Наталья Борохова - Звездный час адвоката Страница 35

– А что, в горах не пьют? – угрюмо спросила я.

– Смотря что ты называешь горами, – хихикнула подруга. – Если речь идет о воскресном пикнике в парке культуры и отдыха, а в качестве Эльбруса рассматривается ближайший бугорок, я не буду осуждать героев, даже если вместо шампанского они опустошат бутылку виски. Но в настоящих горах с алкоголем не шутят, детка! Даже один его процент в крови нарушает восприятие, и человек ведет себя непредсказуемо. Он может впасть в состояние аффекта, эйфории или же, наоборот, апатии. А все это, вкупе с горной болезнью, может стать коктейлем смерти! Кроме того, мало кто позволит себе такую роскошь – тащить на вершину бутылку шампанского в то время, когда может случиться банальная нехватка продуктов питания.

– Еще замечания будут? – насупилась я.

– Сколько угодно! Заметь, я пока не касалась технической части самого восхождения на гору, – улыбнулась она. – Там у тебя вообще темный лес! Если сейчас я тебе начну читать лекцию по технике безопасности в горах и перечислять виды существующих страховок, ты от отчаяния порвешь свою книгу в клочья и дашь торжественное обещание больше не писать!

– Значит, тебе не понравилось, – мрачно резюмировала я.

– Наоборот, понравилось! – огорошила она меня и, увидев недоумение на моем лице, опять рассмеялась. – Клянусь, мне захотелось быть на месте твоей героини, детка! Пить шампанское на вершине, заедая его свежими устрицами…

– Устриц там не было, – опять нахмурилась я.

– Все равно! – махнула рукой подруга. – Я хотела бы лежать обнаженная на той самой горе, и пусть ветер колышет мою роскошную гриву. – Она провела рукой по волосам, которые теперь едва доходили до плеч. – Не беда, что там хорошо за минус двадцать градусов, а «свежий ветерок» сбивает с ног даже стокилограммового мужика! Я, черт возьми, хотела бы, чтобы рядом со мной был он, не литературный, а самый настоящий Ояр. Ведь я же женщина! И мне нужна любовь, мне нужна сказка. Так что пусть кто-нибудь другой делает тебе замечания и говорит, что так не бывает! Я – не зануда, дорогая моя! Позволь сказать тебе спасибо.

Ее голос звучал почти застенчиво.

– За что? – изумилась я.

– За ту сказку, которую ты посвятила мне, – ответила она. – Ведь Ольга – это я?

Будь я проклята, но в тот момент я не смогла ответить иначе!

– Конечно, – сказала я просто. – Конечно, Ольга – это ты…

Так оно и пошло. Все эти пресс-конференции, встречи с читателями, где я с придыханием в голосе рассказывала про свою подругу, описывала ее невероятные приключения и нашу настоящую дружбу. Казалось, я никого почти и не обманываю. Реальная Ольга существует. Мы дружим. Она занимается скалолазанием. Что еще? Снежные лавины, контрфорсы и тысячеметровые вертикали я научилась описывать почти безупречно. Благо моим техническим консультантом стала сама Ольга. Книги приобрели известность, и серия про отважную скалолазку росла, множилась томами, расходилась неплохими тиражами. Все были довольны. Почти все…

Где-то в глубине моей души слабым ростком проклюнулась ревность. Я не могла простить подруге то, что она присвоила себе моего литературного Ояра. Понимаю, что это звучит глупо, но я едва не задыхалась от злобы, когда слышала от своих читателей вполне невинный вопрос: «Скажите, а в жизни у вашей подруги есть такой мужчина или Ояр – это только литературный образ?» Или: «Ольга и Ояр будут, наконец, вместе?»

«Ольга – это я! – хотелось заорать мне. – И неважно, что я при этом не лазаю по горам. Я умею любить так, как это никогда не сможет моя подруга! Мы будем вместе. Он и я!»

Но я успешно гасила вспышки своей ярости. В самом деле, будет ли нормальный человек переживать по таким пустякам? Я еще не знала, какой сюрприз готовит мне жизнь…»

Глава 15

Психолог Кропоцкий чувствовал себя в зале судебных заседаний совершенно свободно. Его ничуть не смущала публика, а если признаться честно, то он был рад возможности засветиться перед камерами. Все-таки заработная плата психолога напрямую зависела от его востребованности на рынке медицинских услуг, и Кропоцкий надеялся, что среди читателей газет найдется потенциальный клиент, некто, не способный справиться со своими проблемами лично, а вместе с тем желающий заплатить за свой душевный комфорт кругленькую сумму.

– Мне на исследование был представлен отрывок из романа госпожи Данилевской «Прыжок в бездну». Безусловно, вещь любопытная. Следователь просил составить психологический портрет автора и ответить еще на целый ряд вопросов. – Кропоцкий аккуратно пригладил бородку. – М-да! Интересный материал…

– Ну, так что насчет психологического портрета автора? – нетерпеливо прервал паузу государственный обвинитель.

Кропоцкий вздохнул. Определенно, прокурору не хватало терпения и такта, но здесь уж ничего не попишешь!

– Итак, кто у нас автор? – выразительно произнес он и уставился на обвинителя, словно вопрос был адресован именно ему. – Госпожа Данилевская – личность, несомненно, одаренная, творческая, с богатым воображением и хорошим словарным запасом. Она – ярко выраженный интроверт. Все ее мысли и переживания направлены внутрь. Такие люди отличаются, как правило, богатым внутренним миром и склонностью к критическому самоанализу. Они не любят шумных компаний и не имеют дюжины друзей. Эти люди очень разборчивы в вопросах того, кого допустить в свой близкий круг. Как правило, это один друг или же одна подруга…

– Это все, безусловно, интересно, – вновь влез несносный прокурор. – Но нам бы хотелось иметь не обобщенную характеристику неопределенного круга людей, а нечто такое, что характеризовало бы подсудимую Данилевскую, как самостоятельную единицу.

«Сам ты – единица! – обиделся психолог. – Вернее, ноль без палочки!» Нет, ему определенно больше нравился следователь Красавин, с которым на предварительном следствии они вели долгие заумные беседы. Вот тот умел слушать!

– Следователь Красавин поставил передо мной очень интересный вопрос, – сказал Кропоцкий, вложив в короткую реплику большую долю уважения к следователю, который умел не только слушать, но и задавать дельные вопросы. – Так вот, следователь Красавин поинтересовался, насколько писательница Данилевская отождествляет себя со своим персонажем в романе. Проще говоря, кто скрывается под этим Я, от лица которого она ведет повествование: сама Диана или же пустая неодушевленная оболочка?

– Речь идет о том отрывке, где Данилевская описывает гибель Ольги от рук этого неизвестного Я? – уточнил прокурор.

– Вот именно!

– Продолжайте, пожалуйста, к каким выводам вы пришли?

«Наконец-то этот выскочка нащупал золотую жилу», – хмыкнул про себя психолог, но внешне насмешку не показал.

– Я провел необходимые тесты, общаясь с госпожой Данилевской еще в ходе расследования, и пришел к выводу, что в реальной жизни писательница очень близка к своему выдуманному персонажу. Судите сами… Главная героиня романа, некая скалолазка Ольга, существовала в реальности и была близкой подругой испытуемой. Как мне удалось установить, госпожа Крапивина была особой решительной, не склонной к самокопанию, то есть полным антиподом Данилевской. Так что в этом смысле она обрисовывает поведение Ольги на скале вполне натурально. Помните? Та сидит, как горная птица, на самом обрыве, демонстрируя своей прямой спиной полное презрение к своей бывшей подруге? Что же делает это наше таинственное Я? Ее (а это женщина, как вы это уже поняли) раздирают противоречия. С одной стороны, уязвленное самолюбие и ревность, с другой стороны – немое восхищение поведением противницы и безотчетный страх. Видно, что наш литературный аноним удручен длительным противостоянием со своей подругой-соперницей. Помните? «Ольга всегда была сильнее меня. Она презирала мою слабость…» Очень похоже на реальность. Крапивина заставила Данилевскую возненавидеть в себе эту слабость. Как вы понимаете, это опасно! Преодолеть в себе этот недостаток под силу немногим, но ведь зато появляется соблазн устранить того, кто является источником раздражения, кто день за днем, год за годом взращивал этот проклятый комплекс…

Кропоцкий сделал паузу и посмотрел на прокурора. Понятно, что у того на языке давно уже вертится один-единственный вопрос: «Так способна ли была Данилевская сбросить со скалы свою подругу?» – но задать его мешали правила проведения допроса. Он, безусловно, нарвался бы на протест защитника, который был бы поддержан судьей. Поэтому государственному обвинителю ничего не оставалось, кроме как терпеливо ждать, когда треклятый психолог (в его лице) сам подведет повествование к искомому выводу. Но Кропоцкому не хотелось торопиться.

– Данилевскую, так же как и ее литературного анонима, влекут тайны жизни и смерти. Как она говорит, «зыбкость границ между двумя мирами». Она сама часто употребляет такие выражения, как «могильный холод», «мир смерти завораживает», «искушает поднять завесу над главной загадкой жизни». Помните, как пристально наблюдает героиня за камушком, падающим в бездну? Все падает вниз. Анонима искушает легкая развязка клубка давних противоречий. Толчок в спину, и дело сделано…