Плохой лжец - Асмик Мхитарян Страница 36

Бомани встал, взял со стола свой мобильный и продолжил.

– Я тоже пойду. Если с Давидом все уладиться, дайте мне знать. Еще можно один вопрос?

– Да, конечно задавай.

– Вы были с нами честны?

– С тобой, да. Все, что я рассказал в галереи правда.

– А с остальными?

Есть маленькая хитрость в общении с людьми, когда хочешь быстрее сблизиться с ними. Узнаешь что-то сокровенное о собеседнике, потом придумываешь похожую историю о себе. В считанные секунды собеседник начинает доверять вам и рассказывает все больше и больше о себе.

– Иногда я придумывал что-то, иногда преувеличивал.

– Да вы настоящий бизнесмен.

Бомани бросил недоверчивый взгляд на Пола и ушел.

– Итак, Эндрю, что ты скажешь о моих соседях? – спросил Пол, взглядом провожая Бомани.

– Одно могу точно сказать, они были честны друг с другом, – ответил Эндрю. – Все, о чем они там говорили – правда. А тебе все лгали.

– Кроме Мариам, – исправил его Пол. – Она всегда была честна со мной.

Глава 16

Давид Флигел

День пятнадцатый

Давид нервно ходил по лужайке своего дома. Он кусал ногти больших пальцев и выплевывал их на газон.

– Давид, это вредно для здоровья, – позвал его Пол издалека.

Он медленно шагал в сторону Давида, а тот становился более нервным.

– Это привычка, – объяснил Давид. – Знаю, плохая, но никак не могу избавиться.

– Нервничаешь?

– Да, с вами я всегда нервничаю, – он говорил искренно. – Каждый раз вы застаете меня врасплох. Давайте, сразу выкладывайте, что на этот раз нарыли на меня?

– Поговорим на улице? – спросилПол.

– Нет, я не такой уж невежа, – ответил Давид и направился к двери.

Не дождавшись приглашения, Пол тихо последовал за ним. На этот раз дома царил беспорядок: кисти были разбросаны на столе, который был испачкан акриловой краской. На полу валялись картины, нарисованные не менее чем за день. Пахло краской и сыростью. Пол осмотрелся и застыл.

– Ты больной, – проговорил он.

– Кто бы говорил? Вы такой же больной, и у нас обоих одна и та же болезнь с разницей в несколько десятилетий. Я болею внучкой, а вы бабушкой.

– Я болею, потому что принял неверное решение, – сказал Пол, разглядывая картины своей внучки, – а это омерзительно, Давид.

Мариам была изображена голая на всех полотнах, и за ней издалека следил мужчина в черном.

– Даже на своих картинах ты тот же трус, – рассмеялся Пол.

– Хватит! – закричал Давид. – Хватит меня так называть.

– А как еще тебя называть?

– Знаете, как больно, когда тебя используют, а потом закрывают дверь перед носом? Все что я хотел – подарить ей цветы.

Давид присел. Он нервно качал ногой и кусал ногти.

– Я… Я только хотел поздороваться с ней.

– Постой, – перебил его Пол, – расскажи подробнее.

– Я получил заказ на документы семейки Бекерян. Но этим я не занимаюсь, поэтому пришлось нанять Бомани. Ее фото лежало здесь, на этом столе, я долго смотрел на нее. Такой красоты я никогда не видел и, может быть, не увижу больше. Я с первого взгляда влюбился в Мариам, – Давид закрыл глаза в надежде вспомнить те чувства. – Вы спросите, как можно влюбиться по фото?

Он открыл глаза и покосился на Пола.

– Это вполне возможно.

– С того дня у меня была одна цель – найти ее, – он встал и подошел к полотну, которое стояло у окна. – Посмотрите на нее. Разве не красавица?

Он повернул картину к Полу. На картине Мариам была в белом платье. Она лежала на зеленой траве, а мужчина в черном лежал сверху. Он держал ее за талию.

– Она прекрасна, но я вижу ее рядом с другим мужчиной, – нагло сказал Пол и отвернулся.

– Это ваше дело. Я вижу ее только рядом с собой.

– Давид, тебе придется отказаться от этой мысли.

– Почему же?

От него плохо пахло. Видимо, за последние несколько дней Давид забыл о существовании антиперспирантов и разных ванных принадлежностей. Пол сделал шаг назад.

– Я несколько раз пытался поговорить с ней, но ее мама каждый раз выгоняла меня. Я оставлял цветы у ее дома, а эта Седа выбрасывала их в мусорный бак.

Пол больше не мог слушать все это и решил перебить его и сменить тему.

– Я разузнал о тебе еще кое-что.

Давид сжал зубы. Он отошел от Пола и повернулся.

– Ты плачешь?

– Вы узнали да? – выдавил Давид сквозь слезы.

– Да, – тихо произнес Пол.

– Что будете делать? Расскажете правду?

– У меня к тебе новый контракт.

Давид повернулся к Полу, и теперь он мог ясно видеть боль в глазах собеседника.

– Какой?

– Эндрю может вытащить твоего брата под залог, но ты должен обещать, что он пройдет курс лечения от депрессии.

– Хорошо, обещаю, – с благодарностью прошептал Давид.

– Я не выдам тайну вашего семейства, не мне судить твоего брата. Думаю, он спас вас от тирана.

– Поверьте, это правда, – умоляюще сказал Давид. – И несмотря на то, что моя мачеха не любила меня, я сожалею, что ей приходится тратить свои дни из-за смерти этой свиньи.

– Это моя часть контракта, теперь твоя. Ты…

– Должен забыть Мариам, – закончил Давид предложение.

– Да, – подтвердил Пол – Ты сможешь выполнить это условие?

Давид выглядел лучше, чем несколько минут назад. Но под левым глазом появился нервный тик. Он с трудностью сдерживал гнев.

– Так мы договорились?

– Если я получу деньги по первому контракту, я забуду ее.

– Хорошо.

– Я исчезну навсегда.

– Эндрю переведет тебе деньги.

Пол покачал головой в знак прощания, подошел к двери и вдруг остановился.

– И еще, избавься от всех картин, – сказал он и захлопнул дверь за собой.

Давид стоял и смотрел на свои картины. Ему совсем не хотелось избавляться от них. Он простоял неподвижно несколько минут, пока дверь не открылась и в комнату вошел Пол.

– Вы вернулись?

– Да, у меня еще один вопрос.

Давид почувствовал нервный тик уже и под правым глазом. Что могло вернуть Пола назад? Уж точно не беседа о погоде.

–Я вас слушаю.

– Ты делал заказ на марки и печать почты Армении?

– Марки? Печать?

– Да. Для писем якобы из Армении.

Давид почувствовал горечь во рту. Если он соврет, Пол все равно узнает, и тогда он лишиться денег, а его брат сгинет в тюрьме.

– Да, – тихо произнес Давид.

– Для кого?

– Не знаю, – ответил он уже уверенным тоном. – Я не встречаюсь со своими заказчиками.

– А кто с ними встречается?

– Если я выдам хоть одного из них, мне не жить.

Давид скрылся с