Сергей Волгин - Лейтенант милиции Вязов. Книга вторая Страница 36

РАВНОДУШНЫЙ ПРИЕМ

Домой Михаил, как обычно, явился поздно и, войдя в комнату, чертыхнулся — Костя опять где-то пропадал.

Переодеваясь, он, уже не в первый раз, принялся размышлять о своей роли воспитателя, сугубой ответственности за судьбу человека. Если недавно Костя явился поздно и пьяный, то, чем дальше, тем больше он может развинтиться и будет пропадать сутками. Какие же принять меры? Не слишком ли он доверяет своему воспитаннику?

«Надо, наконец, во всем разобраться», — решил Михаил.

В это время открылась дверь, и в комнату вошел Владимир Тарасович.

— А я постучал и слушаю — тихо. Думаю, никого нет, а квартира открытая. Ну, и вошел, — сказал он, остановившись у порога. — Доброй ночи!

Михаил был настолько поражен неожиданным приходом Додонова в поздний час, что даже не сразу ответил на приветствие. Владимир Тарасович стоял у двери и, прищурив глаз, рассматривал хозяина квартиры, терпеливо ожидая приглашения.

— Здравствуйте! Проходите, садитесь, — спохватился наконец, Михаил и поспешно набросил на себя пижаму.

— Я не надолго: мне надо спать и вам отдыхать, — сказал Владимир Тарасович, прошел и сел за стол, положив парусиновую кепку на колени. — Одним словом, Костя сейчас находится у нас, и до утра я его не могу отпустить, — сразу сообщил он.

— Вы бы позвонили по телефону, чем ехать такую даль, — сказал Михаил.

— Так-то оно так, но по телефону нельзя было все объяснить. — И Владимир Тарасович коротко рассказал о нападении на Костю.

— Я должен сейчас же с ним поговорить, — заторопился Михаил и начал было одеваться, но Владимир Тарасович остановил его:

— Не советую. Пусть паренек отдохнет. Завтра приходите, когда я вернусь с работы. И с ним поговорим, и нам с вами есть о чем потолковать.

Михаил долго не мог заснуть. Получалась явная несуразица: ему угрожают, на Костю уже нападают, а он спокойно переносит удары и никак на них не реагирует. «В конце-концов, так можно крепко поплатиться. Надо что-то делать!»- решил он.

И утром, хотя Владимир Тарасович ему не советовал, он поехал к Додоновым. Владимир Тарасович уже ушел на работу, а семья сидела за столом и пила чай. За столом был и Костя с перевязанной головой, веселый, будто вчера с ним ничего не случилось.

Увидев Михаила в дверях, Вера вскочила. Любовь Сергеевна радушно пригласила его за стол, подтрунивая:

— Ох, холостяки вы мои, холостяки! И чай-то вам, наверное, утром некому приготовить.

Михаил так же шутливо признался, что, действительно, они живут безалаберно, и пора бы им с Костей наладить семейную жизнь, да все времени не хватает на подобные дела. Сев за стол, он сразу начал расспрашивать Костю: где тот вчера был, с кем разговаривал, кого подозревает. Костя рассказал все подробно, и из его рассказа можно было сделать только один вывод: в нападении обязательно принимал участие Виктор.

От Додоновых Михаил поехал в отделение и, не заходя к себе, направился к начальнику. Майор на работу не вышел, заболел. Болезнь майора была понятна, для него наступали неприятные дни. и все же Михаил, испросив, разрешение у капитана Акрамова, пошел домой к Копытову. Он знал, что его появление будет истолковано превратно, однако решил не откладывать откровенного разговора. Было еще раннее утро, и Михаил надеялся застать дома и родителей, и их сына.

Шел Михаил с неохотой, вспоминая происшедший месяца три назад разговор с женой майора по поводу поведения Виктора. У него не было никакого желания еще раз встречаться с Екатериной Карповной, выслушивать ее приглашения зайти в гости и попить чайку, видеть кокетливую улыбку уже пожилой, но игриво-нахальной женщины, И все. же он шел, изредка вытирая платком лоб и шею, мучаясь от жары, начавшейся с утра. В конце июня в Ташкенте даже небо пепельное, будто обожженное.

У дома Копытовых Михаил огляделся. Земля у ворот и во дворе была полита, на цветах и зеленой: изгороди еще блестели капельки воды, — «Кто же у них поливает? — подумал Михаил. — Терентий Федорович, конечно, не будет заниматься этим делом, Виктора вряд ли заставишь. Должно быть Екатерина Карповна старается», — предположил Михаил.

Майор и его жена сидели за столом, заставленным пустыми тарелками и стаканами. Они только что позавтракали.

На приветствие Михаила хозяева ответили нехотя, но он не обратил внимания на холодный прием и, не ожидая приглашения, уселся на стул. Майор сидел прямо, насупленный и недовольный всем на свете: последний просчет на работе окончательно расстроил его нервы, он весь как-то обмяк и растерялся. Даже лысина его показалась сегодня Михаилу желтее, чем прежде.

Неприязнь к непрошенному гостю мелькала и в глазах Екатерины Карповны, но, пышущая здоровьем, хозяйка помимо своей воли кокетничала: бросала томные взгляды и вздыхала шумно — полной пышной грудью. Несмотря на ранний час, Екатерина Карповна успела красиво уложить волосы и подкрасить губы.

— Вы меня, пожалуйста, извините, я зашел на несколько минут: проведать вас, Терентий Федорович, и вас, Екатерина Карповна, и поговорить, как мне кажется, о важном деле, — сказал Михаил довольно сухо, хотя и старался быть доброжелательным. — Может быть, мое вмешательство вам не понравится, все же я не мог удержаться, чтобы не поговорить с вами.

Хозяева молча ждали. Видя, что добросердечного разговора не получится, Михаил не замедлил сухо высказать причину своего неожиданного прихода.

— Однажды мне уже пришлось разговаривать с вами, Екатерина Карповна, по поводу поведения вашего сына Виктора, а с вами, Терентий Федорович, говорил об этом, насколько мне известно, бывший ваш заместитель Николай Павлович Стоичев. Я надеюсь, вы тогда поняли наше намерение помочь вам в воспитании мальчика. Сейчас я должен сообщить вам неприятную новость: Виктор опять связался с подозрительными парнями, и я боюсь, как бы на этот раз он не попал в худшее положение.

— Какие у вас сведения? — спросил майор и повернулся вместе со стулом, продолжая рассматривать лейтенанта исподлобья.

— Виктор дружит с теми шалопаями, которых я приводил к вам из клуба. Виктор бывает в пивных — и тоже с подозрительными людьми.

О других делах Виктора, рассказанных Костей, о нападении на Костю, Михаил решил пока не упоминать. Майор мог вспыхнуть и выпалить сыну все, а тот, конечно, не преминет передать подробности скандала своим друзьям.

— Вы опять раздуваете из мухи слона, Михаил Анисимович? — спросила Екатерина Карповна, напоминая прошлый их разговор.

Это была явная насмешка. Михаил вынул из кармана папиросу и закурил. Ответил он сдержанно:

— Тогда вы мне говорили то же самое, Екатерина Карповна, однако дело обстояло гораздо серьезнее, чем вы думали. Видимо, Терентий Федорович рассказывал вам о дружках Виктора, убийцах Старинове и Суслике… — Михаил увидел, как жена метнула на майора требовательный взгляд, и замолчал.

— Ты мне все рассказывал, Тереша? — подступила она к мужу.

— Ничего страшного и тогда не было, — отмахнулся майор.

— И я так говорю, — повернулась хозяйка к Михаилу.

Такое благодушное отношение к поступкам сына не могло не возмутить, и Михаил встал. Ему вдруг захотелось закричать: «На каком основании вы толкаете сына, своего ребенка в яму?! Почему не хотите открыть глаза, оглянуться вокруг!» Михаил вспомнил, как Виктор утащил из дома двести рублей и отдал их Суслику, и подумал: «Неужели они и такие дела прощают сыну?» Он не удержался и спросил:

— Если сын уносит из дома двести рублей, то и в этом вы ничего не видите страшного?

Теперь майор воззрился на жену.

— Когда это было?

Екатерина Карповна сузила глаза, помедлила и сказала мужу беспечно:

— Я что-то не помню…

— Вы не путаете, товарищ Вязов? — по-служебному строго, напористо спросил майор.

— Это было первого мая. Дату можете проверить у своего сына.

Михаил ответил подчернуто четко, ему было неприятно вспоминать прошлое, но надо было как-то расшевелить твердолобых родителей. «Неужели я им должен доказывать, что их сын пошел не по той дорожке? Неужели они серьезно считают, что воспитанием их сына должен больше заниматься я, чем они? — возмущался Михаил. — Они могут мне не верить, но за предупреждение должны быть благодарны».

Майор накаленными глазами смотрел на жену. Клочковатые брови торчали угрожающе. Он с удовольствием бы выгнал своего подчиненного, который лезет в семейные дела, но сдерживался. Довольно было с него и того, что испытал он за последнее время. Да и настойчивость своего парторга он знал прекрасно. «Попробуй прогнать, — думал он, — поймает сына где-нибудь, и тогда держись. Пока речь идет о профилактике, поэтому надо молчать.»

Вот, собственно, все, что я хотел вам сообщить. Надеюсь, мы не допустим, чтобы ваш сын попался на грязном деле, сказал Михаил доброжелательно и начал прощаться. Выздоравливайте, Терентий Федорович. До свидания, Екатерина Карповна.