Стиг Трентер - Нынче в порфире… Страница 30

— А причину Свен Лесслер ему не назвал? — спросил я.

— Нет.

— Но это лишнее доказательство, что он ждал гостя, который должен был прийти до половины десятого и через крышу. К тому же теперь мы знаем, что до указанного времени парадная дома одиннадцать по Урведерсгренд была открыта для любых визитеров.

Я поинтересовался, не видел ли и не слышал ли привратник кого-либо, запирая одиннадцатую парадную.

— Увы, нет,— вздохнул Веспер Юнсон,

— Но, может, он заметил что-нибудь необычное, когда ехал с хозяином в лифте?

— Да,— ответил он.— Свен Лесслер вошел в квартиру совершенно один.

Я не понял, что в этом особенного, и попросил разъяснений. Начальник уголовной полиции отозвался весьма саркастически:

— Вы что же, совсем не принимали в расчет, что Свен Лесслер мог прийти домой не один, а с кем-то, кого встретил на улице и привез на машине, или с кем-то, кто ждал его в подъезде?

— Нет,— сказал я.

— А зря. Тут у нас был серьезный пробел, который только сейчас заполнился. Старушка Таппер не открывала хозяину. Она вообще не видела его. Только слышала, как он отпер входную дверь и вошел. Он вполне мог кого-то привести, но не разговаривал с гостем, да и тот не шумел. Теперь эта возможность отпала.

— Вы правы,— согласился я.

— Полиция большей частью бывает права,— удовлетворенно произнес он.

Я положил трубку, но остался в холле, погруженный в раздумья. Да, новые кусочки подходили к головоломке не лучше старых. Я никак не мог отыскать для них местечко.

Внезапно я вспомнил, что играю в бридж, да еще с хозяйкой дома, и, придав лицу виноватое выражение, вернулся в салон. Партия еще не кончилась. Хозяйка, широкая и грузная, огорченно смотрела в свои карты.

Игра продолжалась черепашьим шагом, а мое внимание привлекли руки партнерши. Мужские пальцы, бриллианты к таким не подходят, впрочем, их и не было. На левой руке у нее были два широких гладких обручальных кольца, а на правом безымянном пальце — перстень с большим темно-красным камнем. Камень украшала гравированная монограмма. Я вгляделся и вздрогнул. Вокруг «Л» обвивалось «С».

«СЛ»!

Удивительный случай, честное слово! Те же инициалы, что и у Свена Лесслера! Вдобавок перстень мужской, хоть и на женской руке.

Я долго сидел, не отрывая глаз от плоского четырехугольного камня. Странные мысли роились в мозгу. Что, если…

— Ты куда смотришь, Харри? — спросила тетушка.

— Да так, никуда,— смущенно буркнул я.

Партия наконец завершилась, и четвертый игрок, старый отставной офицер, готовился сдавать снова. Хозяйка очнулась от своих бриджевых раздумий.

— Вы смотрели на меня? — озадаченно спросила она.

— Мой племянник любовался твоим перстнем,— объяснила тетушка.— В самом деле прелесть.

— Забавно,— сказала госпожа Карлберг.— Этот смешной карапуз, начальник полиции, тоже обратил внимание на мой перстень.

— Начальник полиции? — Я так и уставился на нее.

— Нынче утром здесь побывала полиция,— провозгласила госпожа Карлберг, весело наблюдая за произведенным эффектом.

Отставной подполковник сдержанно приподнял брови. Тетушка сдержаться не смогла.

— Да что ты! — выпалила она.— Зачем они приходили? Расскажи!

— Дорогая моя, рассказывать особенно нечего. Рано утром явился сам начальник уголовной полиции и поднял меня с постели. Смешной такой карапуз, чудик с усами и с зонтиком, точь-в-точь как в детективном романе. Засыпал меня странными вопросами. Мол, кто был здесь в понедельник вечером? Чем они занимались? Когда пришли, когда ушли?

— Каков наглец, а? — воскликнула тетушка.— К чему он все это выпытывал?

— Ну, он слышал, что вечером в понедельник здесь была Клара Денер. Ты же знаешь, по понедельникам собирается бриджевый клуб. Скрывать тут нечего, и я рассказала все, как было. После этого он ушел.

Тетушка во все глаза уставилась на нее.

— Ты же не думаешь, что Клара…

Хозяйка пожала плечами.

— Ничего я не думаю. Я вообще не поняла, куда он клонил. Посмотрел на мой перстень и спросил, не подарок ли это Свена Лесслера. «Нет,— сказала я,— с какой стати?» — «Но ведь тут его инициалы». Я засмеялась: мол, такие инициалы не у одного Свена Лесслера. А потом объяснила, что это кольцо моего брата. И знаете, что он сделал? Встал и продекламировал что-то о судьбе и случае. По-моему, из Шекспира. Странный полицейский.

Тетушка еще отнюдь не удовлетворила своего любопытства:

— Разве в понедельник вечером случилось что-то особенное?

— Вовсе нет,— сказала вдова судовладельца.— Вот только часов около восьми зашел Кларин брат Нильс с женой.

— Ты их приглашала? — спросила тетушка.

— Конечно. Звонила им после обеда и пригласила зайти. Нам были нужны еще два партнера, для третьего стола.

— Вы хорошо знакомы с управляющим Лесслером и его женой? — поинтересовался я.

— Весьма шапочно,— ответила она.

— А ты разве знаком с ними? — удивилась тетушка.

— Немного.— Я снова обратился к хозяйке: — Вот уж не знал, что они играют в бридж.

— Должна сказать, Нильс Лесслер — партнер не из блестящих. Зато его жена — кажется, ее зовут Мэри — просто молодчина. Во всяком случае, мне ужасно везло, когда я играла с ней. Представляете, у меня была девятка пик!

— Лесслеры долго у вас пробыли? — спросил я, старательно изображая безразличие.

Госпожа Карлберг взглянула на меня с легким удивлением.

— Вы, видно, такой же любопытный, как тот полицейский,— шутливым тоном заметила она.— Они ушли около одиннадцати, вместе с госпожой Денер.

Я задумался. В одиннадцать автомобиль уже целый час лежал под водой у мыса Блокхусудден. Нет, не может быть…

— Если вам интересно, полиция спрашивала еще, не отлучался ли управляющий Лесслер около девяти,— весело продолжала госпожа Карлберг.— И я с полной ответственностью сказала: нет, не отлучался. Ни он, ни кто другой. Мы все время сидели здесь, в салоне, за игрой. Одна только Лилли Энгстранд ушла чуть раньше… Вспомнила, что хотела пойти с сыном в кино. Они договорились встретиться в городе, так что ни позвонить, ни отказаться нельзя. Представьте себе, Лилли по-настоящему в обиде на меня за то, что я с ней не попрощалась. Дескать, она подходила к столу, сказала «до свидания», а я не ответила. Очень может быть. Господи, у меня же как раз была на руках та замечательная карта!

Церковные часы в Старом городе пробили десять, когда я вышел из этого старинного дома на Корнхамнсторг. Мне повезло. Почти ровно в полдесятого неожиданно пришла хозяйкина сестра и с готовностью забрала у меня карты. Думаю, никто не огорчился. Под конец мои успехи за карточным столом были весьма посредственны. Я никак не мог сосредоточиться, делал ошибки и играл прескверно. Сославшись на головную боль, поблагодарил и откланялся.

Синий час Стокгольма был на исходе. Над домами и над водой густели сумерки, в прохладном воздухе еще трепетал, опаловый отблеск, точно светотень на пейзажах старых фламандцев. Дома на берегу Риддарфьердена купались в его волшебном сиянье, холодный свет уличных фонарей казался бледным, приглушенным.

Мой взгляд задержался на неоновых рекламах над морем огней Шлюза. В вечерней тьме они светились на удивление мягко и тепло. А вон как раз вспыхнул тюбик

«Стоматола». Красным червячком паста сползала на сверкающую щетку. Затем несколько секунд черноты — и щетка с тюбиком загорелись вновь, отбрасывая легкие блики назад, на деревья и кусты садовой террасы.

Так я стоял со своими мыслями — и неожиданно вздрогнул. Прямо под зубной щеткой осветилось окно, большое, широкое. В той комнате, где двое суток назад были убиты миллионер и его сын!

Что происходит в гостиной Свена Лесслера в такой-то час? И кто там орудует? Вряд ли кто-то из прислуги.

Любопытство подтолкнуло меня к скоропалительному решению. Я огляделся, высматривая свободное такси. Ага, есть.

— Урведерсгренд, девять,— сказал я шоферу.— И побыстрее.

Через несколько минут такси остановилось в старинном кривом переулке у светло-зеленого дома. К моему удивлению, у парадной Свена Лесслера стоял черный полицейский автомобиль. Пустой.

Что это значит? Озадаченный, я шагнул к парадной, подергал дверь. Нет, заперто, хотя на лестнице горит свет. Пока я стоял, заглядывая внутрь, какой-то человек спустился по лестнице и торопливо направился к выходу. Класон. Личный шофер и телохранитель Веспера Юнсона.

— Что случилось? — спросил я, когда он открыл дверь.

Он вздернул плечи.

— Черт его знает. Вас не затруднит подержать дверь? Я быстро.

Класон сходил к машине и скоро вернулся с карманным фонариком. Мы молча поднялись на лифте в лесслеровскую квартиру. Входная дверь была приоткрыта, и он, не говоря ни слова, пропустил меня вперед. Скромный, услужливый полицейский, кажется, пребывал в недоумении.