Наталья Солнцева - Она читала на ночь Страница 34

– Хорошо, Филипп Алексеевич, а…

Но он, забыв попрощаться, уже сбегал по лестнице вниз.

«Седовласая Полина», как называли за глаза секретаршу господина Чигоренко, удивленно посмотрела ему вслед. Обычно хладнокровный, он показался ей взбудораженным и расстроенным.

Филипп ехал по запруженному транспортом проспекту и размышлял. Отказ Ксении встречаться его не испугал. Ему хотелось ее увидеть, и он ее увидит. Если для этого ему придется просидеть остаток дня у ее двери, он так и сделает. Гордость – не более чем оправдание глупости и нерешительности. Это всего лишь поза. Не в правилах Филиппа было отступать от задуманного.

По дороге он остановился у импровизированного базарчика и купил для Ксении изысканный букет темно-лиловых ирисов. Проехав еще два квартала, Филипп увидел ее дом, и его сердце радостно забилось.

Дверь ее квартиры показалась ему вратами в Эдем. Ему было все равно, что скажут люди, что может подумать ее брат и даже она сама. Она имеет право на все, что угодно. Филипп убедит ее выслушать его. Он умеет быть настойчивым.

Ксения распахнула дверь, не посмотрев в глазок. Она решила, что Эд вернулся с работы.

– Вы?!

Ее глаза потемнели то ли от возмущения, то ли от неожиданности.

– Можно мне войти? – спросил Филипп, протягивая ей цветы.

Ксения взяла ирисы, но не спешила приглашать его в квартиру. Она не поблагодарила его за букет и только стояла и смотрела. Ее губы несколько раз дрогнули.

– Вы пригласите меня или нет? – усмехнулся гость.

– Нет.

– Но… это невежливо.

– У меня плохое воспитание.

– Я все равно не уйду! – заявил Филипп. – Буду стоять здесь, у вас под дверью, пока вы не сжалитесь. Соседи начнут любопытствовать. Вам просто некуда деваться!

– Что вам нужно? Я, кажется, объяснила по телефону…

– Ксения, нам необходимо поговорить, – настаивал господин Чигоренко. – Я не уйду, пока вы не согласитесь. Хотите, поговорим у вас. Или поедем за город. Выбирайте.

– Хорошо… – Ксения поняла, что Филипп настроен решительно и не собирается уходить. – Вы вынуждаете меня поехать с вами. Я не могу пригласить вас к себе. Скоро придет брат…

– Вот и отлично! – обрадовался Чигоренко.

– Подождите меня внизу, я только поставлю цветы в вазу и спущусь.

Глава 18

Осиан-айо стояла в растерянности, пытаясь расслышать внутренний зов. На Анте царила теплая сиреневая ночь. Все спали. Осиан-айо уселась на песок и закрыла глаза. В отсутствии Фария Анта казалась ей чужой и только напоминала о том, что его нет рядом.

Прохладный ветер развевал ее длинные золотистые волосы. Осторожно ступая по воде, она ощущала прогибающееся, гладкое и мягкое дно. Вода едва прикрывала щиколотки. Оси зашла так далеко в море, что уже не видела берега и остановилась, подчиняясь неосознанному импульсу.

В бархатной черноте моря, на небольшом расстоянии от нее, появился дивный яркий цветок. Он растекался по волнам, двигался, распускаясь плоскими, лежащими на воде лепестками света. Осиан-айо подняла голову. В темно-лиловой вышине неба пульсировало, словно нетерпеливое сердце, сияющее кольцо. Цветные лучи от него брызнули и потянулись к водам Анты.

– Это «Слатар»! – догадалась Осиан-айо.

Корабль засверкал белой звездой. Опускаясь ниже и ниже, он расцвел языками малинового пламени. Вскоре Осиан-айо уже обнимала Фария, прижимаясь к его разгоряченному стремительной посадкой телу. Содрогаясь от избытка чувств, она готова была сгореть, слиться с ним и исчезнуть без следа. Фарий снова рядом! Единственное избранное ею существо во всей великой бесконечности.

– Ты скучала без меня?

– Безумно!

Ветер тормошил светлые кудри Фария, в его глазах вспыхивали алые отблески ночного неба. Он улыбался, мягко прижимая к себе Осиан-айо.

– Пообещай, что мы теперь всегда будем вместе. – Она подняла глаза и внимательно смотрела на Фария.

– Обещаю.

Оси немного удивилась той легкости, с которой он дал ей это обещание. Чего она еще не знает о нем?

Вскоре небольшой отряд Фария покинул Анту.

Приятный сиреневый полумрак «Слатара» нравился Осиан-айо. Во время перелета они с Ансон любовались картинами космоса. Особенно хороши были густые скопления звездных туманностей, завивающихся причудливыми кольцами. Их вибрации звучали как стон или протяжный призывный крик.

Фарий находился рядом, вместе с женщинами внимая зазывным песням светящихся и текучих плазменных образований. Звуки волновали его, отвлекая от дела…

Ксения отложила книгу и задумалась. Прочитанное ускользало от ее внимания. Перед глазами все время возникали эпизоды загородной поездки с Филиппом Чигоренко.

Он привез ее к небольшому озеру. Стояло ясное, теплое безветрие. По берегам озера росли камыши и мята, в воздухе носились голубые стрекозы. Сосны отражались в прозрачной воде.

Филипп поставил машину на невысоком сухом пригорке, расстелил для Ксении плед и занялся костром.

– Разведение огня – мужское дело, – заявил он.

Ксения не стала спорить. Хорошо было лежать и смотреть, как Филипп рубит толстые ветки, складывает их, как прозрачные языки пламени, разгораясь, лижут дрова. Ксения воспринимала мир по-особому. Для нее кроме красок и линий окружающей природы существовали еще иные цвета и оттенки. Она называла их «красками жизни». Это были чувства, эмоции и переживания людей, которые она видела как сложные, узорные и многоцветные картины, движущиеся в своем собственном ритме. Они были похожи на радужные мозаики, меняющиеся то плавно, то толчками, в зависимости от колебания настроений.

Только когда Ксения оказалась в среде художников, она поняла, что никто больше не видит ничего подобного. Ее восприятие уникально. Она переносила его на полотно; получались необычные, ни на что не похожие картины. Как ни странно, их охотно раскупали.

– Хотите вина?

Филипп вернул Ксению к действительности. Он сел рядом и протянул ей стакан с красным вином.

– А вы?

– Я за рулем.

Ксении хотелось пить. Вино оказалось приятно кисловатым, с привкусом черного винограда.

– Вы… хотели поговорить со мной? О чем?

Чигоренко задумчиво смотрел на пламя, пожирающее сухие ветки. Было похоже, что с ним происходит то же самое. Откуда ни возьмись, в его душе родилось чувство, пожирающее его подобно этому огню. Выходит, он сухая ветка? Вернее, был веткой. А теперь?

– Что останется после того, как догорит этот костер? – спросил Филипп.

– Пепел…

– Приятно слышать, – невесело усмехнулся он. – И все?

– Все. Дерево дает жизнь огню. Во время горения скрытая в нем энергия освобождается. А почему вы спрашиваете?

– Я люблю вас, Ксения, – сказал Филипп. – Этот огонь все сильнее разгорается во мне. Я бессилен помешать ему. Нет ни дня, ни ночи, ни единой секунды, когда бы я не думал о вас. Назовите это страстью, безумием, болезнью – как вам будет угодно…

Он обнял Ксению, прижал ее к себе и начал целовать. Она вяло сопротивлялась. Было жарко. От солнца, от костра и от объятий Филиппа. Проснувшееся желание захватило их обоих… Ксения позволила ему ласкать себя, сама же, закрыв глаза, погрузилась в свои ощущения. Они оказались восхитительными. Филипп был красивым и умелым мужчиной, неожиданно страстным… Оргазм наступил быстрее, чем она хотела.

Все произошло так бурно, что Ксения не сразу опомнилась. Филипп лежал рядом, глядя в небо. Его частое дыхание казалось ей напряженно пульсирующей оранжево-красной мозаикой. Она нарисует ее сегодня вечером.

– И что мы теперь будем делать? – спросила Ксения.

Филипп наклонился и легонько коснулся ее губ своими губами.

– Не знаю… Я на все согласен. А как ты?

– Господи! – Ксения закрыла глаза. – Я чувствую себя ужасно. Бедная Юля! Как я могла позволить тебе и себе сделать это? Ты знаешь, кто мы теперь? Любовники!

– Ты так говоришь, будто мы совершили что-то противоестественное. И при чем тут Юля?

– Она твоя жена. Вернее, ты ее муж. Ах, какая разница? Ты изменил ей! И я тоже. Мы оба виноваты.

– По-твоему, лучше изменять себе и предавать себя? – возразил Филипп. – Только потому, что это не наказуемо? И потому, что люди это не осуждают?

Ксения вздохнула и положила голову ему на грудь.

– Ты весь мокрый…

– Пойдем купаться!

Он схватил Ксению на руки и побежал к воде.

– Подожди! – закричала она. – Мы же голые!

– Как Адам и Ева! – согласился Филипп, с шумом бросаясь в воду. – В раю, любимая, все так ходят.

– Мы не в раю…

– Ты заблуждаешься, – прошептал Филипп, не выпуская ее из своих объятий.

Вода оказалось теплой и прозрачно-зеленоватой. Видно было, как на дне колышутся водоросли и рассыпаются в разные стороны стайки мальков. Ксения и Филипп долго плавали, наслаждаясь нежной прохладой озера.