Наталья Солнцева - Она читала на ночь Страница 35

Филипп первым выбрался на берег.

– Я принесу тебе полотенце!

Он побежал к машине и тут же вернулся с большим махровым полотенцем в руках. Ксения закуталась в него, и они, обнявшись, пошли к костру.

– Мне даже не во что одеться. Купальник я не взяла… Придется платье натягивать.

– Хочешь есть? – спросил Филипп. – Мясо, кажется, уже готово.

Он, обжигаясь, попробовал кусочек, протянул Ксении.

– Ну как?

– Вкусно.

Когда они поужинали, солнце уже садилось за кромку леса. Половина неба была залита розовато-сиреневым закатным светом. Ксения повернулась, засмотрелась на лиловые полосы над горизонтом. Что-то смутное, далекое всколыхнулось у нее в душе и замерло…

– Пора ехать, – сказал Филипп. Он уже затушил костер, собрал вещи, сложил все в машину. – Идем, Ксения.

Она молча пошла за ним, оглядываясь на закат. Филипп выехал на трассу, включил негромкую музыку. Ксения словно оцепенела. Он положил руку ей на колено, погладил.

– Что с тобой?

– Филипп… тебе никогда не казалось, будто… тебя кто-то зовет?

– Кто зовет?

– Не знаю. Зовет, и все… А кто, куда… Может, мне это только кажется?..

Филипп немного подумал.

– Наверное, это я тебя звал. Очень хотел, чтобы ты была рядом.

– Не выдумывай, – улыбнулась Ксения. Она оглянулась назад. – Что-то мне не по себе.

Филипп внимательно смотрел в зеркало заднего вида. Он снова увидел серую «ауди», которая ехала за ними в сторону озера. Теперь они возвращались в город, и снова за ними пристроилась та же машина. Совпадение? Он ничего не стал говорить Ксении, просто увеличил скорость. «Ауди» чуть отстала, но ненадолго. Лица водителя не было видно, но он явно не собирался отрываться и ехал уже след в след.

– Что за черт? – пробормотал Чигоренко и на въезде в город резко свернул влево.

«Ауди» свернула за ним. Филипп не поверил своим глазам: водитель серой машины держал в одной руке пистолет и целился. Похоже, он собирался прострелить колесо их автомобиля. Во всяком случае, поблизости больше никого не было. Все это напоминало кадр из плохого боевика. У Филиппа появилось желание ущипнуть себя. Может, он спит и видит сон?

Пуля просвистела мимо со стороны Ксении.

– Кто-то стреляет! – удивленно вскрикнула она.

– Пригнись!

Филипп снова резко свернул, стараясь оторваться от серой «ауди» с ее полоумным водителем. Может, парнишка нанюхался наркоты и теперь палит куда ни попадя? Сейчас это в порядке вещей.

Ксения сползла с сиденья вниз и закрыла голову руками. Ей было страшно.

Филипп плохо знал этот район города и нервничал. «Ауди» будто приклеилась, и никакие маневры не давали возможности уйти вперед на безопасное расстояние.

На улицах быстро темнело. Редкие фонари тускло мерцали среди листвы. Филиппу показалось, что неизвестный еще два раза выстрелил, но неудачно. Ему мешали темнота и скорость. Чигоренко мельком бросал взгляды на Ксению, которая сидела тихо, как мышка. В ночи незнакомые улицы без фонарей казались адским лабиринтом, где на каждом шагу подстерегала гибель. Напряжение застилало Филиппу глаза, адреналин бушевал в крови, ладони вспотели. Мысли разлетелись прочь.

Филипп потом не раз пытался вспомнить, как он почувствовал впереди черный непроницаемый квадрат задней стенки фургона. Увидеть он его никак не мог. В пылу бешеной гонки они проскочили запретительный знак и въехали на площадку, где велись строительные работы. Грузовик без габаритных огней тонул в кромешной тьме. Но Филипп увидел его каким-то внутренним зрением, увидел четко и в последний момент успел свернуть. Собственно, все произошло само собой. Вряд ли хоть одно движение Филиппа было сознательным или заранее спланированным. Он опомнился только через минуту, когда увидел развороченную «ауди» с мертвым водителем. В темноте кровь на его лице казалась черной.

Машина неизвестного преследователя на всей скорости врезалась в грузовик и замерла. В наступившей тишине слышны были какие-то потрескивания, шорохи и плеск вытекающего бензина.

– Кто это? – спросила Ксения.

Филипп пытался рассмотреть лицо мертвого водителя. Ксения стояла сзади, прижавшись к нему и тяжело дыша.

– Я сбегаю за фонариком, – предложила она.

– Лучше отойди подальше, я не знаю, что у него с бензобаком.

Все остальное происходило как во сне. Филипп отправил Ксению на такси домой и только потом вызвал милицию. При свете он с трудом узнал в водителе того самого парня, что набросился на них в кафе. Подчиняясь внутреннему импульсу, Чигоренко не стал никому говорить ни об инциденте в кафе, ни о том, что был в машине не один.

Константин Рыбаченко, погибший водитель «ауди», оказался в нетрезвом состоянии; при нем нашли пистолет, из которого были произведены четыре выстрела.

«Я слышал только три», – подумал Филипп.

В общем, картина выглядела следующим образом. Напившись до беспамятства, Рыбаченко решил покуролесить, поиграть в «крутого». Он погнался за первым попавшимся автомобилем и устроил стрельбу. Ну и…

– Насмотрятся американских фильмов и бесятся! – возмущался пожилой милиционер. – Ковбоев из себя строят! Гангстеры хреновы! Тьфу!

Никто из присутствующих не подозревал, что все случившееся было заранее тщательно продумано водителем «ауди», включая трагический исход. Правда, Рыба собирался «умереть красиво» не один. Он следил за домом Ксении и, увидев ее с «хахалем», решил, что прикончить обоих будет даже эффектнее.

Глава 19

Ксения не могла определить, что на нее сильнее повлияло: любовное свидание с Филиппом или нападение пьяного водителя «ауди». Она чувствовала свою вину перед Юлей. Но… отказать Филиппу в близости не смогла. Он имел какую-то непонятную власть над ней. Ксения не думала о любви. Ни в связи с Филиппом или другим мужчиной, ни вообще. Как будто бы чувство любви для нее было заведомо невозможно.

– Я совсем запуталась, – призналась она себе.

Ей хотелось плакать. Все валилось у нее из рук. Картины не писались, отношения с Эдом становились все напряженнее, деньги закончились.

– Ты просто устала, – говорил Филипп. – Испугалась. Этот придурок чуть не застрелил тебя. После такого кто угодно будет не в себе. У тебя депрессия. Она пройдет.

Филипп предложил ей двести долларов, но Ксения отказалась наотрез.

– Этого еще не хватало! – возмутилась она. – Ты меня покупаешь?

Чигоренко растерялся. У него и в мыслях такого не было. Он хотел, чтобы Ксения ни в чем не нуждалась.

Вечером к ней явился посыльный из супермаркета и притащил корзину продуктов.

– За все уплачено, – весело сказал он.

Ксения вздохнула и начала складывать продукты в холодильник. К большой коробке конфет была приколота записка: «Ты не можешь запретить мне дарить подарки возлюбленной! Филипп».

Она улыбнулась. Где он сейчас? Что делает? Наверное, у них с Юлей семейный ужин…

– О, нет! Мне срочно надо отвлечься, – вслух сказала Ксения.

Она улеглась в постель и решила почитать. Это уже вошло у нее в привычку. Эд придет с работы только утром, так что ей никто не помешает…

Башня Аттока пустовала. Великий правитель отправился устанавливать новый порядок на завоеванных кортиосцами планетах.

Небо Хонкона выглядело похожим на штормящее море. Ветер со свистом гнал бурые тучи. Лейтар шел, погрузившись в размышления. Он все чаще ловил себя на том, что никому не может доверять. Круг его обязанностей оставался тем же, но теперь ему становилось труднее и труднее держать все под жестким контролем. С ним творилось что-то неладное. Постоянная тревога мешала Лейтару сосредоточиться. Он предчувствовал грядущие изменения, не зная, что они несут с собой…

Лейтар быстро спустился вниз по блестящей черной лестнице. Ему хотелось побыть одному, собраться с мыслями, прежде чем он выслушает Хортиса. Сейчас, в отсутствии Аттока, он был главным на Хонконе, и именно ему предстояло оценить ситуацию и принять решение.

Общество кортиосцев отвергало право индивидуума на что-либо личное. Проявления особой симпатии или даже простого расположения одного существа к другому, собственные увлечения, интересы и пристрастия считались непростительной слабостью и сурово осуждались. Безупречное служение, преданность правителю и жизнь на виду – вот что следовало поощрять. Раньше Лейтару казалось, что по-другому и не бывает. Но… с некоторых пор жесткие рамки, постоянное напряжение начали утомлять его.

Хортис не замечал этих изменений в Лейтаре. Внутренний мир вышестоящих – не его забота. Он отвечает за космические военные экспедиции. Его гораздо больше беспокоило, как он объяснит Лейтару случившееся на Цоуфисе. Он чувствовал себя сбитым с толку. Что за сила заставила их, опытных космозахватчиков, выносливых и тренированных воинов, увидеть один и тот же сон и поверить в его реальность? Правитель не подготовил их к подобному. Хортису даже пришла в голову крамольная мысль: «А так ли велик на самом деле Атток?» Если сам Величайший не знал, что такое возможно, то…