Оскал тьмы - Алексей Николаевич Наст Страница 34

— Это я знаю, — сказала Александра, все аккуратно записав. — Интересная история вырисовывается: Бабкин нашел труп Семина, а теперь он сбежал с автоматами. Не странный ли поворот? Получается, убийца (если Бабкин убийца) сам донес на себя.

— Думаю, заявив о Семине, он этим отвел от себя возможные подозрения. Но, честно признаться, я думаю, Семина убил не Бабкин.

— Кто же, по-вашему?

— Степушкин, — не колеблясь заявил Фарафа.

Вот так номер! Александра чуть не подпрыгнула. Делает Фарафа загибы!

Полковник же продолжил:

— Вы сами предположили однажды, Александра Сергеевна, что они действовали в паре: Бабкин и Степушкин.

— Я такое говорила? — засомневалась Александра, но не стала перечить: она много чего говорила за последние безумные часы. Она предполагала всевозможные варианты, тем не менее в глубине души не считая Степушкина убийцей.

— Степушкин убивал, трупы находил Бабкин. Когда убивал Бабкин, трупы находил Степушкин. Получается абсурд, если подумать, — рассуждал Фарафа. — И тот находил, и другой находил. Вроде бы оба под подозрением. А по большому счету — нет. Они лишь свидетели, и убийцу ищут среди других. Психология.

— Это не так, — мягко отозвалась с улыбкой Александра. — Мы искали среди всех. И сейчас ищем среди всех.

— Что же тогда значили слова о группе Бабкина — Степушкина?

— А вдруг есть кто-то третий?

Фарафа ухмыльнулся:

— Не думаю. Когда вы нашли медвежью лапу у Степушкина, Бабкин понял, что Степушкин может его выдать. Он схватил автоматы и дал ходу в тайгу. Теперь скрываться нечего. Базу они собираются взорвать. Все следы хоронятся в огне. А что сообщник погиб, тем лучше.

— Интересные рассуждения. Но вы отвлеклись. — Александра печатала. — Когда у трупа собрались офицеры, что было?

— Шок. Шок у всех, другого не скажу.

— Дальше.

— Дальше я побежал на узел связи. Сапин вышел на связь, доложил в в/ч о происшествии. Я велел труп перенести в ледник, а место преступления укрыть брезентом, чтобы следы не смыло дождем. Еще и след медвежьей лапы заметили. Сразу вспомнили про украденные у нас сувениры Прозоровского.

— А Сапин в тот день не выглядел встревоженным или задумчивым? Он ведь должен был знать, что вертолет угнан и совершил посадку недалеко от базы.

— Выглядел обычно. Хотя, честно, может, и было что, да в той суете, этот труп, знаете, я не обращал на Сапина внимания. Думаю, он не знал ничего о вертолете. Видимо, на пульте его кто-то подменял, Бабкин или Степушкин.

— Интересно. А скажите, Федор Осипович, почему вы сегодня на рассвете, когда я пыталась вас убедить в контакте офицеров базы с артельщиками, были непреклонны, теперь же верите, рассматриваете эту версию как основную?

— Тогда были только предположения, и они мне казались нелепыми. Теперь факты налицо. — Фарафа говорил с выражением полной искренности.

Но Александра чувствовала недоверие к его ярко выраженным эмоциям. Слишком театрально. Переигрывает полковник.

Она заверила Фарафу:

— Факты, как вы говорите, налицо. И мы их еще подтвердим, когда сюда прибудут дополнительная бригада следователей и спасатели для поиска вертолета. Следователи полетят в артель и опросят всех старателей, может, кто и слышал о контактах угонщиков с кем-то из офицеров.

— Зачем же сюда спасатели прилетят?

— Они же думают, что вертолет рухнул. Прилетят искать. Собак привезут.

— И когда?

— Что? — Александра насторожилась. Но нет, лицо Фарафы по-прежнему, кроме любопытства и полной готовности отвечать на любые вопросы, ничего другого не выражало.

— Когда прибудут они?

— Через два дня.

— А-а. Долго. Прилетели бы завтра, было бы легче. Если преступники начнут штурм, с ними нам было бы легко отразить нападение.

— Действительно, помощь не помешала бы, — согласилась Александра задумчиво. Как раскусить Фарафу, пока ей было непонятно. — Итак, дальше. Семин в леднике, сообщение в в/ч отправлено, офицеры…

— Офицеры все-таки поели, и я дал команду отдыхать, чтобы потом отправить их на объекты. Преступление преступлением, а служба службой. Честно говоря, что я мог еще предпринять? Держать их здесь три дня, пока вас сюда из Москвы пришлют? Грешным делом подумал — убийца убежит, следствию будет ясно, кого искать. Но нет. Степушкин примчался: Васина зарезали. Тут уж, — Фарафа поднял руку, пытаясь жестом показать свое душевное состояние, — ужас. Это было чересчур. Я, естественно, велел офицерам из домика Васина выйти — все ведь туда набились посмотреть, — ничего не трогать, труп перенести в ледник, Сапина отправил в узел связи, и сам туда же пошел, а уже все… Сапин — труп, аппаратура искорежена, связи нет.

— Скажите, когда Сапин убежал в радиорубку, кто был у вас на глазах в домике Васина?

Фарафа замялся. Александра смотрела в лицо полковнику. Кого-то он все равно назовет, значит, у тех людей будет алиби на убийство Сапина.

— Не помню.

— Не может этого быть! — возмутилась Александра. Полковник явно темнил, не говорил всей правды. Спросила прямо: — Кто уносил труп в ледник?

— Гущин и Викторов.

Ага! Сердце Александры екнуло — есть один. Гущин в момент убийства Сапина был на глазах Фарафы, а это алиби — Сапина он не убивал. Александра почувствовала легкую досаду: Гущин у нее числится в первых рядах на роль убийцы.

— Ну, точно не помню, — задумался Фарафа. — Вроде Гущин и Викторов. А может, нет. Не помню. Честно. У Гущина спросите.

Полковник точно юлил. Не желал ей давать ни одного невиновного. Играл Фарафа непонятную ей партию. Что-то за ним было. Она посмотрела на Гущина, безучастно сидящего за пультом и наблюдавшего за пульсирующим экраном локатора.

— Майор Гущин!

Гущин встрепенулся от ее окрика.

— Да, товарищ следователь.

— Вы не подскажете, кто уносил труп Васина из домика в ледник?

— Я и Викторов.

— Спасибо. — Александра внесла в протокол допроса ответ Гущина, улыбнулась Фарафе хищно. К чему эта игра в забывчивость? Сейчас она его покрутит. — Значит, вы сразу из домика пошли в радиорубку… на узел связи… а труп понесли в ледник?

— Нет, — качнул головой Фарафа. — Труп забрали сразу, и Сапин сразу убежал, а я еще десять минут в домике был. Все