Леонид Словин - Полночный детектив Страница 27

— Я звоню по поводу недвижимости господина Любовича Ю.А….

Я узнал хозяйку кабинета с текстом Указа Петра Первого на стене, поклонницу детективов Тереховой.

— Да, да…

— Запишите: "Проживает в Иерусалиме, Израиль, Шаб-тай — анег-би…" — Она по слогам произнесла название улицы. — Но ни номера дома, ни квартиры… "Шаб-тай — а- нег-би"… Записали?

— Да… — Мне не надо было записывать. Я хорошо знал эту улицу в Гило. — Большое спасибо. Вы очень мне помогли…

— Желаю успеха.

Следующий мой шаг был закономерен.

Арзамасцев и девушка еще находился в ванной, а я уже звонил в Израиль Леа.

"Наш замечательный иерусалимский адвокат!.."

Леа не раз выручала нас, когда в нашем активе, кроме интуиции и чутья, ничего не было. У нее был острый ум и железная логика. Кроме того она работала с частным детективом — молодым необыкновенно смышленым парнем по имени Шломи, как водится в Израиле, тоже бывшим офицером полиции.

Несколько секунд тянулись протяжные безответные гудки…

На пятом, как обычно, включился автоответчик. Я услышал знакомый глуховатый голос.

"К сожалению в настоящее время…"

В Израиле время отставало на час. Леа находилась в Верховном суде, где пользоваться сотовой связью запрещено.

Извинившись, она на трех языках — иврите, английском и русском попросила оставить сообщение, что я и сделал. Неспешно и достаточно обстоятельно…

Я собирался отъехать в армянское шоссе, генерала уже не было в квартире, когда мой телефон неожиданно заработал.

— Говорит Вячеслав Георгиевич…. — Голос звучал спокойно, даже мягко. — Добрый вечер…

Это был мой заказчик.

Он позвонил мне впервые с начала нашей совместной работы. Но снова увы! — говорил со мной измененным голосом — через платок…

— Мы получили ваш материал…

Речь шла, скорее всего, о первом появлении Арзамасцева в квартире у девушки…

— Фирма решила отметить добросовестную работу частного детектива…

Я подождал продолжения.

— Вам выписана премия. Примите поздравление…

Я поблагодарил. По-видимому, заказу, который я выполнял, придавалось большое значение. Заказчик продолжил:

— Загляните завтра в отделение банка "Вестерн Юнион". Только это я и хотел сказать…

Издательство

А с утра мне на мобильник вызвонил мой новый приятель — золотозубый охранник из издательства "Тамплиеры".

— Алло! Как жизнь?

"Вот уж совсем некстати!"

Мой интерес к приходу девушки в детективное издательство в связи со вновь открывшимися обстоятельствами — появлением на горизонте генерала Арзамасцева — отодвинулся далеко на второй план.

С минуту мы говорили ни о чем.

Я не хотел дать ему понять, что его сегодняшний звонок не ко времени — ведь именно по моей просьбе он развил бурную оперативно-розыскную деятельность.

— Что свежее издали? Новую Терехову?

— Есть кое-что. Но я сейчас о той девушке…

— Ну…

— Она приходила к главному редактору. Секретарь узнала ее по фотографии. Можешь приехать? Главный, он мужик ничего. Введет в курс дела…

Уж очень он хотел мне помочь. Я вздохнул.

— Ты дежуришь?

— Ну!

— Значит увидимся.

Я проводил девушку на автостоянку и на обратном пути я заехал в "Вестерн Юнион".

Мне нравилась атмосфера западного банка.

Наклейка на дверях изображала круг с перекрещенной запрещающими красными стрелами лошадиной мордой. Надпись на английском и на русском гласила

"С собаками не входить".

Внутри — столики с журналами, вежливые улыбки сотрудниц, неназойливый интерес. "Как поживаете, мистер?" "Погода нас не балует сегодня, правда?"

Мой гонорар уже ждал меня.

Заказчик щепетильно соблюдал условия заказа…

Еще я заскочил в "Лайнс", в гараж, и лишь оттуда погнал на Сокол…

Тянувшееся не одну сотню метров длиннющее здание, в котором размещалось издательство "Тамплиеры" появилось издалека и оно снова вызвало у меня чувство уныния и даже безнадежности.

Когда я подъехал, у здания издательства что-то происходило.

Здесь начинался самодеятельный концерт.

Написанное от руки объявление оповещало о том, что выступают ветераны горячих точек. Оркестранты, все, как один, были молодые мужики. Прохожие, не останавливаясь, кидали мелочь в раскрытый футляр виолончели. Солировал седой с испитым лицом молодой парень в стиранном камуфляже. Мы встретились с ним взглядами. Я положил сторублевку — при нынешнем моем гонораре сущую мелочь — три доллара! Солист одобрительно мигнул. У него были зеленые шалые глаза…

Секьюрити при входе в издательство дежурил на этот раз один, я едва разглядел его в узком темном закутке между тяжелыми культовыми дверями.

Он не показался из своей каптерки.

"Интересно, от кого он охраняет? От поклонников русской Агаты Кристи? От авторов-графоманов?"

— По объявлению, шестой этаж, — я кивнул на ходу. — Привет…

Старомодная кабина лифта подняла меня в приемную главной редакции.

Мой остриженный под лысого, золотозубый коллега снова дежурил здесь. Увидев меня, он включил рычаг, открывавший запор на двери.

— Привет, старик… — Он улыбнулся мне как соучастнику какого-то очень тонкого, известного только нам двоим, розыгрыша или прикола. Прибыл?

— Ну…

— Главный редактор сейчас вышел… — Мой знакомец вынул из тумбочки фотографию девушки, вернул мне. — Держи. Он тут, в редакции. Сейчас придет… Вон его кабинет…

Из украшенной искусственными цветами приемной с ксероксом, с новой офисной мебелью, двери вели к начальству. Место секретаря — сбоку, за столом с компьютером, как и в прошлый раз, было пусто.

— Посиди пока… — Мой знакомый показал на стул рядом с собой.

Я заглянул в книгу, которую он читал до моего прихода.

"Смертельное трио"…

Кумир шестидесятых Аркадий Адамов в книге "Мой любимый жанр детектив "перечислил несколько причины популярности жанра. Кроме динамичного сюжета и ряда других, он назвал еще и тайну, неизменно лежащую в сердцевине детективной фабулы. Чаще всего ею становилась тайна жизни и смерти, загадка, которая никогда не переставала привлекать к себе читательский интерес…

Сегодня издатели без устали эксплуатировали этот интерес в коммерческих целях.

"Прикосновение смерти", "Поцелуй смерти"… Смерть, смерть, смерть…

— Хочешь полистать? — Он кивнул на пачку бестселлеров на столе.

— В другой раз…

Мы с ним любили разные жанры, хотя и тот, и другой назывались одинаково: детектив.

Меня влек полицейский роман — мужское чтение. Его героем был мент. Полицейский. А в основе лежали ментовские или стилизованные под них подлинные истории и авторы их были чаще бывшие менты. Покойный Николай Леонов… А еще Братья Вайнеры, Хруцкий, Александров, Кивинов, Корецкий, Климентьев, Пронин… Этот, правда, не мент. Многое ждал от Георгия Климентьева, от бывших соотечественников, живших теперь за границей…

Но был и другой детектив, тот, который выбирал мой новый знакомый. Роман, написанный на тему придуманных преступлений. Затейливые конфликты. И это тоже могло быть интересно, талантливо. Как "Клуб рыжих" Конан-Дойля. Но это шло уже как бы по другому ведомству. Для меня оно выглядело как суррогат. Я распознавал его с первой же страницы. И это было не мое чтение…

Поговорить не удалось: в приемной появился молодой розовощекий здоровяк, он был с кем-то из сотрудников. Однако, мой коллега тут же его притормозил.

— Валерий Сергеевич…

Взаимоотношения сотрудников с охраной тут были почти панибратские…

— Тут приехал товарищ… — Он показал на меня. — Помните, я вам говорил…

— Здравствуйте… — Здоровяк обернулся.

Я понял, что лучше, ничего не объясняя, сунуть ему в руки фотографию. Что я и сделал…

— Вот…

Взглянув на снимок, главный редактор что-то вспомнил, но тут же на лице его появилось беспомощное выражение.

— Была тут эта девушка… — Он еще раз взглянул на фотографию и вернул мне. — Я помню. Раза два… Речь, по моему, шла о заказе на литературную переделку какого-то произведения, уже опубликованного за рубежом… Но что конкретно… Убейте не помню!.. — Он смотрел смущенно.

Сотрудник, пришедший вместе с главным редактором, несомненно, его подчиненный, спешил, он тихо кипел и как мог выказывал свое неудовольствие вместе с нетерпением.

— Речь шла о каком-то криминальном романе, который мы могли ей заказать… — Главный редактор ничего не замечал. Было видно, что он искренне хочет быть мне полезным.

— Она — автор романа?!

— Нет. Автор, он откуда-то из Киргизии или Узбекистана. Судя по фамилии… В общем, из Ближнего Зарубежья…

— Может она литературный агент?