Доминик Сильвен - Дочь самурая Страница 27

Оправившись от первого потрясения, которое он пережил, обнаружив на своей лестничной площадке Ингрид и Лолу, насквозь промокших, в жалком состоянии, полуголых, Диего, конечно, заметил татуировку. Пришлось все ему рассказать. О своем пребывании в Японии, о мастере «бонжи» из Камакуры и о татуировке, в которой заключена легенда о «жизни на воде». Таким образом японцы обозначали увеселительные лодки, на которых гейши развлекали клиентов. Слушая Ингрид, Лола невольно сравнивала ее рассказ с жизнью Алис. Действительно ли девушка познала парижскую «жизнь на воде»? И кого она так достала, что на них натравили двух любителей электрического кнута? Имели ли эти изверги отношение к ее смерти? Неужели Морис Бонен так плохо знал свою дочь, что даже не подозревал о ее связях с тайными агентами?

— Мы и не заметили, как они подкрались, верно, Лола?

— Они нас быстро усыпили какой-то дрянью и затащили в машину. Кстати, ведь и Алис опоили наркотиками. Я, конечно, пошлю Бартельми на авеню Маркс-Дормуа, но не думаю, чтобы ему удалось что-то разнюхать.

— Не понимаю, зачем Авиньону понадобилось маскироваться? Я этого типа в жизни не видела.

— Меня тоже смущает эта ревностная забота об анонимности. Предполагалось, что они пользуются условными именами: «Орлеан» и «Авиньон». Но подручный допустил ошибку. Он назвал своего начальника «шефом» прежде, чем тот успел его одернуть. Есть одна хорошо известная лавочка, где приказчики так почтительно именуют хозяев. Думаю, можно не стесняясь заменить слово «приказчики» на «попугайчики».

— Полицейские?

— Или бывшие полицейские. Я их нюхом чую. Не хотелось бы тебя огорчать или преуменьшать твои бойцовские таланты, но думаю, что если бы они не были связаны с фирмой «Полиция», мы бы сейчас здесь не разговаривали.

Лола приподнялась на локте, чтобы взглянуть Ингрид в лицо. Оно было спокойнее, чем когда они только приехали на набережную Жемап около двух часов утра, но в ней по-прежнему чувствовалась подспудная тревога. Лола снова вытянулась и положила на голову пузырь со льдом. Удивительно, но ей казалось, что эта полузабытая утварь, бог знает каким чудом оказавшаяся у современного медика, помогает ей размышлять.

— К тому же они знали мою биографию назубок. Пока ты не очухалась, Авиньон рассказал мне такие случаи из моей жизни, о которых я уже и сама успела позабыть.

— А из моей? — спросила Ингрид с беспокойством.

— Им было известно, кто ты и чем занимаешься, но, полагаю, больше всего их занимало мое комиссарское прошлое.

Пока Ингрид отмалчивалась, Лола пыталась понять, чем могло быть вызвано похищение средь бела дня двух женщин, на которых даже не была возложена какая-либо официальная миссия.

— Я все думаю об одном совпадении, — произнесла она некоторое время спустя. — Наше расследование приняло столь неприятный оборот только после встречи с Роланом Монтобером.

— Неужели наемников можно найти в светской записной книжке? — зевая, спросила Ингрид.

— С другой стороны, зачем Монтоберу кому-то платить, чтобы вытянуть у нас имя нанимателя Алис?

— Может быть, как раз за тем… чтобы напугать нас до смерти. Монтобер не смог… стерпеть неуважения к себе.

— А как же тогда озеро, гейша и игривые карпы?

— При чем тут моя «бонжи»? — удивилась Ингрид.

— Если это Монтобер подослал к нам наемников, он бы выложил им всю подноготную. Но когда Орлеан снимал с тебя одежду, он кое-что сказал по поводу твоей татуировки. Такие чаще можно увидеть на спине японских гангстеров, чем высоких блондинок. Это их встревожило. Может быть, поэтому они и пошли напролом.

— Извините, — вмешался Диего. — Я не очень понимаю, откуда Монтоберу известно о татуировке Ингрид.

Лола была готова к этому вопросу. Она ответила не задумываясь:

— Они оба постоянные посетители бассейна на Жонкьер.

— Возможно, — продолжал Диего недоверчиво. — Но если позволишь, Лола, я буду по-прежнему вмешиваться в то, что меня отчасти касается. Вам не кажется, что пора прекратить расследование?

— Мы об этом думали, — зевнула Ингрид.

— Часто считаешь себя выносливее, чем ты есть, — настаивал Диего. — Бог с ним, с комиссаром Груссе, пусть делает свое дело. Это займет много времени, но хотя бы его никто не посадит на электрический стул.

— А мне кажется… нам надо немедленно допросить… Монтобера, — сказала Ингрид, зевая все сильнее.

— Только не в это время, дорогуша. Я так устала, что чувствую себя совсем малюсенькой, да и ты не в лучшей форме.

— Малюсенькой? Это от моллюсков? Как-то связано с морем?

— Вовсе нет, Ингрид.

— Меня это навело… на мысль… можно найти Монтобера там, куда, по его мнению, никто из нас не заплывет.

— Воображение нам пригодится, что правда, то правда. А пока не попытаться ли нам отдохнуть?

Ингрид опередила этот призыв. Диего пошел за одеялом, укрыл им обеих женщин. Потом устроился в кресле и погасил свет.

— Я боюсь за вас обеих, — пробормотал он минуту спустя.

Лола сочла более уместным притвориться спящей.

22

Диего Карли нашел в ближайшем супермаркете чем подкрепиться и во что одеться. Джинсы и майку для Ингрид. Платье для Лолы. И две пары кроссовок для них обеих. Лола натянула свои безо всяких комментариев. Позавтракав яичницей с беконом и очень крепким кофе, она заявила, что ей нужно навестить своего банкира. Без денег их похождения не имеют будущего.

Когда она вернулась, Ингрид делала Диего массаж под тихую американскую музыку с виртуозной игрой на гитаре. Он поднялся, и Лола прочитала надпись у него на груди, как утренние дурные новости. Она поспешно убавила звук и объявила, что положение серьезное.

— Я в жизни не носила кроссовок, но спасибо тебе за них большое, мой милый.

— В самом деле?

— Они помогли мне удрать из банка, и особенно от моего банкира. Я поняла, что этот желтушный койот, которого я всегда считала своим верным советником, вот-вот позовет злодеев, чтобы они свели со мной счеты. Кстати, о счетах. Мои счета заморожены, кредитка тоже. И готова поспорить, что с тобой все то же самое, Ингрид.

— What the fuck!

— Лучше не скажешь. Теперь уже речь не о том, будем ли мы и дальше тратить свои деньги. Хочешь не хочешь, а нам придется идти до конца. Теперь речь о том, каким будет этот конец. По дороге я пораскинула мозгами. Диего, ты нам нужен.

Идальго уже застегивал рубашку с выражением готовности на лице. Лола послала его за помощью к Максиму Дюшану. Оставшись вдвоем, подруги озабоченно переглянулись.

— Жаль, что я втянула тебя в это историю, Лола. Если бы мне не приспичило помочь Папаше Динамиту, все не обернулось бы так плохо.

— Поздно сетовать. Пора драться. Но схватка будет жаркой. Врагов, способных заблокировать кредитки, не встретишь на каждом шагу.

— Здесь нам оставаться нельзя. Диего был возлюбленным Алис. Вычислить его ничего не стоит.

— Это относится и к нашим друзьям по кварталу, у них мы тоже не можем укрыться.

Диего вернулся с хорошими новостями. Максим одолжил им денег, Хадиджа предлагает пользоваться ее машиной. По дороге медбрат даже придумал, как быть с жильем. На этот раз Лола выслушала его не перебивая и согласилась, что предложение заманчивое. Ингрид казалась менее воодушевленной, но ей пришлось смириться с неизбежностью. Другого выхода в ближайшем будущем не предвиделось.

Лола позвонила Бартельми. Лейтенант пообещал сделать все, что может, чтобы провести расследование в Монруже без ведома Садового Гнома. Она сделала еще один звонок, который удивил Ингрид. Позвонила на набережную Орфевр и попросила к телефону некоего комиссара Клеманти из уголовного розыска. После очень вежливого разговора с легким оттенком ностальгии она дала точное описание господ Авиньона и Орлеана. И договорилась о встрече в кафе в Шатле.

— Если наши мучители живут в клетке с попугайчиками, может быть, не стоит тревожить других ее обитателей?

— Серж Клеманти — один из тех редких людей, которым я полностью доверяю. И потом, надо говорить не попугайчики, а полицейские. Постарайся, Ингрид! Учись болтать на старом парижском диалекте.

Лола уселась на террасе кафе рядом с седым мужчиной с серыми глазами. Пиджак из твида и вельветовые брюки сидели на нем как влитые. Пальцы правой руки легко барабанили по обложке книги карманного формата. Должно быть, ему было лет пятьдесят, но время его пощадило. Лола явно была рада его видеть. Он тоже. Она представила ему Ингрид и заговорила о работе уголовного розыска и любимых книгах Сержа Клеманти. Отвечая на вопрос, он показал обложку своей книги.

— Книга о применении скрытых камер в судах и комиссариатах. Эта практика позаимствована нами у США, — пояснил он, сдержанно улыбнувшись Ингрид.

Ингрид радостно улыбнулась ему в ответ. Ей нравилось его лицо, внимательный и спокойный взгляд.