Екатерина Савина - Гость из астрала Страница 30

Именно в Тверь уходили угнанные Бесом машины. Сам Лихоманов удивлялся, что спрос на них не падает. Он понимал только то, что закупочная цена этих автомобилей была значительно ниже, чем приобретенных законным образом, но и риск был большим...

Лихоманов отъехал на своей «Нексии» от дома, но оставил ее на ближайшей автостоянке. Он предполагал, что если Бес сегодня вдруг прокололся, то за ними могут установить наружное наблюдение, пустить так называемую наружку, чтобы доказать их связь. Станислав Михайлович знал, что за машиной следить легко, а на своих двоих он мог затеряться в многомиллионной Москве, как иголка в стоге сена. Причем путать следы Лихоманов предпочел под землей, в метрополитене.

Меняя вагоны, направления, станции, он непрерывно думал, как взять сегодня судьбу в свои руки. Он решил для себя, что непременно должен выйти из игры, пойти на которую его бес попутал. Причем этот бес имел человеческое обличие Сергея Бекетова. Ему и только ему Лихоманов отводил сейчас роль организатора преступно-магического автобизнеса, а себя представлял жертвой.

Наиболее благоприятным выходом из создавшейся ситуации ему казалось воплощение в жизнь самого простого – прекратить угоны. Он понимал, что убедить Хохотуна остановиться будет сложно. Но Станислав Михайлович придумал очень убедительный аргумент. Можно было внушить ему, что у Беса пропали уникальные экстрасенсорные способности. Поверит ли Хохотун, это – пятьдесят на пятьдесят.

Второй выход был крайне нежелательным для всех, и Лихоманов старался об этом не думать. Но каждый раз, когда поезд въезжал в темный тоннель, в сознании возникала мысль: «Мы катимся в бездну».

«Нет, – спорил он сам с собой. – Только очень умный следователь сможет раскрутить это дело. А Ечеин не такой, ему бы только до пенсии досидеть... В крайнем случае есть несколько средств воздействия на него: те же деньги и то же магия. Но один процент, что мою вину докажут и дело дойдет до суда, остается. Что же девяносто девять против одного – это неплохой шанс!»

Как ни хотел Лихоманов убедить себя, что иных сценариев развития событий нет, тревога в его душе нарастала.

Исколесив немало десятков километров под землей, Станислав Михайлович вышел на поверхность за пять минут до назначенной встречи. Красный «Москвич-Святогор» уже стоял на условленном месте. Лихоманов подошел к нему сзади и открыл дверцу рядом с водителем.

– Я, Станислав Михайлович, слышал, что у тебя проблемы начинаются? – вместо приветствия спросил Хохотун, медленно проговаривая каждое слово.

– Начинаются, – подтвердил Лихоманов, ошарашенный этим вопросом и не решившийся туманить мозги сообщнику.

– Расскажи, в чем они состоят. Я тебя послушаю.

– Что рассказывать? Бес угнал одну машину, но не под заказ, а только потому, что ее покупал лох, – сказал Станислав Михайлович и посмотрел на собеседника. Хохотун сидел без эмоций. – У того подружка-экстрасенс оказалась, вот милиция и вышла на станцию, что на Кленовом бульваре... По-моему, с этими угонами надо завязывать, да и в Бесе у меня больше уверенности нет.

После каждого предложения Лихоманов продолжал поглядывать на Хохотуна, но реакции по-прежнему не было.

– Короче, крыша у Беса съехала окончательно. Он занаркоманил, травой балуется...

– И у тебя крыша начинает ехать, – медленно проговорил Хохотун, как обычно, делая паузу между всеми словами. – Ты, Станислав Михайлович, знаешь, кто отец этого лоха?

– Нет, – ответил Лихоманов, начиная чувствовать себя полным идиотом.

– Да, я смотрю, что ты живешь одним днем, в будущее свое перестал заглядывать. А хочешь, я тебе его обрисую? – так же с расстановкой сказал Хохотун и вдруг разразился истерическим смехом.

Чувства, которые испытывал в этот момент Лихоманов, были сродни лишь с теми, которые возникают у человека, упавшего на виду у всех в белом костюме в грязную лужу.

Дикий смех прекратился также неожиданно, как и начался. Хохотун снова стал говорить без эмоций:

– Ты прав, с угонами придется покончить, но сначала надо выполнить оптовый заказ: все тот же джип, кабриолет, желательно «Мерседес», и лимузин. Но брать их придется не в Москве, здесь вы с Бесом наследили.

– А где? Неужели снова в Твери? – спросил Лихоманов, находясь в шоке от такого поворота событий.

– Зачем же в Твери? Мало ли в России городов? Бандитский Петербург, например, – произнес Хохотун и снова заржал, но на этот раз ненадолго. – Хочу тебе еще сказать, а то вдруг ты сам не догадаешься. Я был должен тебе за то, что ты, работая в ментовке, в тюрьму меня не упек. Потом ты почему-то ушел из ментовки, я этого так и не понял... Ты пришел ко мне с предложением, я воплотил твою бредовую идею в жизнь, создал для тебя хороший рынок сбыта краденых автомобилей. Ты, Станислав Михайлович, на ноги встал... Но проблемы, которые у тебя возникли, я в Москве решить не могу. Я решил их у себя, я придумал, как подвести автобизнес к красивому финалу... пригнать сразу три «игрушки» для одного богатого слабоумного идиотика...

Хохот, раздавшийся после этих слов, в очередной раз подтвердил, что его обладатель получил свою кличку не зря.

– Да, свой долг я тебе отдал. Но могу дать один бесплатный совет: после финальной акции Бес должен исчезнуть навсегда. Мне все равно, что с ним произойдет, тебе, я думаю, тоже. Он – конченный человек, псих, наркоман, и терзаться угрызениями совести из-за него не стоит. Но помни, финальный аккорд он должен сыграть по-чистому...

– Как из Петербурга доставить машины в Тверь? – спросил Лихоманов.

– Это уже вопрос по-существу. Я дам тебе один адресок в северной столице, там уже давненько мой должник живет, он тебе и с Бесом поможет.

Уточнив все детали предстоящего финального дела, Лихоманов вышел из «Москвича» и снова направился в подземку. Медленно продвигаясь вниз, в глубину станции метро «Добрынинская», Лихоманов постепенно осознавал, как низко он пал. Еще утром он думал, что безболезненный выход из создавшейся ситуации есть. Теперь же, чем меньше ступенек оставалось впереди, тем меньше было уверенности, что все его деяния останутся безнаказанными.

Глава 28

Жесткие временные рамки, в которые был теперь поставлен Лихоманов, требовали от него скорейшей связи с Бесом. Но встретиться с ним было нелегко. Ни телефона, ни пейджера Сергей Бекетов не хотел иметь принципиально. Он объяснил это тем, что часто находится в состоянии транса, а звонки могут помешать ему и даже быть опасными, прерывая запланированный ход событий. Лихоманов мирился с этим, поэтому место и время предстоящей встречи они оговаривали заранее. Вот и теперь она была назначена на завтра, но даже столько Станислав Михайлович ждать не мог.

Ехать самому на квартиру Беса не хотелось, впечатление от ее первого посещения было тягостным. От того полуподвала веяло могилой, и Лихоманов не спешил туда. Он искал другие возможности для встречи. Сначала Станислав Михайлович заехал в бар, в котором любил бывать Бес, но там его не было. Потом Лихоманов объехал все три свои станции технического обслуживания автомобилей и только чудом не столкнулся там лицом к лицу с Ечеиным и Перетокиным. Почувствовав, что под него милиция стала усиленно копать, он не решился посылать к Бекетову своего связника, а, превозмогая брезгливость, отправился к нему домой сам, снова путая свои следы в московской подземке.

Завидев у подъезда черный «Форд», Станислав Михайлович ни на минуту не сомневался, что застанет Беса дома. Но после нескольких серий длинных звонков в дверь квартиры Бекетова он пришел в состояние полной растерянности. «Неужели его взяли? И как я мог дать добро на вторичный угон?! Глупо, все очень глупо...» – думал Лихоманов, поднимаясь по ступенькам из полуподвала.

В подъезд вошла пожилая женщина в сером плаще, остановилась и перегородила Станиславу Михайловичу выход.

– Вы кем же моему соседу приходитесь? – полюбопытствовала она.

– Никем, – односложно ответил Лихоманов и попытался обойти тучную фигуру пожилой дамы, одетую по моде полувековой давности.

Но та и не подумала посторониться, а напротив продолжила свой допрос:

– А зачем тогда спускались сюда? К нему никто никогда не ходит...

– Я из военкомата, – сказал Станислав Михайлович и предпринял вторую попытку выйти из подъезда.

– Он служил в армии, да? – спросила дотошная старуха.

– Служил, а вам-то что?

– Я его со своей внучкой хочу познакомить, вышла бы за него замуж, жила бы рядом со мной...

Эти слова заставили Лихоманова улыбнуться. Улыбка расположила назойливую собеседницу к дальнейшим откровениям.

– Я сегодня встретила Сережу в магазине и завела разговор с ним...

– О внучке? – без всякого интереса поинтересовался Станислав Михайлович.