Аркадий Карасик - Кавказский след Страница 31

— В прокуратуре. Следователь.

Оборин притворно разохался.

— Час от часу не легче! Боже ж ты мой, как же не повезло! Недреманное, надзорное око, от которого не укрыться, пальцем не пошевелить… Небось, взял на заметку моральное разложение студенческого дружка, — выразительно кивнул он на стопки. — Хорошо еще, потребляли вместе…

Как водится, обменялись адресами, телефонами, посудачили о женах и детях. Дальнейшему развитию дружеской беседы помешал перерыв — из зрительного зала в сторону буфетов ринулась целая толпа. Оборина окружили друзья по уголовному розыску.

— Димка, куда исчез? Тебе там объявили благодарность, наградили грамотой.

— Да еще — премия… Гуляем!

Оборина тормошили, дружески одаривали пинками. Он отшучивался, смеялся.

— Никаких концертов! — категорически заявил чернявый парень. — Двигаем к тебе домой. С пересадкой в магазине!

Сыщики увели друга. Он притворно сопротивлялся, ссылался на неожиданную встречу с бывшим однокурсником. Не получилось — сыщики настояли на своем. Пришлось попрощаться. Перед уходом Димка вложил в нагрудный карман пиджака Бабурина листок бумажки, вырванный из записной книжки.

— Держи мои координаты. В записанные тобой не верю — потеряешь. Не пропадай, Серега! Звони!…

Через несколько дней Бабурин по неизвестным причинам взял да и позвонил Просто так, скуки ради, в виде отдыха замутненному от множества дел мозгу. Потрепались, снова обменялись семейными новостями. А о чем еще говорить? О службе — надоело, о здоровьи — тем более.

Прошло неделя — позвонил Оборин. Сообщил: племянник женится, есть возможность «вздрогнуть». На вполне законном основании. Заодно, укрепить второе знакомство, без чего недолго ожидать и третьего. Бабурин охотно согласился. Тем более, предстоит не пьянка — свадебное застолье, ни один партком не подкопается, ни один страж высокого морального облика коммуниста не осудит.

Встретились на полдороге между прокуратурой и уголовным розыском. Неожиданно обнялись, словно не виделись добрый десяток лет. По дороге полушепотом, таясь от остальных пассажиров, обменялись служебными и неслужебными новостями, поехидничали в адрес начальства…

— Тебе хорошо! — стрекотал улыбчивый Димка. — Перебираешь бумажки, отслеживаешь законноссь поступков бедных сыскарей — все дела. А у нас — вечные запарки. Ныняшняя престуность, сам знаешь, не чета прошлой, одними убийствами угрозыск завален по самую макушку.

— В своем глазу — соринка, в чужом — кирпичина, — хмуро отшучивался следователь, перебирая даже в минуты отдыха свои уголовные дела. — Знаешь что, Димыч, давай забудем о службе — и твоей, и моей? Хотя бы на сегодняшний вечер?

— Давай, — охотно согласился Оборин. — Посудачим о… бабцах.

Посплетничать о женщинах не удалось — друзья поднялись на лифте и остановились возле двери, оббитой коричневым дермантином…

Поздравили оборинского племяша, так здорово поздравили — несколько дней ходили с больными головами. И — лечили их тоже вместе. Попеременно, то в квартире прокурорского следователя, то у сотрудника уголовного розыска.

Так и повелось: в неделю — минимум три звонка с передачей краткой информации на уровне слухов и анекдотов. Прошли годы, резко изменилась обстановка в России, жить стало легче и… трудней. И сыщик, и следователь закрутились в бурном водовороте растущей с каждым днем и часом преступности. Не до встреч и объятий…

Вот этого Димку Оборина и порешил завербовать в свои напарники Бабурин.

Глава 12

Посещение уголовного розыска не носит в себе ничего криминального, наоборот, поощряется. Как любит говорить прокурор, сотрудникам всех рангов полезно находиться в максимальном приближении к реальной жизни. Нельзя полагаться на одни бумажки, как бы значительны они не были, нужно подкреплять их «ароматом» действительности.

Поэтому Бабурин навестил студенческого друга без опаски, не оглядываясь на начальство и коллег.

Работал Димка в комнате, в которой с трудом размещались еще трое сыщиков. Поэтому запланированного следователем доверительного разговора с глазу на глаз не получилось. Не тот расклад, не та тема. Ибо то, что задумал Бабурин вполне может подставить и его и Димку под острую «демократическую» секиру.

Пришлось перебазироваться в курилку.

В прихожей мужского туалета — тоже далеко не сладость: все время заходят посторонние. Кто — по прямому назначению, кто — покурить. Но здесь в общем шуме анекдотов, подначек, азартных споров легче затеряться.

— Есть не безопасное дельце, — шептал Бабурин между двумя затяжками. — Ежели еще не прокис — подходишь.

— Не прокис, — так же тихо посмеивался толстяк. — В нашей конторе прокиснуть не дадут — мигом прожарят и обдуют. — и более серьезно, без шуточек-прибауточек. — От интересного дела не откажусь — надоело возиться с проститутками и наркоманами… Выкладывай самую суть. Остальное домыслю. Мама говорит: способный до… глупости.

В курилку ввалилось сразу человек пять. Азартно обсуждали прошедшую операцию, отчаянно ругали какого-то Адуева, рифмуя его странную фамилию с мужской «принадлежностью».

— Димка, правильно говорю или нет? — обратился один из спорщиков к Оборину. — Пора Адуева гнать из уголовки?

— Давно пора, — отреагировал Оборин, закуривая невесть какую сигарету. И неожиданно добавил. — Вслед за тобой.

— Значит, и я не угодил? А с кем останетесь? — не сдавался оппонент. — С Васильевым?.

— Хрен редьки не слаще… Хлопцы, Богом прошу, дайте поговорить с человеком, — взмолился толстяк. — Намечается заманчивое мероприятие по поимке… двух девочек. Третьих лишних просьба не набиваться и не мешать. У нас — кворум!

После изрядно подсоленных и наперченных шуточек компания разбежалась по своим кабинетам.

Опасаясь появления новых Димкиных приятелей, Бабурин максимально сжато обрисовал ситуацию. Естественно, без подробностей, напирая на сочетание слов «Кавказ-деньги».

Оборин задумался. Слишком долго молчать он не умел, необходимость выбрасывать собственные, единственно верные, мнения сделалось второй натурой.

— Паутинка, ничего не скажешь… Пока доберешься до «паука» — проглотят не прожевывая… Слышал краем уха — занимается этой историей Адуев. Тот самый, о котором трепались ребята. Не любят его, стараются не попасть в помощники. Мужик — тугодумистый, упрямый до невозможности. Но ежели верно направить — целину рогом вспашет, горы в равнины превратит, а выполнит… И какую роль ты собираешься поручить мне? Небось — заглавную?

— Нечто вроде того… Сам понимаешь, я — на виду, каждый шаг отслеживают, каждое слово — в строку. Вот и придется мне поработать по «рекомендованным» начальством версиям, а ты — сунешь любопытную башку в самый центр паутинки…

— Попробую, — не раздумывая, согласился Оборин. — Ничего, сам понимаешь, обещать не могу. Время покажет… Кто там у тебя на примете «подозреваемый»? Семен Семенович Хвостов и Николай Тимурович Федосов?… Заметано… Как думаешь, деньги на торжественные похороны начальство выделит?

— С удовольствием. Даже на духовой оркестр расщедрится… И еще одна просьба поменьше. Есть такой мужик по кликухе Ханжа. Точно не знаю, чем он занимается, но в моем списочке числится подозреваемым в убийстве банкира. Вот уже две недели, как твоя родная организация не может разыскать Ханжу в своей картотеке. Возможно, не хочет… Поможешь?

— Бутылку поставишь?

— Две, — щедро пообещал Бабурин, мысленно пересчитывая денежную наличность и сопоставляя ее с временем, остающимся до зарплаты. — Не сейчас, конечно, после выполнения задания…

Областной прокурор и его заместители походили друг на друга, будто сработаны одним мастером и размножены на ксероксе. Отличительная черта — максимальная краткость и служебная осторожность. Выдадут слово — пауза, отслеживание реакции собеседника, второе слово — вторая пауза. И так далее, до завершения собеседования.

Но сегодня прокурор был необычно многословен.

— Освобождаю вас от всех дел, находящихся в вашем производстве. Займитесь убийством банкира Басова и только им. Там, — прокурор озабоченно ткнул указательным пальцем в потолок, — придают расследованию этого преступления особое внимания.

Удивительно! Значит, ликвидация Холодова, Меня, Листьева, многих других людей — не самое главное, можно потянуть, сослаться на определенные трудности. А бийство рядового банкира — особое, из ряда вон выходящее преступление, требующее особого внимания всех правоохранительных органов.

— … еще раз повторяю: не копайтесь в деловых связях убитого, ничего там не добудете. Мне кажется — убийство либо на любовной почве, либо — на чисто бытовой. Любовник расстарался или банкир носил с собой большие деньги… Других версий лично я не просматриваю… Вот и дерзайте.