Продавец вечности - Анна и Сергей Литвиновы Страница 27

В свете фонаря показалась избушка. В окружении мрачных елей. Черная, с проплешинами мха. Крыша провалилась. Окна щерятся осколками. Сроду ее робкий, домашний мальчик — даже если он сбежал из дома — не остался бы здесь ночевать. Или она совсем не знает своего сына?!

Бородач приложил палец к губам и решительно направился к зловещему зданию.

Вошел первым, Полина за ним.

Груды хлама, пол местами провалился. Запах плесени, пыли и тлена.

Свет фонаря шарил по полу, высвечивал груды пожелтевших газет и пустые бутылки.

А потом прямо в центре безжалостного луча Поля увидела новенький телефон ее сына. С безжизненным черным экраном и разбитым стеклом.

Она закричала, и вопль раскатисто разнесся по лесу. Эхо на Селигере — как нигде, крикнешь «ау» — отзвук еще раз пять услышишь.

Хозяин грубо закрыл ей рот ладонью, рявкнул:

— Молчи!

Она в гневе отпихнула его руку, но ничего сказать не успела. Зато услышала: в доме — ритмичный, приглушенный рокот.

Бородач уверенно двинулся на звук. Пнул ногой наполовину отвалившуюся дверь, вошел из сеней в комнату и высветил фонарем сладко спящее на рваном одеяле пьяное тело. Усыпанное веснушками и какими-то рытвинами лицо, огненного цвета волосы, грязный, ветхий камуфляжный бушлат.

«Васька Рябой», — догадалась Полина.

Хозяин присел на корточки, грубо встряхнул алкаша.

Рыжий в полусне матюкнулся. Но продрал глаза, разглядел бородатого, забормотал:

— Эй, че за наезд опять? Ты че приперся сюда? Я тя не трогаю!

Ее спутник прихватил мужичка за шкирку, легко приподнял, с силой швырнул обратно, прогремел:

— Мальца здесь видел?

— Ну.

— Ты его испугал?

— Гы-гы, — весело заржал пьяница. — А че он на моей территории? Шарит, колупает, поспать спокойно не дает?

— Что ты сделал ему?

Бородач снова приложил рыжего — теперь спиной о трухлявую стену. Силушка немереная — домик, показалось, затрясся, охнул. Мужичонка тоже возмутился:

— Да чего ты дерешься? Я пальцем его не трогал! Чисто пугнуть хотел. Подкрался. Завыл. Сказал: «Я — Щербатый, пошел прочь из моего дома!» Он как заяц прыснул!

— Когда это было?

— Да хрен знает! Меня сморило сразу.

— Ему одиннадцать лет всего. Коз-зел! — с ненавистью выдохнула Полина.

Алкоголик не растерялся, взглянул нагло:

— Сама коза. Не следишь за ребенком, он и шляется.

— Куда пацан побежал, ты видел? — строго спросил рыжего бородач.

— На фига мне смотреть?

— Если домой — мы бы встретили его по пути! — умоляюще взглянула Полина.

— Не. Он вроде со страха прямо в лес чесанул, — заявил пьяница.

Бородач достал из кармана телефон.

— Сигнал есть. Сейчас жене позвоню. Пусть поглядит — вдруг пришел малец?

Но супруга хозяина (Полине показалось, не без злорадства) отозвалась, что окна в доме «ма-асквичей» темные.

И природа тоже будто издевалась. Конец апреля, а подморозило, как зимой. Капли дождя сменились белыми мухами, ветер завывал, прохватывал даже здесь, под крышей. Каково в лесу сейчас? Даже если Андрюшка прихватил спички, развести костер в такую погоду он вряд ли сумеет. А если хищники?!

Бородач словно прочел ее мысли:

— Здесь только зайцы и лоси. И кабаны — но они человека не трогают. Только когда свиноматку спугнешь.

— Зимой в деревню волки приходили, — всунулся алкоголик.

Бородач цыкнул:

— То зимой. А сейчас полно народу понаехало. Распугали всех.

— Я звоню в полицию. — Полина дрожащими руками вытащила мобильник.

— Подожди, — остановил бородач. — Ты телефон сына подняла? Дай. Вдруг работает?

Он взял из ее рук аппарат, «оживил» экран, открыл последние вызовы. Полина заглядывала через плечо.

Исходящий звонок Мамусику, в двадцать ноль семь.

А в восемнадцать тридцать семь — полчаса спустя после того, как Андрюшка убежал, — ему звонили с незнакомого номера.

— 980 — это какой регион? — нервно спросила Полина.

— Наш. Тверской, — отозвался хозяин.

— А раньше с этого номера звонили?

Бородач прокрутил список вызовов, кивнул:

— Да. Вчера днем. Позавчера. И третьего дня тоже.

У сына здесь, получается, есть знакомый! Андрюшка с ним каждый день общался. А ей — ничего не говорил!

— Тут, в деревне, народу ведь немного. Вы не знаете, чей это номер? — с надеждой спросила она.

— По памяти не скажу. Да я и не звоню по деревне. С нашей связью проще дойти.

— Дайте мне, — втиснулся алкоголик.

Взглянул на экран и неуверенно произнес:

— А это не Дмитрича телефон?

Полина немедленно вспомнила:

— Дмитрич — это который за убийство сидел?

— Да он не хотел. Просто силу не рассчитал, — «утешил» пьяница.

А хозяин решительно произнес:

— Все, хватит. Пошли в деревню.

— А в полицию позвонить?

— Да дома небось твой Андрей. Чего людей зря тревожить.

Она взглянула в спокойное лицо бородача — и поняла, что он просто ее успокаивает. Или скорее обманывает.

* * *

Андрюшка — дурацкое слово. Почти как хрюшка. Но маме нравилось, и он терпел. А ее в ответ называл «клушка». Разумеется, не вслух.

Хотя мама клушкой не выглядела. Красиво стриглась, была худая, носила джинсы. Изо всех сил старалась казаться «своей девчонкой». Вставляла, к месту и не к месту, словечко «по ходу». Когда он играл в компьютер, заглядывала через плечо и расспрашивала о правилах «Brawl Stars».

Но Андрей понимал: на самом деле маме на его мир пофиг. Ей гораздо интересней работа, глупые сериалы, бабские журнальчики.

И здесь, когда оказались вдвоем, отрезанные от мира, ничего не изменилось. Любой разговор неизменно превращался в мораль. Начинали про клады или киберспортивные турниры, но заканчивала мама неизменно: учебой. Что надо выбирать свой путь. Читать книжки. И прочая скукотень.

Даже лучше, что ей вечно не до него. Печально, конечно, когда рядом нет дружбанов, а Интернет паршивый, но в одиночку бродить по лесам и фотографировать интереснее, чем слушать матушкин вынос мозга.

Местный народ поначалу его не привлек. Ватники, сапоги резиновые, вечно возятся — соседская старуха с курами или в огороде, мужик, что им дом сдал, как маньяк, то с топором, то с бензопилой. Да и его деревенские сторонились. Шипели в спину: «Москвич… Принес нам коронавирус!»

Только улыбчивый дядька по имени Дмитрич оказался приветливым. Сначала попросил сто рублей, а когда Андрей ответил, что нету, не обиделся. Стал расспрашивать, откуда приехали и кем мама работает. Рассказал про Щербатого — одноногого духа. И про то, что вроде в его доме клад закопан.

А когда Андрей шел домой, его перехватила соседка, бабка Тамара. Проскрипела:

— Ты с Дмитричем осторожней. Он только что из тюрьмы вышел.

И поведала жуткую историю: что убил улыбчивый мужик одинокую тетку в соседней деревне Кривая Горка. Долбанул по голове топором, тело сбросил в прорубь, а деньги, что