Том Харпер - Гробница судьбы Страница 32

– Министерство финансов Люксембурга объявит о решении по поводу «Талуэт» на следующей неделе, двадцать второго декабря. Мишель Сен-Лазар пригласил меня провести Рождество в его доме в Швейцарии. Он спрашивал, не захочешь ли приехать и ты.

Он сказал это как бы между прочим, но пристальный взгляд не оставлял сомнений в его решимости добиться от нее согласия. Элли почувствовала себя экзотической бабочкой, распятой на булавке коллекционера.

– Для меня это значило бы очень многое, – Бланшар отбросил свою обычную отстраненность, и его слова прозвучали так, как будто они приносили ему боль. – Рождество в Альпах – это настоящее волшебство. Разделить его с тобой было бы… идеально.

Элли никогда не видела снежного Рождества. Она подумала о своем обещании, данном матери, и о том, как та расстроится из-за того, что опять не увидится с дочерью. Но взгляд Бланшара обладал гипнотической силой и способностью подчинять своей воле всех, на кого он был обращен. Все другие обязательства показались ей не столь важными. Девушка поймала себя на том, что уже сочиняет отговорку для матери.

Рождество высветило немецкую часть Великого герцогства. На Пляс д’Арм, в сердце города, гигантская ель возвышалась над красочным рынком, заполнившим каждый уголок площади. Деревянные палатки, украшенные лампочками и искусственным снегом, предлагали пестрый набор ярко окрашенных сластей, неприлично длинных колбасок, рождественских картинок и орнаментов. Пар, поднимавшийся над чанами с глинтвейном, перемешивался в воздухе с ароматами пряников и жареного лука, со звуками рождественских хоралов, ярмарочной музыки и смеха.

В конференц-зале министерства финансов единственной уступкой празднику была стоявшая в дальнем углу пластиковая елка с несколькими старыми елочными игрушками. Никто не обращал на нее никакого внимания. Здесь не было улыбок, только суровые лица и почти физически ощущаемая атмосфера напряженного ожидания. Присутствовали Бланшар, Кристин Лафарж и несколько банкиров, с которыми Элли встречалась при проведении проверки чистоты сделки. Через проход она увидела Леховски, челюсти которого ходили вверх и вниз, пережевывая очередную резинку.

Ведущий призвал собрание к порядку. Сотрудники министерства – полные люди с редеющими волосами, в блестящих костюмах – сидели за длинным столом, перегородившим переднюю часть зала. Никто не смотрел на них. Все взоры были устремлены на металлический ящик с двумя висячими замками, стоявший на кафедре.

Ведущий пригласил представителей двух конкурирующих сторон подойти к кафедре. Леховски и Кристин Лафарж по очереди подошли к ящику и открыли каждый свой замок. Ведущий поднял крышку и перевернул ящик вверх дном. На стол выпали два запечатанных конверта.

Председатель комиссии вручил по конверту двум его членам, сидевшим рядом с ним. Они вскрыли конверты и зачитали буквы, написанные на содержавшихся в них листках, затем обменялись конвертами. Лица присутствующих выражали ожидание. Председатель взял оба письма и ознакомился с их содержанием. Элли вертела на пальце кольцо Бланшара. Она не думала, что будет так нервничать.

Председатель включил свой микрофон.

– Победителем стала компания «Сен-Лазар групп» с ценой триста сорок семь миллионов евро.

После этих слов члены команды банка «Монсальват» дружно вскочили на ноги, аплодируя и поздравляя друг друга. По другую сторону прохода Леховски и его банкиры сидели с каменными лицами людей, потерпевших поражение в игре и подозревающих, что с ними играли не по правилам.

Члены комиссии по приватизации тоже выглядели недовольными. Они не могли понять, почему предложенная цена оказалась столь низкой.

– Отличная работа, Элли. Без тебя мы не смогли бы добиться этого.

Бланшар поцеловал девушку в губы, несмотря на то, что их окружало такое количество людей и проходило официальное мероприятие. Судя по всему, он был счастлив. Удивленная и смущенная Элли поймала на себе взгляд Кристин Лафарж, на лице которой играла понимающая улыбка. Она вспомнила рассказ Бланшара о Кристин и Леховски. Интересно, подумала она, не были ли когда-нибудь любовниками Бланшар и Кристин. Неожиданно для нее эта мысль вызвала в ее душе ревность.

В тот момент, когда Бланшар обратился к председателю комиссии с небольшой речью, Кристин взяла ее за руку.

– Вивиан сказал мне, что вы собираетесь на Рождество в замок Мишеля Сен-Лазара в Мон-Валуа?

Элли кивнула.

– Вам очень повезло. Это сказочное место.

В этот вечер Элли выпила шампанского больше, чем за всю предшествующую жизнь. Команда «Монсальвата» перемещалась из бара в бар, из отеля в отель. Они были словно единым организмом, к ним присоединялись новые лица, которых Элли никогда прежде не встречала, в то время как знакомые исчезали, чтобы материализоваться вновь через пару остановок в барах в компании очередных прихлебателей. Когда они с Бланшаром вернулись в свой номер в отеле, часы показывали начало четвертого. Вивиан заказал еще шампанского, после чего задался целью продемонстрировать, что все это никак не отразилось на его мужских достоинствах. Элли удалось заснуть только около пяти. В восемь раздался телефонный звонок от портье. Когда она открыла глаза, Бланшар, свежевыбритый и полностью одетый, стоял перед зеркалом и повязывал галстук.

– Во сколько вылетает наш самолет?

– Как только мы доберемся до аэропорта.

Аэропорт был забит людьми, разъезжавшимися на рождественские каникулы, – в основном гастарбайтерами, стремившимися успеть вернуться на родину до Рождества. Элли подумала, что, если бы ей пришлось стоять в очереди на регистрацию больше пяти минут, она упала бы в обморок. Но Бланшар провел ее мимо толпы к неприметной двери без таблички в задней части терминала. За этой дверью оказался совсем другой аэропорт с дружелюбным персоналом и без очередей. Сотрудник иммиграционной службы взглянул в их паспорта и пожелал им счастливого Рождества. Сотрудник службы безопасности донес их багаж до выхода на посадку. Они поднялись по лестнице и оказались на борту небольшого реактивного самолета.

Элли никогда прежде не летала на таком самолете. Восемь роскошных кожаных кресел были совсем не похожи на традиционные сиденья. Ремни безопасности располагались таким образом, что их не было видно. Элли рухнула в кресло и вскоре уснула под шум турбин и звуки голоса Бланшара, разговаривавшего по телефону по-французски.

В Лозанне, прямо на взлетно-посадочной полосе, их ждал черный «Рендж Ровер». Они сели в салон, их вещи положили в багажник, и прежде чем Элли успела осознать это, автомобиль уже мчался по шоссе в сторону гор.

– Мы не должны предъявлять паспорта или проходить таможенный контроль? – поинтересовалась она.

– У мистера Сен-Лазара существует договоренность со швейцарскими властями.

Элли не удивилась. По сведениям журнала «Форчун», он занимал седьмое место в списке богатейших граждан Швейцарии. Несмотря на ее участие в проверке чистоты сделки, это было практически все, что она знала о нем. Из баз данных «Кто есть кто» и «Лексис-Нексис», а также интернета о нем можно было узнать лишь то, что он пользуется репутацией щедрого благотворителя и безжалостного рейдера, покупающего и продающего компании по всей Европе. Несколько лет назад в журнале «Экономист» была опубликована статья под заголовком «Кто такой Мишель Сен-Лазар?». В ней, в частности, говорилось: «Скрытая за стеной подставных компаний и кросс-холдингов, компания «Сен-Лазар» считается одной из крупнейших частных компаний Европы. Однако ее владелец Мишель ведет настолько отшельнический образ жизни, что некоторые утверждают, будто его уже давно нет в живых». Его единственная фотография, которую Элли удалось отыскать, была пятидесятилетней давности. С черно-белого снимка на нее смотрел плейбой послевоенного поколения, нежащийся на пляже. Нигде не было ни единого упоминания о его связях с банком «Монсальват».

«Рейндж-Ровер» свернул с магистрали на извилистую дорогу, уходящую все выше и выше. В отдалении показались горные пики. Вскоре начали появляться небольшие белые пятна во впадинах и расщелинах, со временем сменившиеся сплошными заснеженными полями, простиравшимися вдаль, насколько хватало глаз. У Элли слепило в глазах. Она пожалела, что не запаслась солнцезащитными очками. В серой, унылой атмосфере Лондона ей не пришло это в голову.

Автомобиль свернул опять, на сей раз на грунтовую дорогу, ведущую через лес. В окне замелькали деревья, нависавшие над глубокой пропастью, на ее дне бурлила и пенилась река. Поежившись, Элли повернула голову в другую сторону, но гора, еще недавно видневшаяся в противоположном окне, исчезла. Они ехали по узкому хребту. Элли с тревогой посмотрела в переднее окно, пытаясь разглядеть какие-нибудь признаки жилья, но низкое зимнее солнце светило ей прямо в глаза. Единственное, что ей оставалось, это надеяться на то, что водитель знает эту дорогу и видит, куда едет.