Дидье Дененкс - Детектив Франции 7 Страница 32

— Открывай, — пригрозил я ему, — или тебе крышка. Скорее, я по делу.

Старик долго возился с цепочкой, пыхтел, как загнанный пес.

Дверь открылась.

— Привет, — сказал я, отпустив его пиджак. — Узнал?

— Но… э-э… — мямлил он, все еще с ужасом глядя на меня.

— Правильно: Дэн, — сказал я. — Мне нужен револьвер. И патроны.

— Но… у вас же есть револьвер, — прошептал он.

— Никогда не было, — сказал я и показал ему ключ, которого он так испугался. — Вот, возьми этот «револьвер» себе. На память. И перейдем к делу.

Старик немного приободрился, и я двинулся за ним в лавку.

— Но… — вдруг остановился он, — меня арестуют, если я продам вам револьвер.

— Разумеется, — сказал я. — Поэтому мы разыграем маленький спектакль. Ну, чего мы ждем?

Он открыл ящик под конторкой. Там было полно стволов любых калибров. Я выбрал какой побольше, крутанул барабан. Пусто.

— Патроны, — напомнил я.

Старик протянул мне коробку, и я зарядил револьвер. Оставшиеся патроны пересыпал в карман. Тридцать восьмой калибр для кармана был великоват, и я собрался уже сунуть пистолет под ремень, но передумал. И небрежно ткнул им старику под ребро:

— Может, у тебя есть немного наличных?

Старик молча поднял руки вверх. Губы у него задвигались, как у кролика.

— Не надо, не надо, — сказал я. — Опусти руки. Мы свои люди. Ты же знаешь, что я убиваю только кулаком.

Он опустил руки и стал шарить у себя по карманам. На свет был извлечен старый пухлый бумажник. Он протянул его.

— Только деньги, — сказал я. — Документы оставь себе.

Он заплакал. Денег в бумажнике было много.

— Дневная выручка? — поинтересовался я. — Ты процветаешь. Одни закладывают, другие покупают, а ты, значит, имеешь и с тех, и с других.

Я выгреб все деньги и сунул их в карман пиджака.

— Кстати, может быть, у тебя заодно найдется какой-нибудь костюмчик моего размера? Что-нибудь, что нравится дамам.

Все так же молча он прошаркал в глубь магазинчика и указал на вешалки с одеждой. Я выбрал коричневый костюм в белую полоску, не слишком броский, но весьма выгодно отличающийся от того, что был на мне.

Старик стоял спиной ко мне, и я легонько стукнул его по темечку рукояткой револьвера. Он замер на полу. Я не торопясь переоделся, заглянул в квартиру старика и привел себя в порядок.

В лавке я со вздохом сожаления обнаружил телефон. Как было бы просто позвонить Шейле, назначить ей свидание на вокзале и уехать с ней на край света.

Я вспомнил про статью в газете. Про развод. От этого никуда не денешься. Никуда не денешься и от того, что телефон в гостинице наверняка прослушивается.

Я вздохнул. Старик все еще лежал без сознания. Последние дни я убивал людей, а предыдущие пять лет бил их — разница невелика.

К тому же старик был жив. Если б в его лавке случился пожар, он бы мигом пришел в себя.

Эта мысль показалась мне привлекательной еще и потому, что таким образом можно было отвлечь внимание полиции от отеля, куда я собирался наведаться. К тому же полиции и пожарным полезно будет потренироваться.

Я нашел канистру с бензином — ничего удивительного, тут можно было найти что угодно, — навалил посередине комнаты барахла, какое могло гореть: стулья, одежду, бумагу, доски, покрышки и такое прочее, и все полил бензином.

На эту кучу я бросил спичку. Сначала она как будто погасла, потом внезапно раздался громкий хлопок, и в лицо мне пахнуло жаром. Я поспешил перейти в жилую половину, пробежался по коридору и бесшумно закрыл за собой дверь. Мой костер разгорался. Я вышел из дома и не оборачиваясь пошел по улице вверх.

К отелю я подошел как раз в тот момент, когда мимо него с адским ревом неслись машины пожарных. На меня вдруг навалилась страшная усталость. Но это сразу прошло. В дверях и окнах домов стали появляться люди, самые любопытные выходили на прогулку. С такими людьми никакие пожары не страшны.

Отель был из тех, в которых люди селятся надолго. Не очень большой, уютный на вид. С грумами у входа, которые не обратили на меня никакого внимания: внизу в отеле был ресторан. Я толкнул плечом крутящуюся стеклянную дверь. Пистолет сильно давил мне на бедро.

Спустившись для вида к туалетам и вновь поднявшись по лестнице, я свернул в коридор, который должен был вывести меня в холл.

Я достаточно хорошо был знаком с тем, как устроены городские бары, кафе и прочие общественные места, чтобы не ошибиться.

Лифтер зевал на своем стуле. Я протянул ему десять долларов.

— Подними-ка меня поскорей к миссис Паркер, а потом сбегай купи букет цветов, — сказал я ему. — Срочно.

Парень поспешно убрал деньги и пропустил меня в лифт. Разглядывать меня он не стал.

— Это та блондинка? — уточнил он.

— Точно, — сказал я. — Та блондинка. Я ее дядя.

Он прыснул.

27

Старик еще дышал. У него чудовищно обгорел правый бок, обуглившаяся одежда прилипла к кровоточащему мясу. Правая рука судорожно дергалась, губы шептали что-то нечленораздельное.

Двое санитаров осторожно приподняли старика и, перешагивая через залитые водой еще дымящиеся головешки, стали пробираться к выходу.

Огонь теперь бушевал на верхних этажах дома, и к его реву примешивался шум работающих моторов.

Старика бережно положили в машину «скорой помощи». Он вцепился в рукав одного из санитаров.

— Полицию… — прохрипел он. — Полицию.

— Конечно, конечно, — успокоил его тот. — Обязательно будет полиция.

Старик вдруг открыл глаза с обгоревшими ресницами и пристально посмотрел на санитара. Тот отвернулся, чтобы не видеть красные, покрытые пузырями, кровоточащие веки и страдальческий оскал.

— Дэн, — прохрипел старик. — Дэн Паркер… он… поджег…

Санитар рванулся к водителю машины, тот заводил мотор.

— Стой! — заорал он и побежал к полицейским; толпа, собравшаяся за заграждением, жадно наблюдала за происходящим.

— Ребята! — выпалил он. — Там для вас есть работа! Идите скорее.

Один из полицейских последовал за ним.

— В этом деле замешан Дэн Паркер, — тараторил санитар. — Старик так сказал. Его считают немного со странностями, но тем не менее.

Полицейский подошел к машине «скорой помощи». В этот момент в нескольких метрах от нее с грохотом обрушился кусок стены.

— Вы говорите, что тут был Дэн Паркер? — наклонился он к старику.

Тот закрыл глаза и кивнул.

— Он взял тридцать восьмой калибр… — с трудом прошептал он. — И костюм… коричневый… в полоску… Он шел к какой-то женщине… И деньги… Верните деньги… Это Дэн Паркер… Все мои деньги…

Полицейский записывал.

— Куда он пошел? — спросил он. — Можете сказать?

— Он меня ударил… — шептал старик. — Голова… Деньги… Костюм… Коричневый… Женщина…

— Что за женщина? — прокричал полицейский.

Старик из последних сил покачал головой.

— Послушайте, — вмешался санитар, — его нужно в больницу, он сейчас концы отдаст.

— Поезжайте, я вас догоню, — сказал полицейский.

Тяжелый фургон с сиреной умчался.

28

Крэйн грохнул кулаком по столу.

— Да ушел он уже, прямо у них из-под носа ушел, — заорал он. — Только время потеряли. Они там перевернули вверх дном уже три дома. Сейчас заканчивают с четвертым и, ясно, никого не найдут.

Его прервал телефонный звонок. Крэйн сграбастал трубку, выслушал доклад, пару раз хмыкнул.

— Все, закончили, — сказал он, бросив трубку. — Нашли только его пиджак и шляпу. В мансарде последнего дома. Он спокойно спустился по лестнице и ушел. Нет, это восхитительно!

От его сильнейшего удара по столу папки с делами посыпались на пол.

— Что вы там мне только что плели? — рявкнул он. — Что этот тип не чернее нас с вами?

Купер кивнул. Он чувствовал себя неуютно.

— Я хотел сказать… Есть неопровержимые доказательства. Вышло недоразумение.

— Да плевать я хотел! Недоразумение! Хороши мы будем с этим недоразумением, а? Раньше надо было думать. Из-за вашего недоразумения такой шум поднимут, что нас живьем сожрут. Ну что за люди! Газеты уже четыре дня полоскают это дело вдоль и поперек, для них такая конфетка все эти браки и разводы между белыми и черными, а вы мне что приносите? Что этот тип, оказывается, белый! Ну почему… Почему, кстати, он белый?

— Извините, — выдавил из себя Купер. — Мне самому жаль, что так получилось, что он начал психовать. Мы могли бы не допустить второго убийства и вообще прекратить всю эту историю. Фактически это была самозащита, и хороший адвокат наверняка добьется его оправдания. Тот парень, Ричард, оказался обыкновенным шантажистом. Но Дэн был убежден, что родился негром, и, если бы не случай, о котором я вам рассказал, никто бы никогда не узнал, что он белый.