Аркадий Карасик - Кавказский след Страница 32

Бабурин вежливо поблагодарил за ценный совет, заверил — будет исходить только из рекомендованной отправной точки. Ни шагу в сторону — влево или вправо. «Пощупает» связи убитого банкира с клиентами банка, поразмыслит над возможностью убийства с целью грабежа. Поработает с вдовой и ее кавалерами.

Удостоился поощрительного кивка и удовлетворенного взгляда. Никаких сомнений — прокурор подобострастно доложит наверх о проведенном со следователем соответствующем инструктаже… Да, да, высокие покровители того же Хвостова могут спокойно заниматься государственными и банковскими делами. Никаких осложнений не предвидится, вести уголовное дело будет опытный и понимающий сотрудник прокуратуры, имеющий солидный стаж работы в аналогичных ситуациях. Мужик соответственно озадачен.

Не знает прокурор, и не может знать, о твердом намерении Бабурина выйти на настоящих, не поддельных, виновников совершенного убийства. Не потому, что так уж горюет по погибшему банкиру или его вдове, нет, просто до тошноты надоело вранье, застряли в горле фиктивные расследования и поддельные соболезнования. Захотелось глотнуть хотя бы глоток чистого воздуха, не замутненного ядовитыми испарениями фальши и притворства.

Бабурин продумал дальнейшие свои действия до мельчайших деталей. Конечно, всего не предусмотреть, жизнь — разнообразна и коварна, в любой момент ожидай подножки либо толчка в спину. Дай Бог, не выстрела.

Распределение ролей между ним и Димкой Обориным предельно обозначенно: Следователь ищет убийцу, сыщик — заказчика.

Азарт человека, идущего по следу хищника, как всегда, изгнал из сознания Бабурина недавние опасения и тревоги. Сейчас он напоминал взведенную пружину, которая в определенное время выпрямится, ударив по реальному, а не вымышленному, которого ему упорно подставляют, преступнику.

Посидел в своем утлом кабинетике над бумажкой с разбежавшимися чертенятами и отправился в больницу. К попавшему в «случайную» аварию Федорову.

Давно известно — водитель персональной легковушки всегда в курсе всех секретов хозяина. Ибо добрая половина доверительных бесед происходит в салоне автомобиля — непосредственно либо по телефону. Волей-неволей водитель слышит разговоры — тампоны в уши не заправишь, глаза не заклеишь. Поэтому персональный водитель — самый сведующий человек. По всем вопросам, начиная с любовных связей хозяина и кончая его бизнесом.

Повторный допрос Федорова назрел, как созревает нарыв, который необходимо побыстрей вскрыть. Кроме «всемогузнайства» персонального водителя владельца Сервизбанка, он интересовал следователя и по другой причине.

Предположим, охраннику Дееву подсунули сильное снотворное и погрузили в глубокий сон. Неужели такой же метод использовали преступники для вывода из строя второго действующего лица трагедии? Маловероятно, опытные преступники «разнообразят» свои методы работы, стараются не повторяться.

И все же нужно проверить. Ежели все-таки сработало снотворное, Федоров, должен знать, кто подсунул ему отраву и когда. Вдруг припомнит другие фактики, мелкие и крупные, имеющие отношение к убийству, или — проходные, случайные, казалось бы, безобидные, могущие интересовать одного только следователя.

Правда, водитель сейчас — в тяжелейшем состоянии, вряд ли сможет говорить. Но Сергей Петрвич согласен на язык жестов. Причастен — отметится какой-нибудь гримасой либо шевелением губ. Отследить, понять — задача криминалиста, которая базируется на его знаниях и опыте.

Возможно, во время первого допроса в строительном вагончике Федоров в гневном запале что-то скрыл, не договорил. На больничной койке вспомнил и теперь с нетерпением ожидает появления Бабурина.

Господи, сделай так, чтобы водитель что-нибудь припомнил! Пусть самую малость, какой-нибудь едва заметный штришок в поведении хозяина, случайно оброненное слово, мелькнувшую гримасу во время телефонного разговора. Все пригодится, все найдет свое место в уже набросанной схеме расследования.

Бог не внял молениям бедного следователя. Или не услышал их, или они потерялись в множестве других, вознесенных к небесному престолу. В справочном больницы Бабурина огорошили. Евгений Максимович Федоров ночью скоропостижно скончался.

— Как это скончался? — переспросил Бабурин. — Проверьте еще раз — Федоровых на Руси, как и Ивановых, предостаточно.

Женщина предпенсионного возраста терпеливо пролистала журнал, еще раз спросила о номере палаты, имени-отчестве.

— Да не знаю я в какой палате лежит… или — лежал, — раздраженно почти прокричал «родственник». — Федоров Евгений Максимович. Водитель, пострадавший во время дорожного происшесьвия.

— Скончался, — захлопнула пухлый журнал сестра. — Сегодня ночью. Скоропостижно. Близкие оповещены.

Настырный следователь не ограничился беседой с дежурной сестрой — добрался до лечащего врача.

— Кем приходитесь умершему?

Вторично представляться родственником почему-то не хотелось. Может быть, потому, что ложь легко поддается расшифровке. Первая же встреча с настоящими родными Федорова выведет лжебратца на чистую воду. Пришлось не только открыть настоящее свое лицо — вытащить из кармана удостоверение личности.

— Вот это — другое дело. А то — брат, родственник. Подозрительно. Что вас конкретно интересует?

— Причина смерти. Несколько мне известно, состояние больного было оцененно, как состояние средней тяжести, не представляющее опасности для жизни.

— Странная, если не больше, произошла история, — в недоумении развел руками молоденький доктор. — Повреждения внутренних органов не обнаруженно, сердце работало нормально. Переломы костей не могли привести к летальному исходу… И вдруг…

— Огнестрельные или колотые раны?

— Отсутствовали.

— Что показало вскрытие?

— Подтвердило наш первоначальный диагноз.

И доктор с упоением стал перечислять выявленные при вскрытии болячки, оперируя таким количеством непонятных терминов, что у Бабурина запершило в горле и заболели уши.

Разбираться в убийстве водителя — в том, что это убийство, следователь не сомневался, — зря терять время. Не его это дело — пусть покопаются сыщики. Тот же упрямый и твердолобый Адуев. Конечно, под контролем прокуратуры, то-есть, Бабурина.

Так он и поступил — озадачил уголовный розыск, вежливенько высказал свое необязательное мнение. Предупредил: расследование — на особом контроле.

Сергей без расследования знал — водителя убрали. Вероятней всего, как пособника убийцы. Или слишком много знающего человека. Ниточка оборвана. Значит, необходимо искать другую. В виде того же Степанова. Или подозрительного связиста банка. Но это придется немного отложить. Ибо на очереди — беседа с охранниками. В первую очередь — с Александром Деевым.

По официальным данным в ночь убийства банкира на стройке находились всего два человека: прораб и охранник. Подозревать Машкина — все равно, что самого себя. Остается Деев. Плюс кто-то третий, подсунувший в сторожку бутылку с отравленным спиртным и перебросивший потом пустую тару под прорабскую кровать.

Но в этот день поехать в Подмосковье Бабурину так и не удалось. Позвонил дежурный по управлению.

— К вам просится некий Машкин. Пропуска у него нет…

— Пропустите…

Сколько бы не было денег — им приходит конец. Особенно, у женщин типа Татьяны, для которой покупки — не просто житейская необходимость, когда приходится приобретать необходимые вещи и продукты, а смысл жизни. Она не терпела, когда дома лежит полный кошелек, но, как правило, именно он вызывал доброту и чуткость к кормильцу семьи. Зато пустота действовала на нервы, хозяйка делалась раздражительной.

Таким образом, деньги превратились в своеобразный индикатор семейного благополучия Машкиных.

Что такое в наши дни двенадцать тысяч, когда не обойтись без гарнитура мягкой мебели, дубленок — для мужа и себя, разной мелочевки — удивительно дешевого брючного костюмчика, нескольких рубашек супругу, обуви — детям? Стоит ли хранить богатство в шкафу, где деньги не прорастут, их сумма не увеличится?

Короче говоря, полученные от банкирши тысячи аукнулись за одну неделю.

— Как будем жить дальше? — внешне миролюбиво спросила женшина, но в этом «миролюбии» таились предгрозовые симптомы, типа легкой хрипоты и нервного подрагивания высушенных губ. — Или ты до такой степени обленился, что прикажешь жене пойти продавать бананы? Удивительный, если не сказать большего, у меня мужик — месячишко потрудился и выдохся… Время сейчас такое — нужно лезть в любые щели, где можно подработать, а ты ожидаешь, когда Боженька с небес бросит тебе денежку.

— Ищу приличное место…

— Значит, приличное? — Татьяна включила «электродрель» сразу на максимальную мощность. Так, что в стенке задребезжали хрустальные фужеры. — А обычным грузчиком в наш продовольственный магазин господин инженер пойти стыдится? Продавать лотерейные билеты стесняется? Все, сегодня же в ночь пойду в гостиницу к иностранцам… Вон соседка один раз попрыгала под зарубежным дельцом — три месяца отдыхает. Чем я хуже?