и без его помощи, через восемнадцать месяцев полковник Воркута оказалась естественной кандидатурой на вакантную должность начальника Восьмого отдела. Все приличия были соблюдены, и ни у кого не могло создаться впечатления, что Даниэлу кто-то "проталкивает": она не перепрыгнула ни через одну из ступенек служебной лестницы. Политбюро всегда подозрительно относилось к фланговым маршам аппаратчиков, и Карпов не хотел привлекать к своей протеже лишнего внимания.

Соответственно, он вызвал ее к себе в кабинет в одно прекрасное утро и раскрыл ей свои планы. Она возглавляет Восьмой отдел. Естественно, это только начало.

Если...

Генерал долго ждал. И теперь, полностью в соответствии с интересами его собственной карьеры, у него появилась возможность. И он был намерен воспользоваться ей.

Даниэла отказалась.

Чем больше она противилась, тем больше воспламенялся генерал. Она казалась ему дикой кобылицей потрясающей красоты и стати. Бродя взглядом между этими холодными серыми глазами и этими нежными чувственными губами, он чувствовал, что ему просто необходимо укротить ее. К своему собственному удивлению он обнаружил, что никогда и ничего в жизни так еще не желал. Он обнаружил, что не может думать ни о чем другом. Для человека с его положением это могло обернуться катастрофой.

Она должна быть моею, - думал он. Должна.

Конечно, он мог надавить на нее по службе и вынудить уступить хоть сейчас. Но он понимал, что очень скоро ему бы самому было противно пользоваться полученной таким образом благосклонностью. Он знал, что Даниэла слишком дорога ему, чтобы рискнуть пойти на такой опрометчивый шаг.

Он хотел, чтобы она сказала свое "да" по своей собственной воле.

В тот день он, отменив все свои дела, отправился домой, прихватив с собой ее досье. Жена его тогда была в Риге, куда она направилась навестить свою сестру. Так что дом был весь в его распоряжении.

Плеснув в стакан чего покрепче, он направился в свой маленький, уютный кабинет, устроился поудобнее в кожаном кресле и открыл досье.

Полбутылки спустя ему начало казаться, что он придумал, как заполучить ее.

Даниэла родилась и выросла в Одессе, и там же, на берегу Черного моря, у нее была дача. Ничто не помогает в любовных делах лучше, чем поездка на родину, - подумал он.

А что касается Даниэлы, то она и сама уже была настроена переспать с Карповым при первом удобном случае. Она считала его очень привлекательным мужчиной во всех отношениях. Его властность, странным образом сочетающаяся с обходительностью, очень ей импонировала. Но, как не раз говорил ей ее отец, никогда не надо отдавать задаром того, что можно продать. Она считала, что Карпов за ценой не постоит. Только глухой, слепой и немой одновременно не почувствовал бы страсти, скрывающейся во взглядах, которые он на нее бросал.

Это ей нравилось и даже больше, чем она в том хотела сама себе признаться. Дело в том, что Даниэла была сама не лишена честолюбия, и она прекрасно понимала, что любовные увлечения не способствуют дисциплине. Мысль о том, что этот могущественный человек таял при виде ее, кружила ей голову.

- Одесса, - сказал он как-то в пятницу во второй половине дня. - Я так давно не купался в море.

Даниэла, почувствовав, куда ветер дует, отреагировала соответственно:

- Моя дача выходит окнами на Черное море. - Она пожала плечами. - Но и я очень редко могу улучить время, чтобы съездить туда.

- А как насчет этого уик-энда? - предложил Карпов с таким видом, словно эта мысль только что пришла ему в голову.

Даниэла вздохнула.

- К сожалению, слишком много работы.

- Работы? - переспросил он. - Бери ее с собой, если это так необходимо, и поехали.

Даниэла засмеялась.

- Вы хотите сказать, что приглашаете меня провести с вами уик-энд на моей же даче?

Карпов, пока еще не очень в курсе ее личных пристрастий, осторожно и вполне серьезно осведомился:

- А что, для тебя эта идея звучит слишком ревизионистски?

Она опять засмеялась.

В воскресенье утром Карпов опять предложил ей пост начальника Восьмого отдела. Даниэла хотела должность руководителя внешней разведки и звание генерала. Она сказала, что на меньшее не согласна.

Этого она могла и не говорить. В молодости, поднимаясь по служебной лестнице, Карпов знавал многих женщин. Но ни с кем из них ему не было так хорошо, как с ней. Он никогда не считал себя неловким в постели. Жена его не жаловалась, да и никто из девиц в пору его молодости тоже не жаловался. Даниэла доказала, что в искусстве любви ему предстоит многому научиться. Говорить ему об этом было незачем: он и так все понял. Она будто взяла его за руку, подвела к знакомой двери и, открыл ее, показала совсем новый мир. Острота удовольствия, которое он при этом испытывал, была просто удивительная. А потом она научила его делать то же самое с ней.

После этого он согласился на все ее требования и никогда в этом не раскаивался. Она прекрасно зарекомендовала себя на новой работе. Не хуже, чем в постели. Карпов был на седьмом небе.

А потом и "Лунный камень", план мероприятий по Китаю, был утвержден, и Карпов получил указание от Главного разведывательного управления на выработку соответствующих директив. Юрий Лантин замолвил за него словечко в Политбюро, и дело было сделано. Теперь они работали вместо, поскольку Лантин имел тесные связи с ГРУ и лично следил за тем, чтобы интересы различных ведомств не слишком скрещивались при выполнении программы "Лунный камень". Карпову очень повезло, что папка с этим проектом попала в свое время на стол Лантина.

- Товарищ генерал! - повторил еще раз Карпов, целуя Даниэлу в губы.

Одной из причин того, что он приводил Лантина в ее кабинет, было странное, отчасти детское желание общаться с ней в присутствии другого мужчины. Ему было приятно называть ее "товарищ генерал", а про себя добавлять "Данюшка". Он знал. Даниэла тоже знала. А Юрий Лантин, при всей его власти, не знал... Это давало Карпову кое-какое удовлетворение и возможность что-то противопоставить силе, перед которой в противном случае он должен был просто согнуться.

Подхватив Даниэлу на руки, он развернул ее лицо к свету, заглянув в ее холодные серые глаза. Золотистые волосы ее были собраны на затылке в пучок, подчеркивая нежный овал щек и решительную линию подбородка. В ушах не было никаких украшений, хотя она и проколола их в свое время.

- Вот ты и познакомилась с моим напарником по "Лунному камню", - сказал он. - Но, товарищ генерал, видок у тебя был преотменный, когда я представлял его. Животики надорвать можно!

Даниэла не очень разделяла его веселья.

- "Лунный камень" - это одно, - сказала она. - А Ничирен - совсем другое. Какое отношение имеет Юрий Лантин к внешней разведке?