Цю Сяолун - Когда красное становится черным Страница 38

Обслуживание не впечатлило. Столы, залитые маслом и супом, были рассчитаны на десять-двенадцать человек, поэтому Юй не мог сесть за такой стол. Первый этаж ресторана был большим, но там было всего две официантки среднего возраста, которые носились кругами, держа в руках бутылки и тарелки, разложенные по всей длине руки. Они не успевали протирать столы, к тому же некоторые посетители все еще ели. Возможно, это было одной из причин здешних низких цен.

Юй обратил внимание на двух стариков. Один был тощим, как бамбуковая палочка, другой круглолицым, как зимняя дыня. Казалось, что они хорошо знают друг друга.

– Ешь и пей, пока можешь. Жизнь коротка. – Тощий поднял свою чашку с чаем, сделал глоток и вытащил из лапши кусок курицы.

– Как вкусно, – сказал круглолицый, причмокивая губами. – А мне надо придерживаться диеты.

– Да ладно тебе, – усмехнулся тощий. – Это чудо, что ты выглядишь таким цветущим и ходишь сюда каждый день на свою пенсию.

Простая лапша, должно быть, была самой дешевой в ресторане, и те, у кого пенсия была около двухсот юаней, могли себе позволить плошку простой лапши за три юаня.

Из бамбуковой миски Пэйцинь извлекла мокрые палочки, вытерла их салфеткой и раздала каждому члену своей семьи. Циньцинь взял старомодную черную бутылку и стал изучать ее как математическую задачку. Пока они ждали свой заказ, Юй заметил, что менее терпеливые посетители шли на кухню и сами приносили свои блюда.

Наконец принесли лапшу. Следуя совету мистера Жэня, Юй опустил кусочек свинины в суп, подождал минуту или две, пока она не нагрелась и не стала почти прозрачной, чтобы потом таять у него на языке. Лапша в супе была великолепной, эластичной, но не твердой.

Чтобы поразить Циньциня, Юй попытался вспомнить специальные ингредиенты супа с лапшой, но в памяти всплыли маленькие рыбки, которых варят в холщовой сумке. Циньциню же все здесь было интересно.

Пока Юй обдумывал, заказывать ли для сына порцию свинины, за соседний столик сел старик. Новый посетитель был одет в длинный пуховик пурпурного цвета и в хлопчатобумажную шапку-ушанку, которая почти скрывала его лицо. Он потирал руки, отогревая их после пребывания на холодном утреннем воздухе. Он заказал плошку простой лапши, а когда склонился над пиалой, сделал глубокий вдох. При этом его лицо выразило абсолютное удовлетворение.

– Смотри, – прошептал отцу Циньцинь. – Он вытащил мясо из кармана.

Это было действительно так. Пожилой мужчина и в самом деле вынул из кармана куртки пластиковую коробку с кусочками свинины, положил их в суп и подождал прославленного эффекта выдерживания.

– Эта свинина и вправду такая необычная? – с изумлением спросил Циньцинь.

Юй не знал, что ему ответить. Он полагал, что для постоянных посетителей, приходящих сюда, бросать кусочки свинины поверх лапши могло быть своеобразным ежедневным ритуалом. Но он не знал, что за мясо принес старик. Возможно, это была домашняя ветчина.

Как только старик снял шапку и повернулся в их сторону, Юй узнал в нем не кого иного, как мистера Жэня.

– О, мистер Жэнь!

– Товарищ следователь, я так рад видеть вас здесь, в «Старом предместье»! – улыбаясь, сказал мистер Жэнь. – Вы, вероятно, воспользовались моими советами?

– Да. Я также привел сюда жену и сына, Пэйцинь и Циньциня.

– Отлично. Прекрасно, такая замечательная семья собралась вместе, чтобы перекусить. Вот молодцы. – Мистер Жэнь энергично жестикулировал. – Пожалуйста, продолжайте и наслаждайтесь своей лапшой, иначе она остынет.

Повернувшись к Пэйцинь, Юй прошептал ей на ухо:

– Это его я встретил в доме Инь.

– Мне ли не знать, – прошептала она в ответ. – Представить не могу, что у тебя появилось желание пригласить нас на завтрак, когда идет следствие.

– Нет, наш завтрак не имеет ничего общего с этим делом.

Но это была не совсем правда. Юй мог подсознательно проверить правильность утверждения мистера Жэня.

– На допросах он много рассказывал мне об этом месте.

– Он один из подозреваемых в твоем списке, как я помню, – сказала жена, саркастически улыбнувшись. – Теперь ты доволен?

– Что ж, его больше нет в моем списке, но я доволен завтраком.

Это была правда. Завтрак на трех человек, стоивший всего шестнадцать юаней, был к тому же восхитительным. Да и для семьи было полезно вот так, время от времени, выбираться из дому.

Вытирая рот тыльной стороной руки, мистер Жэнь повернулся к их столику. Он съел свою лапшу.

– Вы, должно быть, удивились, когда я достал из кармана немного свинины. Это лишь приём старого гурмана, который знает, по каким правилам играть. – Он ухмыльнулся, глядя на Циньциня.

– Да, расскажите, пожалуйста, почему вы так сделали, – попросил Циньцинь.

– После второго завтрака ресторан распродает свинину килограммами. По пятьдесят юаней за один килограмм. Казалось бы дорого, но это не так. Если вы порежете свинину дома, из одного кило получится примерно семьдесят пять или восемьдесят порций. Сколько вы платите здесь за одно блюдо? Два юаня. Поэтому я покупаю полкило, кладу в холодильник, у вас он должен быть дома, беру немного свинины и прихожу сюда.

– Зачем вы это делаете, мистер Жэнь? – Юй не продолжил «с вашей-то компенсацией».

– Не нужно обо мне беспокоиться, следователь Юй. Старый гурман сделает все, чтобы ублажить свой желудок. Я слишком стар, чтобы заботиться о так называемых видимых затратах. Свинина, которую я приношу с собой, такая же на вкус. «Старое предместье» – хорошее место. Надеюсь снова увидеть вас здесь.

– Мы непременно придем, – пообещал Юй. – Когда следствие закончится, вы мне больше расскажете о трюках гурмана.

– Приходите и в мой ресторан, мистер Жэнь, – сказала Пэйцинь. – Наше заведение не такое известное, называется «Четыре моря», но у нас найдется парочка необыкновенных блюд, тоже недорогих.

– «Четыре моря»? Мне кажется, я где-то уже слышал про это место. Зайду как-нибудь. Вы можете рассчитывать на это. Спасибо, Пэйцинь.

Они встали из-за стола, собираясь уходить.

Рядом с входом Циньцинь остановился, чтобы посмотреть на прилавок рядом с раздаточным окном, за которым два повара, одетые во все белое и с белыми колпаками на голове, ловко нарезали куски свинины на огромной тумбе. Над их головами, на блестящих стальных крючках рядами висели куры, с которых капало масло.

– Прямо как в Чжуанцзи, – сказал Циньцинь.

– Точно! – сказал Юй.

– Возможно, – сказала Пэйцинь.

Потом они увидели мистера Жэня, который шел им навстречу в сторону ресторана.

– Вы что-то забыли, мистер Жэнь?

– Да, я забыл вам кое-что сказать.

– Что же?

– Может, это ерунда, но думаю, лучше мне вам об этом рассказать, – начал мистер Жэнь. – Утром седьмого февраля, когда я вышел из шикумэня, я увидел кого-то, идущего передо мной.

– Кого?

– Ваня.

– Правда? А вы помните, в какое время?

– Ну, как я вам говорил, это было около пяти сорока пяти.

– Вы уверены в том, что это был Вань и что это было тем утром?

– Я вполне уверен. Мы, может, и не очень близки как соседи, но живем в одном доме многие годы.

– Вы разговаривали с ним?

– Нет, не говорил. Как правило, я не очень часто общаюсь с соседями, после стольких лет с ярлыком черного капиталиста.

– Мой отец при жизни тоже был черным капиталистом, – вмешалась Пэйцинь. – Он занимался импортом-экспортом.

– Да, это понятно только тем, кто прожил свои годы в унижении. Я привык быть черным, политически черным, а Вань привык быть политически красным, – сказал Жэнь, и его губы с трудом растянулись в горькой усмешке. – Конечно, возможно, что Вань также возвращался тем утром гораздо раньше, чтобы совершить убийство.

– Вы абсолютно правы, мистер Жэнь. Это очень важное замечание. Вань не упомянул, что он в то утро вышел раньше.

– Теперь вот еще что. Люди говорят, у Ваня в комнате был найден билет на поезд. Эта маленькая улика направлена против него, но мне случилось узнать еще кое-что.

– Что же, мистер Жэнь?

– Еще одно совпадение. Как скромный гурман, я ем где придется, не только в «Старом предместье». Другой мой любимый ресторан находится рядом с шанхайским вокзалом. «Западная долина» известна своими маленькими булочками с сочной начинкой. То, что находится внутри булочки, приводит меня в восторг.

И вот однажды утром, где-то полгода назад, я увидел Ваня, стоящего в длинной очереди в билетную кассу. Я тогда не обратил на него особого внимания. Он мог покупать билет если не для себя, то для своего родственника. А как-то утром, пару недель назад, я опять увидел Ваня, стоящего в очереди.

– Это странно, – сказал Юй. – Казалось, что Вань жил для себя. Я не слышал, чтобы он часто уезжал из Шанхая.

– Это не мое дело. Тем утром в «Западной долине» было так много народу, что мне пришлось ждать больше полутора часов, прежде чем на моем столе появилась бамбуковая пароварка с маленькими сочными булочками. Когда я вышел оттуда, мне снова попался на глаза Вань. На этот раз он не стоял в очереди, а продавал билеты каким-то провинциалам на площади вокзала. Вань подрабатывал этим, продавая билеты тому, кто не мог часами простаивать в очереди.