Керен Певзнер - Светильник фараона Страница 3

Началась другая жизнь: Елена с утра исчезала, возвращалась поздно вечером и рассказывала, где она побывала, с кем встретилась, на какие темы говорила. Через неделю она купила подержанную «Тойоту» и, благо права можно было не обменивать в течение первых трех месяцев, накручивала концы по всей стране, пытаясь найти себе дело по душе. Вадим, приходя с работы, уже не валился перед телевизором на диван, а купался, переодевался в чистое и помогал Ирине готовить сытный ужин: Лена вручила подруге пару-другую сотен долларов на еду, и, хотя Ирина отнекивалась, деньги пришлись кстати. На работе сотрудницы Ирины предсказывали ей мрачное будущее, советовали гнать подругу в шею из своего дома, но Ирина отнекивалась, так как любила Елену, а потом и вовсе перестала делиться с сослуживицами своими проблемами.

Однажды, придя домой с работы немного пораньше, Ирина застала подругу в постели с Вадимом. Она не знала, как реагировать – просто села на стульчик в прихожей и устало сложила руки на коленях. Лена нисколько не смутилась.

– Не реви, подруга, – сказала она. – Дело житейское. Никто у тебя твоего мужика не отбирает. А мне надо было расслабиться после тяжелой работы. Не пойду же я в публичный дом проститута заказывать! Нет у меня на это лишнего времени. И еще, вспомни, сколько раз ты ему отказывала: то у тебя месячные, то голова болит, то на работе устала. Вадим – парень горячий, ему каждый день женщина нужна. Так что сделаем так: как жили вместе, так и будем жить, а Вадима нам с тобой на двоих хватит. Кроме того, вот что я подумала: хватит тебе гробиться в твоем супермаркете за копейки, а нашему мужчине – она так и сказала «нашему мужчине» – наживать радикулит, перевозя рабочих с завода домой и обратно. Нужно свое дело открывать, и я даже знаю, какое.

Сказано-сделано. Не прошло и месяца, как в центре города, в пешеходной зоне Мигдаль, открылось новое бюро по продаже и сдаче внаем квартир, а также агенство перевозок. Название ему дали «Воловик и Ко», ведь две подруги были полноправными членами фирмы. Совмещение маклерской конторы и перевозок было очень выгодно: захотел человек квартиру поменять, тут ему и грузчиков с машиной предлагают – ходить никуда не надо. Елена перелопачивала газеты и интернетовские сайты в поисках квартир, а Ирина сидела на приеме заказов на перевозку. Вадим ездил с клиентами, показывал им квартиры, а нанятая им крепкая четверка парней грузила мебель и холодильники.

По субботам парни приходили в гости, и Вадим тренировал их: показывал им приемы восточных единоборств, которыми увлекся сразу после возвращения из Афганистана. Тренировались мужчины обычно в палисаднике перед домом – там была площадка, покрытая керамическими плитами, и живая изгородь вокруг.

И в личной жизни наладилось. Вечером, после долгого дня работы на самих себя, семья – а это была именно семья, объединенная общими интересами, – садилась ужинать. За едой обсуждались текущие дела и последние новости, а потом Вадим выбирал одну из женщин и шел в спальню. Как-то они попробовали втроем заняться сексом, но получилась теснота и толкотня. Ирина не получила никакого удовольствия. Да и предпочтения особенного одной из дам Вадим не оказывал, ему нравились обе…

– Простите, – остановила я заговорившуюся посетительницу. – А я, собственно говоря при чем? Что-то мне непонятна цель вашего визита.

– Вот она, – спохватившись, ответила Ирина и выложила на стол какие-то бумаги.

– Что это?

– Не знаю, – она посмотрела на меня испуганно, – но там фамилии мужа и подруги, а это меня настораживает. Поэтому я и пришла. Переведите мне эти документы, я заплачу.

– С этого бы и начинали, – вздохнула я. Как все-таки трудно общаться с клиентами, которые сами не знают чего хотят. – Оставьте мне документы и приходите через три дня. Оплата постранично.

– Да вы что! – встрепенулась она. – Я же тайком вытащила их из ящика. Мне нужно немедленно положить их на место, пока Вадик и Лена не вернутся с работы. Не могу я вам оставить их на три дня. Да и перевод на бумажке мне не нужен, мне бы только понять, о чем речь. Я заплачу.

– Хорошо. Здесь два документа. Один – генеральная доверенность от Воловика к Гуревич с правом подписи. Другой…

– Подождите, я не поняла, какое право?

– Гуревич Елена имеет право распоряжаться банковским счетом Воловика Вадима, выписывать чеки, снимать и вкладывать деньги и подписывать вместо него любые документы.

– А… А как же я?

– Никак. О вас в этом документе ни слова.

– Может, во втором? – с надеждой произнесла Ирина.

– Давайте посмотрим. Итак, второй документ – это завещание, по которому все движимое и недвижимое имущество Вадима Воловика переходит к Елене Гуревич.

– Да как же это! Мы же с ним вместе горбились, зарабатывали! Машину купили для перевозок. Он дочку мою удочерить обещал. Так, стало быть, нам ничего, а ей, этой лахудре, все до копеечки? Не бывать этому! – Ирина ожесточенно рубанула воздух ребром ладони.

– Не волнуйтесь, Ирина, эти документы еще не подписаны. Право, вам лучше пойти домой и положить их на место. А вернутся ваши… друзья домой, поговорите с ними, да не так напористо, а с фактами и доводами, что вы тоже работали и зарабатывали деньги. Договорились? Не буду вас задерживать, да и мне пора уходить. Всего хорошего. Удачи вам!

Ирина заплатила, попрощалась и вышла из моего кабинета.

Схватив сумку, я выскочила из конторы и через минуту уже ехала к профессору Розенталю. Уже издалека была видна фура, в которую бравые ребята грузили мебель.

Оставив машину неподалеку, но так, чтобы не мешать выносу ящиков и коробок, я подошла поближе. Грузчики были похожи на муравьев, волокущих груз, объемом и весом превышающий их раз в пять. Ими руководил рослый светловолосый парень в комбинезоне с лямками, надетом на голое тело. Он показывал жестами, куда именно ставить мебель, чтобы до отказа заполнить просторный фургон.

На пороге показался Алон.

– О, Валерия! – воскликнул он. – Проходи, твои книги в салоне, около окна. Я уже думал, что не придешь!

– Дела задержали, – ответила я.

Куча на полу в салоне напоминала небольшой Монблан. По крайней мере, половину окна книги закрывали. Я насчитала бордовые с золотым тиснением корешки всемирной энциклопедии, шестнадцать томов комментариев к ТАНАХу, альбомы импрессионистов – короче говоря, основу для районной библиотеки среднего городка.

– Алон, – я уставилась на книги, – это что, все мне?

– Ну, да, – кивнул он.

– У меня глаза разбегаются! Куда я все это дену? У меня же квартира маленькая! – тут я вспомнила профессора Преображенского, восклицавшего во время визита Швондера: «Я один живу, р-работаю в семи комнатах и желал бы иметь восьмую. Она мне необходима под библиотеку».

– А я вам к ним шкаф подарю, – предложил Розенталь. – Вот этот.

Он показал на крепкую этажерку темного дерева.

– А знаете, я ее возьму, – решилась я. – Только как я ее домой отвезу?

– Это не беда, по дороге заедем к вам. Попросите грузчиков уложить шкаф последним.

Кивнув, я пошла к фургону и вдруг онемела, бывают же такие совпадения: на брезентовом боку было крупно выведено «Воловик и Ко». Вдобавок один из грузчиков крикнул:

– Вадька, стол заносить?

– Сюда давай, столешницу боком поставим, – Вадим стоял на краю фургона и готовился принять груз.

Я посмотрела на него повнимательнее. Вадим не производил впечатления рокового мужчины, с которым рады жить и не ссориться две женщины. Маленькая голова на сухощавом теле, оттопыренные уши, складки «жестокости» от крыльев носа к уголкам губ не придавали ему обаяния. Но грузчики признавали его старшинство и беспрекословно выполняли все указания.

В кабинете мужа хлопотала Сара. Вместе с двумя женщинами-помощницами она аккуратно снимала со стен экзотические маски, рисунки и передавала для упаковки.

– Валерия, как хорошо, что ты пришла. Пожалуйста, напиши на этих коробках крупными буквами по-русски: «Хрупкое, осторожно!», а то грузчики могут швырнуть их в кабину и разломать ценные вещи. Кстати, познакомься – Ципи, аспирантка Алона, – невысокая женщина в круглых очках улыбнулась мне, обнажив желтые зубы, – а Мириам ты уже знаешь.

Мириам, домработница Розенталей, была одета в длинную рубашку и джинсы, закатанные до икр. Она, сняв обувь, залезала на стулья и вытирала с полок пыль.

Ципи вручила мне толстый фломастер, и я принялась за работу: нарисовала рюмку, написала, что требуется, и добавила «Не кантовать!», так как с детства читала эту надпись на коробках, не понимая ее смысла.

– Красиво пишете, – услышала я над головой голос. Надо мной стоял рослый черноволосый парень и улыбался. – Вот, жду, когда закончите, чтобы забрать коробку.

– Как вас зовут? – спросила я.