Н Александрова - Руки вверх, я ваша тетя ! Страница 35

Впрочем, беспокойство тети Кали было напрасным: Лола медитировала в ванне, полной душистой пены, слушая задумчивую индийскую музыку и вдыхая аромат курящихся благовоний. Она не услышала бы в данный момент даже грохота от падения тунгусского метеорита.

***

Капитан Ананасов подрулил к подъезду и только было собрался выйти из машины, как на глаза ему попалась невозмутимо шествующая прямо навстречу знойная женщина раннего пенсионного возраста, покрытая ровным южным загаром.

Ананасов недаром много лет проработал в правоохранительных органах. За эти нелегкие годы у него выработалось пресловутое шестое чувство, а попросту говоря - чутье.

И сейчас это самое чутье в полный голос заявляло, что он столкнулся с той самой неуловимой женщиной из Черноморска.

Капитан выскочил из машины, пересек чахлый газон и подлетел к загорелой тетке.

- Свириденко? - гаркнул он прямо ей в ухо. Калерия Ивановна?

Таким неожиданным обращением Ананасов хотел напугать тетку, деморализовать и тем самым подготовить ее к добровольному признанию во всех смертных грехах, а если получится - к немедленной явке с повинной.

Но не тут-то было! Не на ту, как говорится, напал!

Вместо того чтобы вскрикнуть от неожиданности и от испуга, побледнеть и немедленно расколоться, а в крайнем случае - просто хлопнуться в обморок, как поступили бы на ее месте многие порядочные женщины, Калерия Ивановна шагнула навстречу капитану, схватила его за лацкан пиджака и гаркнула таким голосом, каким пиратские шкиперы отдавали приказы во время двенадцатибалльного шторма:

- Я-то, может быть, и Свириденко, а вот ты кто таков? Пристает, понимаешь, на улице к приличной женщине.., а вот я тебя сейчас в милицию сволоку - будешь тогда знать!

- Не надо.., в милицию... - прохрипел полузадушенный Ананасов, безуспешно пытаясь вырваться из железных рук подозреваемой, - милиция., уже здесь.., я сам - милиция!

- А я - Алла Пугачева! - недоверчиво отозвалась тетка.

- Да нет, я правда из милиции... - оправдывался несчастный капитан, - я вам.., удостоверение покажу...

- Где удостоверение? - рявкнула тетя Каля. Я его сама достану! А ты не рыпайся!

Униженный Ананасов кое-как объяснил, в каком кармане у него лежит служебное удостоверение. Калерия Ивановна достала его свободной рукой, внимательно ознакомилась и немедленно отпустила капитана.

- Ой, - проговорила она, смутившись, - вы ж таки и правда из милиции! А я-то подумала, подскочил, закричал - наверно, хулиган какой привязался! Извините, ежели что не так, я не со зла!

- Ладно, - мрачно отмахнулся Ананасов, - будем считать, что инцидент исчерпан. Так вы действительно Свириденко?

- Она самая, - скромно потупилась тетя Каля и даже попыталась изобразить что-то вроде книксена.

Капитан Ананасов к таким буржуазным штучкам был не приучен, а на тетю Калю вдобавок очень разозлился за то, как неделикатно она с ним обошлась на глазах у многочисленного местного населения. Поэтому он не стал разводить церемонии и весьма сурово заявил:

- У следственных органов, гражданка Свириденко, накопились к вам многочисленные вопросы.

Как вы предпочитаете - поговорить в квартире вашей племянницы или проехать к нам в отдел и пообщаться, так сказать, в официальной обстановке?

Он не сомневался в ответе. Сто свидетелей из ста предпочли бы беседу в неофициальных, домашних условиях, где, как говорится, и стены помогают.

Каково же было его удивление, когда Калерия Ивановна тяжело вздохнула и решительно шагнула к его обшарпанной машине:

- Поехали к вам.

Ее мотивы были вполне понятны: она представила, как вытянется лицо у Лолы, когда та увидит в собственной квартире милиционера, допрашивающего тетю Калю. А еще хуже - что по этому поводу подумает и скажет Леонид. Поэтому тетя Каля твердо повторила:

- В милицию!

- Ну, как скажете, - растерянно проговорил Ананасов. В его практике это был первый случай.

Оказавшись в кабинете Ананасова, Калерия Ивановна огляделась по сторонам, горестно вздохнула и протянула:

- Ох, и бедненько живете!

- По средствам живем, - недовольно огрызнулся капитан, - денег не воруем и не печатаем...

- Так хоть бы прибрались тут маленько! - тетя Каля покачала головой и закатала рукава.

- Эй, вы это чего? - Ананасов окончательно растерялся. - Я, это, не затем вас привез.., я с вас показания снять хочу...

- Успеется с показаниями твоими, - отмахнулась Калерия Ивановна.

Она уже сгребла в мешок пустые бутылки, вытерла пыль со столов и приступила к шкафам и прочим немудреным предметам милицейской мебели.

- Ох ты... воскликнул Ананасов, присовокупив еще кое-какие нецензурные выражения, увидев свой освобожденный от многолетнего мусора стол, - вот же оно, дело Полупотрошеного! А я уж думал, что его сообщники обвиняемого выкрали!

В это время дверь кабинета бесшумно отворилась, и на пороге появился невысокий, но очень широкоплечий, увесистый и основательный мужчина среднего возраста с небольшими пронзительными глазами и медно-красным цветом лица.

- Товарищ подполковник! - Ананасов вскочил и вытянулся в полный рост, насколько это позволял его измученный похмельем организм. - Разрешите доложить, подозреваемая доставлена! А что она здесь занимается несанкционированной уборкой - так это чистой воды ее самодеятельность! Я пытался пресечь, но безуспешно!

Подполковник стоял на пороге, как громом пораженный, и не сводил с тети Кали своего правоохранительного взгляда. Да и было на что посмотреть! Тетя Каля, в своих нестерпимо пламенеющих тюльпанах с закатанными по локоть рукавами, несколько растрепанная и раскрасневшаяся, могла яркостью своей окраски затмить пожарную машину или даже целый отдельный дивизион противопожарной охраны.

- Какая женщина! - воскликнул сраженный наповал подполковник. - Какая женщина!

Затем он повернулся к Ананасову и проговорил:

- Конечно, безуспешно! Где тебе ее пресечь? Это же не женщина, это явление природы! Навроде тайфуна или этой.., как ее.., цукини.., то есть, цунами! Тебе с такой женщиной ни в жисть не сладить!

После этого он окончательно забыл о своем незадачливом подчиненном, всем корпусом повернулся к тете Кале и церемонно представился:

- Подполковник Хохленко, Кузьма Остапович!

- Очень приятно, - тетя Каля весьма ловко слезла со стола - к этому времени она уже добралась до люстры - и также представилась, слегка зардевшись, что при ее природном цвете лица, усугубленном перманентным южным загаром, вряд ли можно было заметить:

- Калерия Ивановна я, Свириденко...

- А, так это вы... - задумчиво протянул подполковник и тут же решительно добавил:

- Ну, дак я зараз же вижу, что вы тут беспременно ни при чем.., вы, так я вижу, в этом конкретном случае невинная жертва трагического стечения обстоятельств...

- Ну вот же пришел настоящий мужчина, - проворковала тетя Каля, - и сразу же все в точности определил! Вы, Кузьма Остапович, с одного разу прямо в самый корень попали!

- Ты что же это. Ананасов, - повернулся подполковник к своему донельзя изумленному подчиненному, - что же ты такую исключительно порядочную женщину заставил напрягаться, к нам ехать.., поговорил бы мирно по месту жительства...

- Так я и хотел по месту жительства, а она сама затребовала...

- Ну, если сама - так это просто другое дело... тем более, что иначе бы я.., то есть мы с ней...

Подполковник был и вообще-то не очень речист, а сейчас, под действием особых обстоятельств, решительно не смог выбраться из этого предложения и несколько смутился. Ананасов видел такое впервые, да и вообще - смущенный подполковник милиции - зрелище куда более редкое, чем горилла-альбинос или шаровая молния.

Вообще, на глазах Ананасова происходило что-то необыкновенное, что-то поистине редкостное, что-то отдаленно напоминающее случающееся раз в году цветение кактуса "царица ночи".

Калерия Ивановна стояла посреди кабинета с закатанными рукавами и пыльной тряпкой в руках и не сводила зачарованного взгляда с Кузьмы Остаповича.

При его появлении она почувствовала дыхание родных степей, вольное дуновение южного ветра, колышущего бескрайние ковыли, в ушах у нее зазвучали скрип запряженных волами чумацких телег и звонкие голоса гарных хлопцев, перекликающихся, едучи на высоком возу:

"Гей, Грицько, сукин кот, ты куда ж, так тебя и разэтак, горилку заховал?"

Конечно, все эти экзотические звуки ей только померещились, и никаких чумацких телег в жизни она не видала, да и вообще чумаки вывелись из отечественного обихода больше ста лет тому назад, а в последнее время на их место народилось такое же буйное племя "челноков" - однако от подполковника действительно пахнуло на нее чем-то удивительно родным.

- Кузьма Остапович! - зачарованно повторила непоколебимая тетка, и это имя прозвучало в ее устах настоящей музыкой, отдаленно напоминающей небезызвестный марш Мендельсона.