Арнальд Индридасон - Трясина Страница 3

— Так, не начинай снова это говно. «С кем я говорю?» — Ева стала его передразнивать. — «Где настоящая Ева?» Вот она я, сижу прямо у тебя под носом. Я — это я!

— Ева!

— Десять тысяч крон! — крикнула она. — Что тебе это? Что, и десяти штук не найдется? У тебя ж бабла как грязи.

Эрленд поглядел на дочь. Как-то странно выглядит, он сразу это заметил, еще с порога. Одышка, капельки пота на лбу, все никак не может усесться, ерзает. Кажется, ей нехорошо.

— Ты в порядке? — спросил он.

— Нормально все со мной. Просто денег надо. Не ломай комедию, пожалуйста.

— Так, что с тобой?

— Пожалуйста.

Эрленд не моргая смотрел на дочь.

— Ты снова пытаешься бросить?

— Пожалуйста, десять тысяч. Тебе это ничего не стоит. Раз плюнуть. Я больше никогда не буду просить у тебя денег.

— Мило, мило. Так сколько времени прошло с последнего раза, как ты… — Эрленд задумался, подбирая слово. — Ммм… с последнего раза, как ты принимала таблетки?

— Какая разница! Я же бросила. Бросила. Бросила эту дурацкую привычку бросать! Дурацкую привычку бросать! Дурацкую привычку бросать! Дурацкую привычку бросать! Дурацкую привычку бросать!

Ева Линд вскочила на ноги.

— Ну дай мне десять тысяч. Пожалуйста. Ну хорошо, пять. Дай мне пять тысяч. Это ж для тебя карманные деньги! Что, карман пустой? Пять тысяч, это для тебя орешки!

— Почему ты решила бросить именно сейчас?

Ева Линд заглянула отцу в глаза.

— Брось ты эти свои дурацкие вопросы. Я ничего не бросаю. Чего мне бросать? Что именно? Какую ерунду ты несешь!

— Да в чем, наконец, дело? Чего ты так разозлилась? Ты не в порядке?

— Да, не в порядке, тошнит изо всех дыр! Ну хотя бы одолжи мне десять тысяч, понял? Одолжи. Я тебе верну, алчный кусок говна!

— Молодец, хорошее слово сказала, «алчный», не забывай его. Так что с тобой, Ева?

— Какого хера ты меня допрашиваешь?! — Ева возбудилась еще сильнее.

— У тебя температура?

— Дай мне денег! Ну хоть две штуки! Это же ерунда! Ты не понимаешь. Старый истеричный дурак!

Эрленд тоже вскочил на ноги, Ева стала наступать на него, словно собиралась ударить.

Откуда эта странная агрессия? Он еще раз оглядел ее с ног до головы.

— Какого хера ты на меня смотришь?! — завопила она ему в лицо. — Чего, хочешь меня трахнуть? А? Грязный папик хочет трахнуть дочку?

Эрленд дал ей пощечину, не очень сильно.

— Тебя это возбуждает? — спросила она. Он снова дал ей пощечину, посильнее.

— Ну как, у тебя уже стоит?!

Эрленд отшатнулся от нее. Она еще никогда с ним так себя не вела. Превратилась в чудовище за какой-то миг. Еще ни разу он не видел ее в таком настроении. Он понимал, что не в силах ничего изменить, и гнев уступил место жалости.

— Почему ты решила бросить именно сейчас? — повторил Эрленд свой вопрос.

— Я не пытаюсь бросить! — орала она. — Что с тобой такое? Ты чего, не слышишь меня? Не понимаешь, что я говорю? Кто тут завел речь про бросить?

— В чем дело, Ева?

— Брось ты это свое «вчемделоева»!!! Можешь ты мне дать пять тысяч в долг? Ну, отвечай!

Кажется, немного успокаивается. Наверное, поняла, что перешла некую границу, нельзя так говорить с отцом.

— Почему именно сейчас? — настаивал Эрленд.

— Дашь мне пять тысяч, если скажу?

— В чем дело?

— Пять тысяч!

Эрленд все так же не моргая смотрел на дочь.

— Ты что, беременна? — спросил он наконец.

Ева Линд улыбнулась ему, как улыбаются напакостившие дети.

— Угадал, — ответила она.

— Как так получилось? — выдохнул Эрленд.

— Что значит как? Тебе сказать, в какой позе мы это делали?

— Хватит тут меня задирать. Ты что, не знаешь, что такое контрацептивы? Таблетки, презервативы? Ты что, не пользуешься этим?

— Я не знаю, как так получилось. Получилось, и все тут.

— И ты решила бросить наркотики?

— Нет, я больше не могу. Не бросается. Ну вот, я тебе все и рассказала. Все-все! Теперь давай десять тысяч, ты мне должен.

— Ага, щас, чтобы твой ребенок словил кайф прямо в утробе.

— Мудило гороховое, какой ребенок! Это ничто, песчинка! Я не могу так просто взять и бросить. Я завтра вот проснусь — и брошу. Обещаю. А сегодня не могу. Две тысячи! Ну что тебе стоит?

Эрленд сделал шаг в ее сторону.

— Но ты же пыталась. Я знаю, ты хочешь бросить. Я могу тебе помочь.

— Я не могу!!! — завопила Ева Линд. Ее трясло, с лица градом катился пот.

— Поэтому ты и пришла ко мне, — сказал Эрленд. — Если бы тебе были нужны только деньги, ты бы пошла к кому-нибудь другому. Ты обычно так и поступала. А сейчас ты пришла ко мне, потому что хочешь…

— Брось ты эту херню! Я пришла потому, что меня попросила мама, и потому, что у тебя есть деньги, вот и все. Если ты не дашь мне денег, я их все равно добуду. Никаких проблем. В городе полно старых пердунов вроде тебя, они будут готовы мне заплатить.

Но Эрленда так просто с курса не собьешь.

— Ты уже беременела?

— Нет, — ответила Ева Линд, отведя глаза.

— Кто отец?

Ева Линд посмотрела на Эрленда круглыми глазами.

— Эй, ты чего?! — заорала она. — Я что, по-твоему, прибежала к тебе из брачного номера люкс в блядском отеле «Сага»?

Эрленд не успел ничего сделать — она оттолкнула его, выбежала вон из квартиры, вниз по лестнице и на улицу и скрылась в струях холодного осеннего ливня.

Эрленд медленно закрыл дверь. Правильный ли я взял тон? Черт, ну почему всякий раз мы только и делаем, что орем друг на друга, почему нам не поговорить по-человечески? Как мне это надоело…

Есть больше не хотелось. Эрленд уселся обратно в кресло, задумчиво уставившись в пространство. Его беспокоило, что Ева Линд может натворить с собой теперь. Спустя несколько минут Эрленд взял со стола рядом с креслом книгу, которую читал последнее время.

Его любимая серия, мрачные истории про то, как люди пропадают и погибают на пустошах и в горах.

Книжка была открыта на середине рассказа «Погибшие на Мшистой пустоши», и через минуту Эрленду уже обдувала щеки ужасная пурга, в которой замерзли насмерть несколько молодых людей.

3

Эрленд и Сигурд Оли в спешке выскочили из машины — дождь лил как из ведра, — взбежали по ступеням дома на Утечном холме и позвонили в домофон.

Они сначала хотели переждать дождь в машине, но Эрленду стало скучно. Сигурд Оли последовал за ним — не к лицу отставать от босса. В результате оба вмиг промокли до нитки. Вода текла с волос Сигурда Оли ручьем, он недовольно смотрел на Эрленда. Дверь все не открывали.

Утром следствие обсуждало версии. Основной вариант был такой — Хольберга убили без мотива, нападавший просто бродил по кварталу, ища возможность проникнуть в какую-нибудь квартиру. Он просто постучал в дверь к Хольбергу, проверяя, есть ли кто дома, а когда хозяин открыл, запаниковал. Оставленная записка — способ пустить полицию по ложному следу. Другого смысла покамест в ней никто не видел.

В день убийства Хольберга в полицию позвонили две пожилые женщины, сестры-близнецы из дома на Уличном холме, — к ним вломился молодой человек в зеленой армейской куртке. Кто-то впустил его в фойе, и он постучался к ним в квартиру. Они открыли, он запрыгнул внутрь, захлопнул дверь и потребовал денег. Они послали его куда подальше, тогда он ударил одну из сестер кулаком в лицо, толкнул другую и ударил ногой, а потом сбежал.

Домофон ожил, Сигурд Оли представился. Раздался звонок, полицейские вошли. Лестница плохо освещена, затхлый запах, нужная квартира на последнем этаже. Эрленда и его напарника уже ждали в дверях.

— Ну, вы его нашли? — спросила первая сестра.

— Увы, нет, — сказал Сигурд Оли, качая головой, — но мы хотели задать вам пару вопросов…

— Ну что там, они его схватили? — раздался голос из квартиры, и в дверях появилась точная копия первой женщины. Обеим за семьдесят, одеты одинаково — черная юбка, красный свитер. Крепко сбитые, у обеих седые, но пышные волосы, на лицах — ожидание новостей.

— Пока нет, — ответил Эрленд.

— Бедный мальчик, — сказала вторая сестра, по имени Фиола, и предложила полицейским войти.

— Не вздумай мне тут его жалеть! — рассердилась первая сестра, по имени Бирна, закрывая за ними дверь. — Мерзкий подонок, ударил тебя в лицо! Хорош бедный мальчик!

Полицейские сели на диван в гостиной, поглядели на сестер, потом друг на друга. Квартира небольшая, рядом с гостиной — две смежные спальни, отметил Сигурд Оли, а еще кухня.

— Мы прочли ваше заявление, — сказал Сигурд Оли; он и правда прочел заявление в машине, по дороге на место. — Не могли бы вы описать нам нападавшего, этого мужчину, несколько подробнее?

— Мужчину? — переспросила Фиола. — По виду — мальчишка!

— Ну, не знаю, сколько ему там лет, но напасть на нас ему смелости хватило, — отрезала Бирна. — Да, именно так. Толкнул меня на пол и ударил ногой.