Чингиз Абдуллаев - И возьми мою боль Страница 38

От ужаса Ирада затаила дыхание. В это трудно было поверить. Если этот человек предатель, то становится понятным, почему за ней приехали бандиты. Но тогда он может предать и остальных. Она вскочила…

Нужно предупредить о его предательстве! Нужно обязательно предупредить.

Она посмотрела по сторонам. Вокруг сидели люди. Она увидела их уставшие лица и снова села на место. Нужно найти способ предупредить о том, что этот человек предатель. Кого предупредить? Он сказал, что отец жив. Но он мог и соврать.

Кому она может поверить, если даже человек ее отца оказался предателем.

Ирада стиснула руки. Она не знала никого в этом страшном огромном городе. Потом она вспомнила о том, что говорил ей отец. Он сказал, что среди его людей есть один — не чеченец, которому он доверяет. И этот человек был Слава Стольников. Отец много о нем рассказывал. Он, кажется, бывший сотрудник милиции. Значит, нужно найти его.

Она вспомнила, как был одет Стольников. Как он выглядел. Она видела его только один раз. В аэропорту, когда он их встречал. Но запомнила его лицо из-за слов отца. Значит, нужно найти Стольникова. Она хотела посмотреть на часы, но вспомнила, что часов у нее уже нет. Можно было бы вернуться к ювелиру, вздохнула девушка. Но она не знала адреса, а дом так и не успела рассмотреть. А запах пота и лука помнила очень хорошо. При одном воспоминании об этом она поморщилась.

Скоро будет совсем темно. Из метро ее выгонят. Куда ей идти? Утром она может узнать через адресное бюро, где живет Стольников. Но ей нужно будет заплатить за услугу. А у нее нет Денег. И где найти адресное бюро? Как ей отыскать этого Стольникова? Она вдруг подумала о Турции. Там в доме тети на телефонном столике лежал блокнот, где записаны все телефоны отца. В том числе должен быть и телефон этого Стольникова. Но как дозвониться в Турцию? Может, действительно поехать в турецкое посольство? Кто ее туда пустит? Что она скажет сотрудникам? Да и ночью посольство, наверно, закрыто.

От напряжения болела голова. Она все еще пыталась придумать что-нибудь, как-то вырваться из этого замкнутого круга. Но сначала нужно придумать, где она будет ночевать. Это сейчас самое главное. Она ощущала себя почти голой и беззащитной. И с каждой минутой становилось все страшнее и страшнее.

— Конечная, — объявили по радио, и пассажиры поспешили на выход. Она тоже поднялась. Это была станция «Новогиреево». Она встала на эскалатор, все еще ничего не соображая. Наверху уже смеркалось. Мимо проходили девушки и ребята, они весело смеялись, болтали, некоторые ели мороженое. Она сглотнула слюну и подошла к ларьку, где торговали водой. Долго смотрела на воду и, вздохнув, пошла дальше.

Она миновала несколько домов и неожиданно увидела длинную трубку шланга, протянутого к растущим неподалеку кустам. Она оглянулась. Было очень стыдно, но пить хотелось сильнее. Решившись, она перелезла через небольшой барьер, подошла к шлангу и, подняв его, стала пить.

Это была самая сладкая вода, которую она когда-либо пила в своей жизни.

Ираде казалось, что она никогда не напьется. Наконец она положила шланг и счастливо улыбнулась. Все теперь казалось не таким страшным. И даже голод немного отступил. Теперь нужно было решать, где провести ночь.

Она огляделась. Вокруг высились многоэтажки, обычные бетонные сооружения новостроя столицы. Они казались мрачными и выглядели совершенно одинаково. Может быть, в подъезде одного из домов? Она смело двинулась в сторону новостроек, надеясь, что сумеет найти где-нибудь местечко. В конце концов, темная ночь летом в Москве длится всего несколько часов. Это она уже знала точно.

Первые несколько домов она прошла не останавливаясь. Было уже совсем темно, когда Ирада подошла к одному из домов. Здесь было относительно тихо, не слышалось ничьих голосов. Она осмотрелась и, решившись, вошла в подъезд.

Лестничная клетка была сухой и чистой. Это ее обрадовало. Она поднялась наверх.

Лифт не работал. Но она поднималась по лестнице, пока не достигла последнего этажа. И только здесь она позволила себе расслабиться, усевшись на ступеньках.

Она устала, но спать не могла.

Она сидела и задумчиво смотрела перед собой. Рядом послышался шум.

Ирада вздрогнула. Снизу поднималась черная кошка. Девушка улыбнулась. Если кот пришел сюда, значит, все в порядке. Здесь самое сухое и теплое место. Кот, увидев девушку, замер, долго смотрел ей в глаза, словно спрашивая, как она посмела занять его место, и, повернувшись, нехотя пошел назад.

Девушка опустила голову на колени и сама не заметила, как заснула.

Проснулась она от сильного толчка. Кто-то будил ее, потряхивая за плечи.

Девушка открыла глаза и, вспомнив, где она находится, испуганно вскочила. Перед ней стоял молодой человек, немного похожий на того студента, который так благородно дал ей денег.

— Ты чего здесь делаешь? — насмешливо спросил молодой человек. Ему было не больше тридцати. Правда, у него не было очков и он уже начал лысеть, но лицо у него было таким же, как у того студента. И насмешливые глаза. От него пахло вином и еще чем-то резким. Что-то напоминающее запах краски. Кажется, он был немного пьян.

Она пожала плечами, не зная, что ответить.

— Давно ночуешь на лестницах? — деловито спросил он, проходя к двери своей квартиры, находящейся на последнем этаже.

Она по-прежнему молчала. Он достал ключи, открыл двери, потом оглянулся на девушку.

— Ты что, язык проглотила? — спросил он. — Заходи, чего стоишь.

Голодная небось.

Она покачала головой, и он махнул рукой.

— Как хочешь, — сказал он, — если тебе нравится сидеть здесь, то сиди.

Если захочешь войти — позвони, я открою.

И закрыл дверь. Она посмотрела по сторонам. Он был прав, хотелось есть и снова хотелось пить. Она сделала несколько шагов вниз по лестнице. Потом опять поднялась вверх. Она сильно колебалась. Есть хотелось все сильнее. Но воспитание и привычки оказались сильнее. Молодая девушка не может находиться в квартире с незнакомым мужчиной. Эта заповедь впитывалась с молоком матери.

Заночевать у восьмидесятилетнего ювелира или остаться на даче врача, который уехал, — это одно. А постучаться самой в квартиру молодого человека — это совсем Другое. Но, с другой стороны, у нее просто нет иного выхода.

Она подошла к двери. Подумала немного. Подняла руку, снова опустила, снова подняла. И позвонила. Он открыл дверь не сразу, словно долго шел по небольшой квартире.

— Заходи, — сказал он, посторонившись.

— Нет, — возразила она, — простите меня. Вы не могли бы одолжить мне немного денег? Я вам верну. Вы только напишите свой адрес.

— Немного, это сколько? — спросил мужчина.

— Я не знаю. Мне нужно позвонить, — призналась девушка.

— Заходи и звони, — пригласил мужчина.

— Нет, — испуганно сказала Ирада, — вы не могли бы принести телефон сюда?

Она привычно считала, что телефон можно переносить с места на место. Но он оглянулся и покачал головой.

— У меня короткий шнур, — признался он, — сюда не дотянется. Я не понимаю, ты что, боишься меня?

Девушка смущенно кивнула.

— Тогда, конечно, это сложно. Ладно, подожди. Он прикрыл дверь и ушел в другую комнату. Затем появился, протягивая деньги.

— Десять тысяч. Тебе этого хватит?

— Спасибо, — нерешительно подняла она руку. — Дайте мне ваш адрес и фамилию.

— Зачем? — удивился он.

— Я верну вам деньги через два дня.

— Не нужно, — улыбнулся он, — это не такая сумма, чтобы беспокоить такого занятого человека, как ты. Ты все-таки не хочешь войти?

— Нет, — твердо сказала девушка, сжимая купюру.

— До свидания, — кивнул ей незнакомец.

— Спасибо вам, — поблагодарила его девушка.

— А есть ты не хочешь? — спросил он напоследок. Она очень хотела сказать, что не хочет. Очень хотела. Она не должна была хотеть есть. Но она хотела. И она кивнула головой, сознавая, что поступает не правильно.

— Заходи, — широко улыбнулся он, — у меня есть консервы. И хороший сыр.

Она все-таки вошла в эту квартиру. Может быть, сыграла роль купюра, которую он дал ей без всяких возражений. Может, то обстоятельство, что он был похож на студента, оказавшего ей такую помощь. Но она вошла в квартиру. Он закрыл дверь и показал на кухню.

— Пошли, поужинаешь.

— Можно я помою руки? — спросила она.

— Можно, можно. Там туалет и ванная, — махнул рукой хозяин квартиры.

Через пять минут она уплетала горячую яичницу, закусывая рыбой и сыром, которые он достал из холодильника. Глядя, как она жадно ест, он усмехался. Она пока не могла увидеть в его насмешливом, чуть пьяном взгляде того вожделения, которое сразу же выдает настроение мужчины, — Выпить хочешь? — спросил он.

Она кивнула, и он достал бутылку водки, усаживаясь напротив. Она посмотрела на него изумленным взглядом.