Антон Леонтьев - Святой нимб и терновый венец Страница 36

Он дважды спустил курок. Но револьвер только безвредно щелкнул.

– Мистер Уайт, – ответила по-английски Виктория, – я побывала в вашем особняке двумя часами раньше, пока вы ужинали с вашими европейскими издателями, и вытащила из револьвера все патроны.

Писатель снова сменил тон, забормотал:

– Не убивайте меня! Вы выследили меня с целью похищения? Уверяю, этого не стоит делать! Я выпишу вам чек. Сколько вы хотите? Миллион? Два? Три? Пускай ваши сообщники едут в банк, я позвоню и попрошу выплатить вам любую сумму, несмотря на то, что банк уже закрылся. Там готовы исполнять все мои прихоти, еще бы, я ведь позавчера открыл у них счет на двадцать пять миллионов...

– У меня нет сообщников, – прервала его нервное бормотание Виктория и извлекла из заднего кармана пистолет.

Увидев оружие, Дейл Уайт побледнел и, заикаясь, произнес:

– Мисс, за... зачем... в-вам оружие? К-к-клянусь, я не буду сопротивляться! Давайте разойдемся, как ц-цивилизованные люди!

– Я не против вашего предложения, мистер Уайт, однако вся проблема в том, что вы не относитесь к категории цивилизованных людей, – ответила сухо Виктория.

Она мельком взглянула в зеркало и увидела свое отражение: изящная молодая женщина с бледным лицом, большими синими глазами и собранными под шапочкой черными волосами. Она держится молодцом, но пора переходить к осуществлению ее плана. Плана убийства великого писателя Дейла Уайта.

– Застегните ширинку, мистер Уайт, – велела Виктория.

Мультимиллионер от литературы вздрогнул и сипло спросил:

– Чего?

Девушке пришлось повторить, и только тогда дрожащими пальцами мистер Уайт застегнул штаны. Виктория сотни раз проигрывала сцену возмездия в голове. Ей представлялось, что Дейл Уайт, увидев ее, падет на колени, зальется слезами и будет умолять о пощаде. А сейчас, наяву... Он, конечно, напуган, и очень сильно, но присутствия духа не потерял. И, что хуже всего, не понимает, с кем разговаривает. Он принял ее за обыкновенную бандитку!

– Мисс, – немного придя в себя и обретя прежнее красноречие, заявил писатель, – вы, вероятно, недовольны моей книгой? Понимаю, она, видимо, затронула ваши религиозные чувства, поэтому вы и решили покарать меня, ее создателя. Но уверяю вас, мой роман – всего лишь фантазия университетского профессора! Он не имеет ничего общего с действительностью! Да, в моем романе у Иисуса имеются любовница и дети и содержится намек на то, что он не ограничивался сожительством с женщинами, одаривал своим вниманием мужчин, в том числе юного апостола Иоанна, в результате чего представители церквей, в особенности Ватикан, обрушились на меня с критикой, обвинив в святотатстве и богохульстве... Но вы должны понять – в моем романе «Улыбка Джоконды» речь идет не о Христе, сыне Божьем, а о реально существовавшем Иисусе, который, как и мы с вами, был человеком! А у людей имеются слабости...

Виктория молчала, и Дейл Уайт, решив, что его аргументы оказывают воздействие, воспрял духом и продолжал:

– И никакой тайной организации убийц в недрах Ватикана не существует. Я все выдумал! И ни Леонардо, ни Рафаэль, ни Микеланджело не были хранителями секрета об истинных сексуальных пристрастиях Христа и существовании его потомков! И вообще никаких потомков не было! Это все мои выдумки!

– Не ваши, – холодно произнесла Виктория, и автор супербестселлера непонимающе воззрился на нее. – Не ваши, и не выдумки, – повторила девушка. – Вы воспользовались идеями профессора Владимира Сикорского, который около трех лет назад обратился к вам, известному уже тогда писателю, автору нескольких хорошо продаваемых романов, специализацией которого было раскрытие исторических тайн, за консультацией. Профессор Сикорский оставил вам черновой вариант своей книги, а также папку с материалами, которые вы изъявили желание просмотреть, дабы дать рецензию на рукопись начинающего автора. А сами использовали сюжетную канву его книги, сдобрив «клубничкой» и дешевыми сенсационными выдумками, рассчитанными на непритязательные вкусы широкой публики. Вы искромсали идеи моего отца и выпустили гнусную книжонку под своим именем. А затем, когда он пригрозил вам судебным процессом по обвинению в плагиате, вы убили его. Не сами, смею предположить, но мой отец погиб с вашего ведома и по вашему заказу, мистер Уайт!

– А, так я имею честь разговаривать с Викторией Сикорской? – иронично выгнув тонкую бровь, спросил великий писатель, уже полностью оправившийся от шока.

Виктория закусила губу: в тоне Дейла Уайта почудилась насмешка.

– Вы, подобно тени, следовали за мной из Америки по всей Европе, пока не настигли в Риме? – продолжил он, неспешно опустился в кресло и закинул ногу на ногу.

Виктория подошла к столу, схватила ручку с золотым пером и дорогой блокнот и швырнула их писателю.

– Пишите! – приказала она. – Я, Дейл Уайт, официально заявляю о том, что украл идею своего романа «Улыбка Джоконды» у профессора Владимира Сикорского, умерщвленного по моему приказу...

– Стоп! – взвился Уайт. – Что за бред? Да, ваш отец навещал меня, однако никакой рукописи не оставлял...

– Лжец! – перебила Виктория и махнула пистолетом.

Автор супербестселлера скривился и неохотно признался:

– Ну ладно, теперь припоминаю, старик что-то оставлял, но знаете, сколько мне приходит по почте и Интернету произведений? Их было много еще до того, как вышла «Улыбка Джоконды», а теперь просто ниагарские водопады! Даже поставь я перед собой цель прочитать их все, то физически бы не смог! И у меня уж точно не было бы времени на собственное творчество!

– Мой отец сказал, что вы проявили неподдельный интерес к его рукописи, – возразила Виктория. – И он не был одним из безымянных графоманов, он работал в одном с вами колледже.

– И что из того? – заявил с видом оскорбленной невинности Дейл Уайт. – Ваш отец произвел на меня... странное впечатление. Твердил о какой-то таинственной организации, существующей в Ватикане, что и навело меня на мысль о корпорации священников-убийц, которую я потом вывел в «Улыбке». И что?

– Вы убили моего отца! – сказала Виктория. – А теперь пытаетесь заговорить мне зубы, мистер Уайт. Написали, что я вам продиктовала? Подпишитесь и поставьте дату!

Уайт передал ей блокнот, Виктория прочла: «В моей смерти виновата дочь профессора Владимира Сикорского, вообразившая, что я виновен в гибели ее папаши. Она – опасная сумасшедшая, и полиция не должна проявлять к ней ни малейшего снисхождения, а обязана сразу же стрелять на поражение. Дейл Уайт».

– Что вы такое тут понаписали? – удивленно воскликнула девушка.

– Думали, я стану под диктовку писать всякую галиматью, получив которую вы меня застрелите? – дерзко спросил Дейл Уайт. – Так и быть, признаю, что... что некоторые идеи, изложенные вашим отцом, в некоторой степени повлияли на формирование сюжета «Улыбки Джоконды». И рукопись я его прочел – она была такая сырая и наивная, что ни одно издательство не проявило бы к ней интереса. Я, обладающий несомненным литературным талантом, довел ее до ума! Если бы не я, идеи вашего отца навсегда бы остались у него в компьютере. А мою книгу прочитали миллионы! Учтите, я не обязан ничего делать для вас. Если желаете затеять процесс – нанимайте адвокатов. Но, так и быть, я готов пойти на мировую и во внесудебном порядке выплатить вам, скажем... два миллиона долларов в обмен на то, что вы откажетесь от каких бы то ни было претензий ко мне. Идет?

Виктория оторопело уставилась на Уайта. Он думает, что может купить ее?

– Хорошо, два с половиной, – нетерпеливо произнес он, превратно истолковывая молчание девушки. – И этого мало? Три. Ладно, так и быть, три с половиной. Мое последнее слово, мисс! Три с половиной миллиона, и ни центом больше! Вам за глаза хватит! Это более чем щедрое предложение, ведь если вы проиграете процесс, что, вероятнее всего, и произойдет, то останетесь на бобах. Конечно, получив от меня деньги, вы обяжетесь не разглашать содержание подписанного вами документа, об этом позаботятся мои адвокаты. А с тремя с половиной миллионами вы сможете начать новую жизнь!

– Вы думаете, что жизнь моего отца оценивается в три с половиной миллиона? – спросила Виктория. Весь ее сценарий был перечеркнут, жертва вела себя вовсе не так, как планировалось. – Вы только что были готовы заплатить за свою никчемную жизнь примерно такую же сумму!

– Торгуешь мертвым папочкой? – деловито осведомился Уайт, вдруг переходя на «ты». – Похвально, Виктория! Вот зачем ты явилась ко мне – получить как можно больше денег, и честь умершего профессора тут ни при чем. Наверняка станешь талдычить мне, что это несправедливо: я заработал почти три сотни миллионов, а тебе предлагаю только три с половиной. Но жизнь, крошка, вообще несправедлива. Я и сам кое с кем делюсь, но ведь не жалуюсь по этому поводу! А убивать твоего папашу, поверь, мне не требовалось. Мои адвокаты раздавили бы его, как таракана. А процесс по обвинению в плагиате завершился бы вынесением оправдательного вердикта и послужил бы отличной дополнительной и совершенно бесплатной для издательства рекламой моей и без того великолепно продающейся книги.