Светлана Алешина - Все началось с нее (сборник) Страница 26

«Да, это своего рода символ, – пришло ей в голову. – Женщина таким образом, похоже, метит свою территорию: мол, здесь я, и никому больше тут места нет». Вздохнув, она мысленно пожелала Олегу Карташову счастья с обладательницей трусиков и снова вышла на кухню.

Карташов, надо отдать должное, собрался даже на пять минут раньше назначенного времени.

И в этот момент зазвонил сотовый Ларисы. Она нажала кнопку и тут же услышала скрипучий голос Степаныча:

– Йо, и где это ты только шляешься! Здесь куча разных гадов из налоговой и черт знает еще откуда понаехало, а ее нет!

Лариса, оторопев, вздохнула и, подождав, пока Степаныч изольет недовольство, терпеливо ответила:

– Не нервничай, сейчас приеду. Я уже в пути.

И отключила связь.

– Меня ждут в ресторане, – бросила она Курочкину и Карташову. – Собственно, свою миссию в отношении «Шанхая» я уже выполнила. Теперь ваша очередь, товарищ майор.

Милиция обыскивала «Шанхай» и перевернула все заведение вверх дном. Вместе с опергруппой на опознание дуболомов, жестоко избивших Курочкина, выехал сам потерпевший. Однако среди официальной охраны борделя они обнаружены не были. О них молчали все: клиенты, проститутки и так называемый персонал: вроде и не было таких никогда.

– Странно, если это гости – то вход сюда возможен только при наличии флайеров, – задумчиво произнес Карташов, как бы советуясь со стоявшим рядом в темных очках, скрывавших синяки, доцентом Курочкиным.

– Тогда, может быть, в регистрационной книге есть адреса тайных членов клуба, – предположил он. – Я немного знаком с этой системой, и, полагаю, «Шанхай» мало чем отличается от других, ему подобных.

Следователь прислушался к совету, и через несколько минут в комнате Беллы была обнаружена эта регистрационная книга. Но и там среди фотографий клиентов Курочкин не обнаружил ни одного из этих парней.

– Я вспомнил! – вдруг неожиданно осенило Курочкина. – С ними в тот вечер разговаривал Илья Рожков – человек, который привел меня сюда.

Однако и встреча с Рожковым ничего не пояснила милиционерам – Илья лишь нагло зубоскалил в лицо майору Карташову. Он был формально чист, и зацепить, а тем более запугать его было нечем.

– Что можно обсуждать в таком месте? – засмеялся Рожков, выставляя напоказ клыки своих красивых зубов. – Ясно, девочек! Поболтать с этими людьми об интимных проблемах мне было приятнее, чем с этим малознакомым мне человеком. – И Рожков презрительно показал пальцем на стоявшего рядом Анатолия Евгеньевича. – Вот и все объяснения, – развел он руками. – А то, что именно эти мои случайные собеседники избили этого господина – уж извините, я ни за кого не отвечаю! Мало ли с кем я могу мило перекинуться словом.

– Вы знали о том, что в борделе «Шанхай» используется наркотический гель? – строго спросил Карташов.

– Нет, я об этом не знал, – соврал Рожков без всякого сомнения в голосе.

– А вот показания некоторых людей свидетельствуют о том, что вы затащили вашего приятеля Панаева в бордель для того, чтобы он испытал эффект привыкания к женщине.

Рожков рассмеялся.

– Панаев почти что мой друг, коллега по работе, – улыбаясь, сказал он. – Мы оба мужчины, и я решил скрасить его одиночество в одном из лучших клубов нашего города. Вот, собственно, и все, – развел руками Илья. От него в результате не удалось добиться ничего, и милиционеры были вынуждены его отпустить.

Поиски парней, избивших Курочкина, казались уже безнадежными, когда неожиданно картину прояснил допрос Зямы.

– Похожий на медведя, говорите? – переспросил он Карташова.

– Да, и кольцо в виде черепа, – быстро добавил Курочкин, присутствовавший на допросе.

– Знаю такого. Это главный в охране борделя, по кличке Бугор.

– Но его же нет в списках охранников? – удивился следователь.

– В списках только лохи числятся, – усмехнулся Зяма. – Все серьезные люди вне подозрений…

– То есть иными словами, есть неофициальная охрана? – уточнил Курочкин.

– Если хотите, да. Понимаете, если кого-то нужно грохнуть, неужели этим будут заниматься люди, которые на виду? Вы смеетесь, что ли? – Замараев снисходительно посмотрел на Курочкина, а потом на Карташова.

– Значит, меня могли убить? – спросил Курочкин.

– Если бы нашли гель – убили бы, – серьезно ответил Замараев. – А так подумали, наверное, девка ошиблась с пьяных глаз.

– Так где искать этого Бугра? – перешел к делу Олег Валерьянович.

– Легко, – ответил Замараев и назвал адрес.

Карташов нажал кнопку и распорядился о том, чтобы по этому адресу выслали опергруппу.

После того как допрос Замараева был окончен, а Курочкин вместе с опергруппой уехал на опознание Бугра, в кабинет Карташова втерся неизменно прилизанный и тактично-осторожный адвокат Роман Исаакович Либерзон. На его лице играла довольная улыбка кота, поймавшего к обеду мышку.

– Здравствуйте, Олег Валерьянович, – почти елейным тоном начал Либерзон, угодливо прикрывая за собой дверь. – У меня новости, касающиеся дела Панаева.

– Что там у вас, Роман Исаакович? – скептически осведомился Карташов.

– Да вот, – и адвокат раскрыл свой кейс. – Поступило сообщение графологической экспертизы.

– Каков же результат? – поинтересовался следователь почти безразличным тоном.

– А то, что мой подопечный Сергей Дмитриевич Панаев, – и улыбка Либерзона стала еще шире, – не писал записки, приобщенной вами к делу в качестве вещественного доказательства его вины. Исходя из этого, можно сделать вывод, что кто-то намеренно сообщил покойной Смирновой, что ждет ее в квартире Панаева, и от его лица написал эту записку. Эксперты склоняются к версии, что почерк был подделан. Причем подделан мужчиной. Основанием для сличения почерка явились образцы личных бумаг и писем Панаева, где заметны характерные вдавливания на определенных буквах. Впрочем, работа по подделке великолепная – это отметил и сам Сергей Дмитриевич, удивившись, насколько похоже.

Карташов недоверчиво взял в руки заключение экспертов. – И кто же, по-вашему, писал эту записку?

– Выяснять – это уже не моя работа, а ваша, Олег Валерьянович. Моя – защищать, – улыбнулся Либерзон. – Полагаю теперь, когда частично снимается подозрение, есть все основания отпустить моего подопечного под залог.

Либерзон выжидательно посмотрел на следователя. Тот, еще с минуту молча повертев заключение в руках, вздохнул:

– Под подписку о невыезде можно…

Глава 8

Лариса Котова узнала о событиях минувшего дня лишь к вечеру. Ей позвонил Курочкин и сообщил, что парней, избивших его, успешно задержали. Но не успела она положить трубку, как снова затрезвонил телефон и радостная Вероника сказала, что Роман добился того, что Сережу выпустили, попросив, чтобы Лариса зашла к ним вечером. Что она, собственно, и сделала, пожалуй, правда, придя слишком рано. Дверь ей открыл младший Панаев, Николай. Увидев Ларису, он удивленно поднял вверх брови:

– Мамы дома нет и дяди Ромы тоже.

И хотел было закрыть перед Котовой дверь, как Лариса тут же нашлась:

– Я подожду, у меня к ним срочное дело.

Николай цепко посмотрел на нее и, вежливо отстранившись, пропустил в комнату.

– Проходите, – пожал он плечами.

Проводив гостью в гостиную, младший Панаев удалился в свою комнату и включил музыку. Лариса просидела одна где-то с полчаса, пока не появились Либерзон и Вероника.

– Лара, у нас праздник! – с порога заверещала Вероника. – Панаева отпустили под залог.

И она бросилась пересказывать историю с освобождением бывшего мужа. Когда восторги слегка поутихли, Котова решила реализовать свое намерение и начистоту поговорить с Либерзоном. Дело в том, что, несмотря на освобождение Панаева, главный вопрос для нее снят не был: кто преступник и какие мотивы им двигали? Учитывая историю похищенного у Вероники ключа, круг подозреваемых сужался – это мог сделать только кто-то из членов семьи. И Либерзон был главным из них. Поэтому она попросила Веронику оставить их с адвокатом вдвоем. Верунчик слегка обиделась, но Лариса заверила, что соблазнять Романа Исааковича не намерена.

– Ладно, пойду посмотрю «Космополитен», чтобы не отставать от жизни, – сказала она и удалилась в свою комнату.

Оставшись наедине с адвокатом, Лариса улыбнулась и пристально поглядела ему в глаза:

– Роман Исаакович, у меня к вам один вопрос. Надеюсь на вашу откровенность.

– Полностью к вашим услугам.

– Вы действительно непричастны к смерти Беллы Смирновой?

– Я? Да вы что! – усмехнулся Либерзон, но было видно, как он вдруг напрягся. – Разве я похож на преступника или маньяка?

– Может быть, вы замешаны во всем этом как-то косвенно?

– Послушай, Лариса, давай прекратим бессмысленную болтовню, – переходя на «ты», повысил голос Либерзон.

– Извините, я никоим образом не хочу оскорбить вас подозрением, – улыбнулась Лариса. – Просто надеюсь, что вы мне поможете.