Крис Юэн - Похождения в Париже Страница 36

— Остальное? — Франческа поджала губы. — Катрина — талантливая художница.

— Была. Я видел ее картины.

Франческа кивнула. Затушила длинный окурок, зажгла новую сигарету.

— Я видел созданную ею копию Пикассо, — продолжил я. — По крайней мере предполагаю, что это ее работа.

Франческа вновь кивнула, но чуть более настороженно.

— Как я понимаю, идея принадлежала Жерару.

— Ох, нет! — Она выдохнула облако дыма. — Я думаю, Катрине. Когда-то она мне на что-то подобное намекала.

— Намекала? Почему вам?

— Я вращалась в тех же кругах, что и Жерар. Столь честолюбивых планов, конечно, не строила, но время от времени находила людей, обладающих определенными способностями.

— Вроде вашего итальянского специалиста по замкам.

— Совершенно верно. — Она описала сигаретой широкий круг. — И несколько раз в год, как только я чувствовала, что могу полностью доверять людям, которые окружали меня, мы совершали небольшую кражу.

— Вот этого я не понимаю. Разве люди приходят к вам не потому, что их притягивают книги?

— Именно поэтому, но беру я только избранных. Потому что очень хорошо разбираюсь в человеческих характерах.

— Это видно.

— Вот и тебе я доверяю, понимаешь?

Она лукаво мне улыбнулась, ее глаза вспыхнули. И у меня возникло ощущение, что она со мной флиртует.

— Вернемся к Катрине, — предложил я. — Почему Пикассо?

— Потому что она им занималась. Работала архивистом в Центре Помпиду.

— Правда? — Я нахмурился. — Но я слышал, что она работала около Орлеана.

— Да перестань, Чарли, ты должен знать, как устроена работа крупнейших музеев.

Я пожал плечами.

— Не знаешь? — Она затянулась. — Понимаешь, у них столько экспонатов, что в одном здании их не уместить. Место ограничено, к тому же всегда есть опасность пожара. Взять тот же Центр Помпиду. Они выставляют где-то четверть своей коллекции. Остальное показывается в других местах или хранится в запасниках.

— В Орлеане?

— По всей Франции. Так снижаются риски. Я знаю три места, где хранятся части коллекции. Возможно, их больше.

— И Катрина работала в одном из них?

— Да.

Я поднес руку к подбородку, потер появившуюся там щетину.

— Но что ей это давало, если картина, на которую она нацелилась, висела в музее?

— Да ладно, Чарли, музей обычно приобретает не только картину.

Она сощурилась, затянулась, кончик сигареты ярко вспыхнул.

— Продолжайте.

— Это могут быть зарисовки, эскизы, какие-то поясняющие записи. Все зависит от художника.

— И Пикассо делал эскизы, так?

— Не всегда. Но для «Гитариста» делал.

— То есть Катрина могла воспользоваться результатами его подготовительной работы?

Франческа энергично кивнула.

— Она копировала эскизы, снова и снова. По правде говоря, уровень мастерства Катрины позволял ей достаточно быстро перенять стиль любого художника.

— Даже Пикассо?

— Я говорю о кубизме, — подчеркнула Франческа. — Выглядит это сложно, что есть, то есть. Ни мне, ни тебе не под силу. Но если представить это как череду фрагментов… Художнику достаточно разобрать картину на отдельные квадратики, а потом сложить их в прежней последовательности.

— Так просто?

— Если практиковаться на одной и той же картине, то просто. Ты же видел результат.

— Да, конечно. И что произошло потом?

Франческа собралась ответить, но тут что-то попало ей в дыхательное горло. Она сглатывала, моргала, потом начала кашлять, сухо, скрипуче. Кашляла, дергалась, плевалась, но что-то по-прежнему перегораживало доступ воздуха в легкие.

— Похлопать вас по спине? — предложил я.

Франческа отмахнулась, к лицу прилила кровь, кашель усилился. Она отвернулась от меня и выплюнула сгусток бог знает чего на залитую битумом крышу. Вероятно, тот же битум.

— Извини. — Она прижала руку к вздымающейся груди, вновь затянулась. Этот приступ кашля так и просился в рекламный ролик кампании о вреде курения. — Так на чем мы остановились? — Ее голос стал на октаву выше.

Я улыбнулся, словно очарованный ее манерами.

— Вы рассказали мне о подделке, изготовленной Катриной, и я спросил, что за этим последовало.

— Ты, наверное, заметил, что охрана экспонатов в Центре Помпиду не на должном уровне?

— Тут я ничего сказать не могу. Камеры наблюдения есть, датчики системы сигнализации тоже, сотрудники в каждом зале плюс толпы посетителей.

— Вот здесь в игру вступил Жерар. — Франческа вытащила из рукава платок и промокнула губы.

— Позвольте догадаться — он придумал хитрый план.

— Скепсис тут неуместен. Я же говорила тебе, он гений. Но, думаю, даже он удивился легкости стоящей перед ним задачи.

— Неужели?

— Он просто ходил гоголем!

— Он сам рассказал вам об этом плане?

— Мне. И другим людям, своим знакомым. Слишком многим людям.

— Ага! — Я поднял палец. — Все дело в том, что Жерар любил поговорить.

— Именно так.

— То есть урок не пошел ему впрок? Когда его поймали в прошлый раз.

Франческа улыбнулась.

— Не то слово. Между прочим, он и сейчас за решеткой.

Я нахмурился.

— За то, что слишком много болтал?

— Нет, нет! — Франческа покачала головой. — Просто не устоял перед искушением. Пока готовил кражу картины Пикассо, подвернулась другая возможность. Коллега предложил напасть на инкассаторский автомобиль, и Жерар согласился.

— Вы надо мной смеетесь. Его арестовали?

Она кивнула, на губах заиграла довольная улыбка.

— Он ждет суда. Обвинение просит восемь лет, хотя адвокат Жерара уверен, что дадут восемнадцать месяцев. Два месяца он уже отсидел.

— Восемь лет? За ограбление, которого не было?

— Я же говорю, он — знаменитость. Рецидивист. Но у него лучший адвокат в Париже.

— Возможно. Однако планы кражи из Центра Помпиду рухнули.

Франческа рукой разогнала окружавшее ее облако сигаретного дыма.

— Жерар не сможет пойти на это дело, тут ты прав. Но его планы остались.

— Те самые планы, о которых знало множество людей…

— Именно.

— И Катрина попыталась найти других исполнителей?

— Как я поняла, это идея Жерара. Он шанс упустил, но придумал, как все-таки извлечь прибыль: насоветовал Катрине найти людей, которые его план купят.

— Кого-нибудь вроде вас.

Франческа пожала плечами и затушила сигарету. На этот раз не потянулась за следующей.

— А Натан Фармер?

Она покачала головой.

— Он, скорее, привратник.

— То есть работает на музей?

— На страховые компании. Но они предпочитают это не афишировать. Его методы не всем нравятся.

Я помолчал, обдумывая услышанное. Убрал левую руку под стол и прикоснулся к укушенному суставу. Палец был влажный и мокрый, но боль вроде бы уходила. Сустав словно закостенел, и я подумал, что пройдет немало времени, прежде чем палец снова начнет сгибаться.

— Допустим, я всему поверил, но почему вы отправили Паоло и Майка в квартиру Катрины?

Франческа посмотрела в сторону острова Ситэ.

— Она решила продать картину кому-то еще.

— Кому?

— Не знаю. Я, естественно, не могла этого допустить.

Голова у меня пошла кругом, я отчаянно пытался сосредоточиться.

— Так сколько людей хотели заполучить эти планы?

— Я думаю, больше пяти.

— А среди них были склонные к насилию?

Она пристально посмотрела на меня.

— Ты предполагаешь, что смерть Катрины — дело рук кого-то из них?

— Есть такая мысль.

— Чарли, скажи мне правду. В вопросах морали позиция у меня очень гибкая.

— Я действительно ее не убивал.

Франческа улыбнулась, показав желтые зубы, откинулась на спинку стула, выдохнула из легких остатки дыма.

— Значит, так, я тебе все рассказала. План Жерара у нас, и ты говоришь, что можешь достать подделку. Мне представляется, мы располагаем всем необходимым для того, чтобы послезавтра решить вопрос, а ты, несомненно, заслуживаешь того, чтобы войти в долю. Пожалуй, я заплачу тебе десять процентов от суммы, которую мы выручим за Пикассо.

Я вскинул брови.

— Десять процентов? Маловато, учитывая, что без меня вам картину не подменить.

Глаза Франчески превратились в щелочки.

— Пятнадцать. И не больше. Пожалуйста, не наглей.

Я перевел взгляд на башни собора Парижской Богоматери. Увидел туристов на крыше ближайшей ко мне — они смотрели на город через увеличительные трубы и снимали его на видеокамеры.

— Ладно, согласен. Но только объясните, как мы это сделаем.

ГЛАВА 24

Обсуждение плана задержало меня еще на час. К тому времени, когда мы закончили, я в общих чертах знал, что нужно сделать, чтобы выкрасть «Гитариста». В принципе ничего нового я не услышал, но дерзости и нахальства в плане хватало. И, по правде говоря, я не испытывал ни малейшего желания принимать участие в его реализации. Я квартирный вор, не музейный. Да, я считаю, что свою работу делаю хорошо, обладаю необходимыми профессионализмом и талантом, но большой куш — это не мое. Слишком много внимания со стороны полиции, слишком многое может пойти не так. Такие ограбления — стихия Фолкса, я — по другой части.