Анна Михалева - Мечты серой мыши Страница 35

Весь монолог длился всего пять минут, но мне показалось, что голова моя вспухла от набившейся в нее ненужной информации. Так всегда бывает, когда общаешься с итальянцами. Сольют тебе историю рода до пятого колена, потом подробно проинформируют о своей жизни, покажут фотографии, перемоют косточки соседям, которых ты знать не знаешь, и только после этого перейдут к делу. А прерывать их бесполезно, знаю по опыту. Все равно не остановятся. У них это на генном уровне запрограммировано.

Илья, видимо, тоже знал особенности итальянского общения, поэтому отступил на три шага к высокому стеллажу и принялся с интересом изучать запыленные корешки старых книг. Я заметила, как пару раз он подавил зевки.

В двери вошел стройный юноша, настолько непохожий на своего отца, насколько было разительным его сходство с красавицей-сестрой.

«Уж лучше бы он тоже подался в актеры, — с сожалением подумала я, оглядывая его. — Какого кумира потеряли полоумные подростки!»

Смотрели сериал «Горец»? Так вот, этот Дантитто — Дункан Маклауд, только в юности. И волосы коричневые так же в хвостик собраны. И глаза такие же, с поволокой (если такое можно говорить о мужской внешности). Ну, для особых критиков: с налетом романтичности во взоре. Пожалуйста!

Я встретилась с ним взглядом и, наверное, покраснела. Илья тут же не преминул скептически хмыкнуть. Что-то мимолетное коснулось моего сознания, но оформиться в мысль не успело. Адвокат жестом указал мне на кресло по другою сторону своего стола. Илья тут же сел в соседнее без всякого приглашения. Дантитто подошел к отцу и положил перед ним конверт. Лицо его было таким торжественно-печальным, что сразу стало понятно, внутри конверта завещание.

— Скажите, синьор Луиджи, какова процедура юридической констатации смерти? — поинтересовался Илья.

— О! — адвокат понимающе улыбнулся. — Необходимы личные документы, страховка (если она есть, конечно) и свидетель — родственник или близкий друг, который бы подтвердил личность умершего.

У меня упало сердце: «Сейчас меня потащат в морг, чтобы я как родственница засвидетельствовала личность отца».

— В вашем случае… — тут адвокат погрустнел, согласно протоколу оглашения столь прискорбного документа, — эту миссию пришлось взять на себя мне. Я был его близким другом.

Камень упал с моей души. Посещение морга отменялось.

— Могу рассказать, как он умер…

— Нет-нет, что вы, не стоит… — комкая слова, быстро проговорила я.

— Разумеется, расскажите, — неожиданно изрек Илья и приготовился слушать.

Я с мольбой глянула в его сторону, но он и бровью не повел.

Синьор Луиджи кивнул:

— Он погиб полгода назад. Заснул за рулем. Страшное недоразумение, никак не укладывается в моем сознании…

Ну и еще на десять минут причитаний, которые я лучше опущу, чтобы не нагонять тоску. В подобных случаях всегда говорят одно и то же.

Когда он утер слезу и высморкался, то продолжил:

— Он был тихим человеком, жил в пригороде Рима на съемной квартире. У него не было ни родных, ни друзей. Я, пожалуй, единственный его друг. Согласитесь, в Италии это редкость. Работал он в фирме, связанной с программными услугами. Вернее, в офис не ездил, сидел дома за компьютером. В общем, вел очень замкнутую жизнь. Когда он разбился, я пытался найти его знакомых, даже дал объявление в газету, но, кроме нескольких коллег по работе, на кладбище никто не пришел.

Адвокат все-таки добился своего. Мне стало очень грустно. Я представила себе одинокого, еще не слишком старого человека, зарабатывающего на жизнь составлением компьютерных программ. Без семьи, без друзей, все время дома. Что же за жизнь выбрал себе мой отец? И как не похож он на тот образ, который я рисовала себе с детства. Как ошибалась мама, предрекающая бомбу в сейфе.

В общем, я хлюпнула носом. Илья заботливо протянул мне платок.

— Я могу посетить его могилу?

— Конечно, — с мягкой приветливостью улыбнулся мне Луиджи. — Мы вместе туда сходим. Обязательно. Но вам, наверное, интересно, как я вас нашел?

— Да! — кивнул мой спутник, перебив мое «нет».

— Однажды, лет пять назад, мы сидели с вашим отцом вот в этом самом кабинете… Дело было совсем под вечер. Так что мы просто болтали. Я тогда, шутки ради, спросил, есть ли у него завещание. Он сказал, что умирать не собирается. Ну, слово за слово. Он вспомнил, что у него есть дочь в Москве и бывшая жена, и что если с ним что-то случится, то он бы отдал все дочери. Только, простите, не вашей матери. Что-то не очень он ее жаловал. Простите, это нетактично, но он так говорил. Я тут же и предложил ему составить завещание. Он это сделал. По всей форме. Мы посмеялись, выпили… Вот и все. Разумеется, ни он, ни я не могли знать, как скоро понадобится этот печальный документ. А год назад он принес мне выписку из Интернационального банка. Сказал, что теперь у него есть сейф. В конце концов, я был его адвокатом. Хотя… ума не приложу, зачем он сказал мне про сейф. Миллионы людей открывают счета в банках, содержат сейфы и не говорят об этом своим адвокатам. А ваш отец сказал.

— Да, это странно, — со знанием дела подтвердил Илья. — Он оставил только сейф?

— В сущности, да. У него были какие-то акции, но его агент на бирже показал мне расчет — ваш отец все продал. Сумма была небольшой, пошла на похороны. Банковских счетов он не имел. Только кредитный. Небольшой долг по нему я оплатил из суммы от продажи акций. Вот и все. Ну что же, — адвокат моментально перескочил с печального тона на деловой, — давайте уладим все формальности — и в банк. А то знаете, как у нас говорят: «Во время сиесты гуляют только собаки и французы».

Я глянула на часы. Удивительно, но стрелки подползали к одиннадцати. Как время летит.

— После того как откроете сейф, непременно вернитесь ко мне в офис. Я бы и сам с вами пошел, но дела… — и он виновато улыбнулся.

— Ты совершенно не проявляешь интереса к своему отцу! — отчитал меня Илья уже в машине. — Это, по меньшей мере, странно!

— Послушай, — к моменту прощания с адвокатом у меня уже кровь закипела от возмущения, — я хочу добраться до сейфа, открыть его и покончить с этим делом раз и навсегда. И чем быстрее я это сделаю, тем лучше.

— Но твой отец…

— О чем ты говоришь?! Он знать меня не знал до недавнего времени. И, наверное, это неплохо. С тех пор, как мы обрели друг друга, если так можно выразиться, моя жизнь изменилась далеко не в лучшую сторону. Знаешь, что бы я сейчас делала? Знаешь?! — Я показательно глянула на часы. — Я бы пила кофе в офисе, уговаривая очередного клиента залить постер синим цветом вместо красного, поскольку синий — это уверенность и стабильность. Понимаешь? А вечером я вернулась бы домой, поболтала бы с Лолой… Господи! Лола был бы жив! И знать бы я не знала об аферисте Боккаччо! За мной бы не гонялся человек со шрамом, а ты…

Тут я растерянно замолчала. В мою голову влетела шальная мысль: ведь и Ильи бы рядом со мной не было!

Почему я так подумала тогда? В сущности, мои предположения относительно искателя приключений можно списать на шок. Но наше знакомство действительно было весьма кстати. Аккурат под поездку в Италию за завещанными мне сокровищами. Совпадение?

— Я тебя напрягаю? — его голос звякнул стальными нотками.

— Я… я… — я судорожно сглотнула. — Я пришла в клуб «Звезды» только потому, что туда меня привел Боккаччо. И ты… ты…

— Я тебя напрягаю, — поставил он точку особенным тоном, после которого оправдания становятся бессмысленными.

И я не стала что-либо объяснять.

«Пройдет время…» — решила я.

Наша малолитражка затормозила прямо посреди улицы. Позади раздался дружный хор возмущенных гудков. Илья включил аварийку, открыл дверь и вышел.

— Что случилось? — я тоже выскочила под теплое ноябрьское солнце.

Он распрямился, встряхнул руки, словно разминался перед рекордным прыжком.

— Ухожу, — спокойно ответил он и захлопнул дверцу машины.

— В смысле? — ноги у меня подкосились.

— Знаешь, на свете много других приключений. Это мне надоело.

— Как это?!

Задние машины, потеряв терпение, принялись объезжать нас медленно и печально.

— Люди должны доверять друг другу. Иначе совместное предприятие невозможно.

— Даже в таких обстоятельствах? — я глубоко вздохнула, чтобы заставить себя уйти от спора и приступить к уговорам. Это тяжело, когда чувствуешь свою правоту. — Послушай, ты обиделся зря. Я вовсе не это имела в виду. Я тебе доверяю.

Он отрицательно мотнул головой и пошел к тротуару.

— Эй! Эй! Подожди! — разумеется, я кинулась следом, попутно сознавая, что это все сильно смахивает на сцену из итальянской комедии. — Да что с тобой?! Неужели одно слово может перечеркнуть все, что было…

Мне стало стыдно за этот текст. Это уже даже на итальянскую комедию не походило. Пришло время мексиканского сериала.