Чингиз Абдуллаев - Манипулятор: Плутократы Страница 31

— Вы хотели захватить Нижнебайкальский комбинат, — напомнил Климентьев.

— Верно. Но я собирался отнять его у Жуковского. Вам лучше, чтобы такое производство контролировал он? 

— Нам будет лучше, если такое производство будем контролировать мы, — заявил Евгений Герасимович. 

Алентович посмотрел на него и промолчал. Их молчание длилось несколько секунд. Алентович считал, Климентьев — терпеливо ждал. Семен Борисович всегда отличался рационализмом и прагматичностью, помогавшими ему принимать верные решения. Когда у тебя больше трех миллиардов долларов и тебя просят отказаться от трех сотен, чтобы сохранить все остальные, глупо торговаться. Нужно пожертвовать какой-то частью состояния, но спасти все. 

— Согласен, — сказал Алентович, — я согласен на все ваши условия.— У вас около пятнадцати процентов акций, — напомнил Климентьев, — я думаю, будет правильно, если вы переведете их в управление компании "Мостраст". 

— Все пятнадцать процентов? — изумился Семен Борисович. Такой цены ему еще никогда не приходилось платить. 

— Ваш помощник стоит дешевле? — поинтересовался Евгений Герасимович. — Или ваша репутация? Никто не знает, что именно начнет рассказывать ваш помощник, когда его вынудят признаться в заказном преступлении. А при таком развитии событий я уже не смогу вам помочь. 

— Пятнадцать процентов акций стоили сорок пять миллионов долларов… 

— Сегодня они стоят половину, а завтра могут вообще ничего не стоить. Это ведь вы вместе с вашим другом Шустером хотели разорить комбинат и вынудить нас объявить о его банкротстве. Но на сегодня это нормально функционирующее предприятие. И к тому же туда вложили огромные деньги американцы. Нет никаких оснований говорить о его банкротстве. Поэтому я делаю вам встречное предложение. Мы покупаем у вас акции по цене полмиллиона долларов за каждый процент… 

— Семь с половиной миллионов, — сразу подсчитал Семен Борисович, — но мы заплатили за них около тридцати. И они стоили сорок пять. 

— Забудьте о том, сколько они стоили. Сейчас они уже не стоят таких денег. Или вы получаете семь с половиной миллионов и мы закрываем сделку, или ничего не получаете. 

— Вам нужно легально оформить сделку, — понял Алентович. 

— А вам нужно спасти вашу репутацию, — быстро подхватил Евгений Герасимович. — Но если вы не хотите… 

— Согласен, — снова повторил Алентович. — Сделку можно совершить завтра утром. Пусть ваши представители приедут в банк к Шустеру. 

— Это не мои представители, — усмехнулся Климентьев, — не нужно так говорить. Это представители компании «Мостраст», которые выкупят у вас акции. 

— Какая разница? — резонно заметил Алентович. Он вышел из салона автомобиля и на прощание опять наклонился к Климентьеву: — Не забудьте, пожалуйста, про моего помощника. До свидания. 

— До свидания, — кивнул Евгений Герасимович. 

Когда Алентович отошел от машины, Климентьев достал телефон и набрал номер генерального прокурора. 

— Добрый вечер, — сказал он ровным, неизменно спокойным голосом, — я хотел поговорить с вами о деле помощника Алентовича. 

— Сегодня мы допросили Семена Борисовича, — доложил генеральный прокурор, — Завтра я хотел вас ознакомить с материалами следствия. Против его помощника есть очень серьезные улики. Мне кажется, на этот раз мы выйдем на серьезный процесс… 

— Вы слушаете экономические новости? — поинтересовался Климентьев. — Или вам интересно смотреть только криминальную хронику? 

— Что произошло? — испугался генеральный прокурор. 

— Сегодня рубль упал на несколько пунктов по сравнению со всеми ведущими мировыми валютами. Пока наше правительство укрепляет позиции, вы и ваши сотрудники уверенно ее ослабляете. 

— При чем тут мы? 

— Посмотрите сегодняшние показатели торгов на бирже. Индекс наших "голубых фишек" рухнул по всем показателям. Неужели вы не понимаете, как сильно бьет по нашим позициям в мире скандал с Алентовичем? Он один из самых известных людей не только в нашей стране, но и в мире. 

— И один из самых богатых, — неизвестно почему добавил генеральный прокурор. 

— Мне это известно, — очень спокойно отозвался Евгений Герасимович. — Именно поэтому он так сильно влияет на нашу экономику. 

— Что мне делать? — прямо спросил генеральный прокурор. Он понял, что ему не разрешат довести расследование уголовного дела до конца. 

— Подумать, — посоветовал Климентьев. — Я должен утром доложить президенту о ваших успехах. И о ваших неудачах. Если вы нашли убийцу и заказчика, что вам еще нужно?

 — Но Роговицын дал показания на помощника Алентовича, — попытался возразить генеральный прокурор. 

— С таким же успехом он мог дать показания на вас или на меня. Или на самого Алентовича. Не нужно устраивать из обычного уголовного дела политический процесс. Сейчас не то время. Скоро у нас выборы.

— По нашим сведениям, Семен Борисович Алентович был лично заинтересован в дестабилизации экономического положения на комбинате, — по-прежнему не сдавался генеральный прокурор. — Он и его партнеры владеют пятнадцатью процентами акций комбината. 

— Я же сказал, у вас неверные сведения, — спокойно возразил Климентьев. — С завтрашнего дня все акции комбината, находящиеся в распоряжении Алентовича и его компаньонов, будут переданы другим людям. У Семена Борисовича не останется ни одного процента акций этого предприятия. Вас удовлетворит такое решение вопроса? 

— Да, — сказал генеральный прокурор. — Я все понял. Наверное, помощника Алентовича действительно оговорили. По закону мы можем продержать его еще сутки.

— Можно и дольше, — Евгений Герасимович позволил себе впервые улыбнуться. — Не обязательно так быстро его отпускать. Пусть все поймут, что вы детально все проверяете, отрабатываете всевозможные версии… Он может выйти на свободу и через неделю. Так будет лучше. 

— Конечно, — согласился генеральный прокурор, — через неделю. Я все понял, Евгений Герасимович. 

— Я доложу Президенту о вашей хорошей работе, — пообещал Климентьев. — Вы всегда правильно ориентируетесь. До свидания. 

— Всего хорошего! 

Климентьев убрал аппарат и снова улыбнулся. Затем опустил стекло и подозвал водителя. Состоявшиеся переговоры ему понравились. Похоже, Алентович начинает понимать, как нужно работать в новых условиях.

Глава 14

Петровский лежал в отдельной палате и чувствовал себя превосходно. Он даже хотел отказаться от уколов, которые ему прописали, хотя это были обычные витамины, лишь укреплявшие общее состояние организма. Ему нравилось часами пребывать в тишине, обдумывая ситуацию и моделируя возможные варианты ее дальнейшего развития. Телевизор он включал только для того, чтобы послушать последние новости. И именно из них узнал о вызове Алентовича на допрос, о сильных потрясениях на бирже и обвале "голубых фишек". Кроме Инны, о подлинной его "болезни" знали только два человека — генерал Глушко и Паша Бубенцов. Медсестры исправно делали уколы, врачи измеряли ему артериальное давление и давали дельные советы, а он лежал и думал. 

Через два дня Святослав Олегович вызвал к себе Наталью Андреевну, чтобы узнать, как обстоят дела с акциями Нижнебайкальского комбината. Одетая в строгий темный костюм, она вошла в палату, прижимая к себе папку с бумагами. Петровский в это время сидел за столом в больничной пижаме, работая над документами. Увидев Бочарову, он приветливо ей кивнул: 

— Входите, вы мне очень нужны. 

Она прошла к столу, уселась на свободный стул рядом с ним и поинтересовалась: 

— Как вы себя чувствуете? Он отметил, что у нее, как всегда, аккуратно уложены волосы и вообще подтянутый строгий вид. И как только она умудряется выглядеть так в любое время суток? 

— Лучше, — пробормотал Петровский. — Врачи считают, что у меня есть все шансы выкарабкаться. Спасибо за ваш вопрос. Что у нас с финансами? 

— Мы получили кредит на пятьдесят миллионов долларов, — доложила Наталья Андреевна. — Хотя я считаю, что вы сильно рисковали, решив подписать столь поспешно составленный договор. Цена на акции стремительно падает, мы могли бы обойтись своими силами. 

— Давайте по порядку, — предложил он. — Сколько у нас денег на счету? Я имею в виду свободных средств. 

— Около восьми миллионов долларов. 

— Плюс пятьдесят, которые мы получили по кредиту. Верно? 

— Да. Но кредит только на три месяца. 

— Я об этом знаю. Итого пятьдесят восемь миллионов долларов свободных средств, которыми мы можем оперировать. Теперь давайте по акциям. 

— За последние несколько дней они сильно упали в цене. Больше чем наполовину. После ареста помощника Алентовича такое же случалось с акциями многих компаний, но сильнее всех — с акциями Нижнебайкальского комбината.